Они работают и работают, и работают… Когда в Якутске зима, автомобильные моторы работают, не переставая, днем и ночью. Месяцами — до самого мая. Потому что если мотор заглушить, то на сибирском морозе он моментально замерзнет, и его уже не удастся завести до самой весны. Таким образом, из выхлопных труб припаркованных машин постоянно струятся столбики дыма. А когда они трогаются с места, выхлопные газы тянутся за ними белым шлейфом, постепенно растворяясь в морозном воздухе.
Градусник показывает температуру —31º. «Сегодня почти тепло», — шутит Герман Абугаев. «Пару дней назад еще было —45º! Так что вы привезли с собой тепло!» Сибирский мороз нельзя назвать настоящим вызовом для настоящего якута — в отличие от гостей с запада. Я сделала всего несколько шагов, а он уже пробрался сквозь пуховую куртку и термо-ботинки. Кончик носа онемел, волоски в носу замерзли и склеились между собой, легочные пузырьки начали возмущаться, и я зашлась в кашле. Но именно это и было целью моей поездки в Сибирь: попасть в экстремальные природные условия, проверить себя на прочность и пережить настоящее приключение.
Якутск считается самым холодным крупным городом в мире. Он стоит на вечной мерзлоте, которая никогда не тает. Зима здесь длится с октября по май. Особенно холодно бывает в декабре и январе, когда температура в —45º в порядке вещей. Здесь проживают около 300 тысяч человек, а во всей Якутии, которая официально называется Саха — около миллиона человек. Людям и животным здесь есть, где развернуться — ведь Якутия по размерам в девять раз превышает Германию. Раньше именно в Якутске начинались исследовательские экспедиции на Крайний Север. В советские времена здесь располагалось множество лагерей системы ГУЛАГ. Построенная заключенными «дорога на костях», ведущая в Магадан, до сих пор свидетельствует об их страданиях.
В отпуск сюда ездят преимущественно русские. Приезжающих сюда иностранцев местные считают «сумасшедшими», тем более что они обычно готовы выдержать еще и двухдневную поездку до местечка Оймякон — полюса холода на Земле, где температура опускается до −60º. Летом сюда приезжают орнитологи и рыболовы, сразу же становящиеся жертвами мошки — надо сказать, что зимние отпускники избавлены от этой напасти.
Наряду с экстремальным холодом Якутск, однако, предлагает своим гостям познакомиться с традициями, неведомыми на Западе: ежегодно 21 июня у ворот города проводится якутский новогодний праздник Ысыах, когда местные кочевники имели редкую возможность повидаться друг с другом. В начале зимы в конце октября они также встречаются на подледной рыбалке и ловят в почти насквозь промерзших озерах караушей — разновидность карпа, очень популярную среди якутов. И хотя в начале XVII века сюда вместе с русскими казаками пришли миссионеры и обратили местных жителей в православие, здесь по-прежнему распространено шаманство. Аяр Варламов, фотограф, которому довелось очень много путешествовать, рассказал: «Моя тетя раньше по вечерам при свечах рассказывала мне старые легенды. Я до сих пор перед важными событиями в моей жизни зажигаю огонь и прошу предков и ангелов-хранителей нашего племени благословить меня или помочь мне».
47-летний Аяр стоит перед горящим огнем, держа в руках кусок лепешки и стакан водки. Это дары, которые он подносит к огню, чтобы задобрить дух предков. Алкоголь сгорает ярким пламенем. «Огонь радуется, и это очень хорошо!», говорит Аяр. Потом он отпивает глоток кумыса — кислого кобыльего молока. Потом произносит некое заклинание на якутском языке. А потом, поигрывая на варгане — якутской губной гармошке, — выходит обратно на улицу, где поблескивает солнце. Хотя оно по-настоящему не греет, холод при этом, на удивление, чувствуется не так сильно.
Где-то вдали слышится лай собак. Они лают и скулят, с нетерпением ожидая дня, когда их, наконец, запрягут в сани, и они куда-нибудь помчат своих седоков. Это хаски — нет никаких сомнений! Или все же не хаски? Лена Сидорова уже знает эту игру и улыбается, словно маленькая девочка. «Это якутские лайки — древняя северная порода», — объясняет заводчица. «Благодаря своей очень толстой шкуре они могут всю зиму оставаться на улице. Они не такие дикие, как хаски, при этом очень выносливые и любят людей. А еще их приходится меньше кормить».
Правда, зато они бегут несколько медленнее — уютно покачиваясь, мы едем сначала по замерзшему озеру, а потом через уже утопающий в снегу лес. Это почти как в сказке — вот она, нетронутая природа! Собаки бодро бегут и хотят, чтобы их подгоняли еще сильнее. Погонщик кричит: «Патя! Патя!», что означает: «Быстрее! Быстрее!». На каждом пригорке им приходится немного помогать — слезать с саней, слегка подталкивать их и бежать рядом. Рыхлый снег чем-то напоминает песочные барханы. Сердце стучит уже быстро-быстро, а на таком холоде физическая нагрузка дается все с большим и большим трудом. Кроме того, нам приходится таскать на себе пару лишних килограммов: толстые куртки на оленьем меху, которые, впрочем, идеально защищают от ледяного мороза, причем лишь в первые минуты сильно пахнут животными. К счастью, к этому быстро привыкаешь.
После ночи, проведенной в спартанских условиях в «гостевом доме» с «удобствами» на улице и питьевой водой, добываемой из льда, мы отправляемся обратно в город — сначала на собачьей упряжке, а потом все перекладываем на прицеп. Land Rover с грохотом едет по дороге вниз к Лене. Великая сибирская река, название которой часто встречается в кроссвордах, с конца декабря по начало апреля покрыта двухметровым слоем льда. Тогда от Якутска появляется новая петляющая ледяная дорога, простирающаяся на тысячу километров на север и на юго-запад. Это важный и активно использующийся транспортный маршрут, по которому ездят, в частности, многотонные грузовики. Некоторые из них везут уголь, а некоторые, например, рыбу на якутский крестьянский рынок.
Там торгует Рома, который вовсю нахваливает свою замороженную нельму — рыбу семейства лососевых, которую в этих краях величают «царицей рыб». «Бывали времена, когда торговля шла и побойчее», вздыхает 54-летний Роман. Он вот уже 15 лет работает на рынке, с утра до вечера на морозе и раскладывая промерзшие насквозь рыбины, чем-то напоминающие багеты хлеба, по железным ящикам. Иногда ему помогает в этом жена, а он в это время немного греется.
В ответ на вопрос, нужна ли ему для этого водка, Роман широко улыбается, невольно демонстрируя «пробелы» между зубами. «Я пью только, когда нервничаю», — говорит он. «Да и то смешиваю водку с кофе. Мне кажется, что кофе заставляет кровь течь по жилам быстрее!» Кроме того, продавец рыбы защищается от мороза несколькими слоями теплой одежды, толстыми сапогами на лосином меху и немецкой пуховой курткой, надетой поверх одежды. Женщины обычно предпочитают сапоги на оленьем меху на толстой подошве и с пестрой оторочкой.
Одна из продавщиц предлагает на выбор овощи — конечно, глубоко замороженные, но уже мытые и поделенные на порции. В остальном здесь продаются лишь рыба и мясо. Оленина, конина, зайчатина, кровяная колбаса из говядины и конины. В одном из ящиков лежит молоко, расфасованное брикетами. «Мы едим животные продукты — жирные и калорийные, а то иначе можно и замерзнуть», говорят якуты и интересуются у приезжих, чем питаются они. Вегетарианцам, не говоря уже о веганах, тут пришлось бы очень тяжело. А еще надо быть осторожнее, если кто-то вам предложит «якутский шоколад» — на самом деле это замороженная сырая лошадиная печень.
Нельзя назвать Якутск богатым на достопримечательности. Здесь есть впечатляющий музей мамонтов, где можно попробовать поднять настоящий 30-килограммовый бивень. Еще одной достопримечательностью можно назвать старый торговый квартал, состоящий из по-своему живописных покосившихся и частично нежилых деревянных изб, построенных еще в XVII веке. Однако прогулка здесь навевает грустные мысли, потому что дни этого деревянного «старого города» сочтены. Через пару лет здесь должны быть построены новые высотные дома. Вряд ли они будут красивыми, признается главный городской архитектор Ирина Алексеева. «Мы ищем свой стиль. Но Якутску нужны современные дома, которые не повредят вечной мерзлоте. Нам надо стараться выжить в таком холоде».
