Армения и Азербайджан объявили перемирие после трехдневных ожесточенных боев в сепаратистском Нагорном Карабахе, но эта вспышка доказывает, что замороженные конфликты на постсоветском пространстве на самом деле отнюдь не заморожены. В любой момент они могут воспламениться с новой силой в связи с изменениями в международных альянсах и обязательствах, и снова начнут гибнуть люди.
На постсоветском пространстве есть четыре замороженных конфликта. Три из них тлеют по периметру Черного моря: сепаратистский регион Молдавии Приднестровье, грузинские регионы Абхазия и Южная Осетия, а с прошлого года еще и восточная Украина. Первые два разгорелись в начале 1990-х, а третий в 2014 году, когда Россия попыталась дестабилизировать антироссийское правительство в Киеве. Конфликт в Нагорном Карабахе, из-за которого спорят Армения и Азербайджан, — самый старый.
В 1988 году законодательный орган это азербайджанского региона, населенного в основном армянами, проголосовал за отделение от Азербайджана и вхождение в состав Армении. Нынешний президент страны Серж Саргсян был среди тех местных активистов, которые выступали за такой шаг. Азербайджан не согласился и вступил в кровопролитную войну с Арменией, которая была отмечена кровавыми расправами с обеих сторон, пытавшихся проводить этнические чистки, вмешательством советских войск на стороне Азербайджана и участием жестоких добровольцев с российской стороны Кавказа. Армения победила в той войне, и когда в 1994 году вступило в силу соглашение о прекращении огня, заключенное при посредничестве зарубежных стран, в Нагорном Карабахе проживало почти исключительно армянское население, а правительство там было про-ереванское. Места своего постоянного проживания покинули около одного миллиона человек.
Перемирие держалось более 20 лет, несмотря на спорадические стычки на границе. Непонятно, кто начал боевые действия в прошлые выходные, но они унесли жизни десятков человек с каждой стороны. Армения и Азербайджан обвиняют в начале боевых действий друг друга. Прошлой осенью азербайджанский министр иностранных дел Эльмар Мамедъяров пригрозил нападением на Нагорный Карабах, если Армения не выведет безоговорочно свои войска.
Возможно, сегодняшняя решимость Азербайджана объясняется той неприкрытой поддержкой, которую этой мусульманской стране оказывает Турция. Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган пообещал «поддерживать Азербайджан до конца». И это не просто слова. Став заклятым врагом президента Владимира Путина после того, как Турция в прошлом году сбила на сирийской границе российский боевой самолет, Эрдоган стремится показать Путину, что он не боится. Армения — близкая союзница России, член топчущегося на месте Евразийского экономического союза, куда входит еще несколько бывших советских республик. Но это не сама Россия, и она стала соблазнительной мишенью для Эрдогана. Путин не высказался однозначно в поддержку Армении и вместо этого призывает обе стороны соблюдать перемирие.
Но и Азербайджан не может полностью порвать с Россией и перейти на турецкую орбиту. Его традиционные экономические связи с Москвой ослабли, он больше торгует с США и с ведущими странами ЕС, но Россия может стать для него грозным врагом. Поэтому Азербайджан надеется урегулировать конфликт переговорным путем, но при этом ограничить достижения Армении.
Замороженные конфликты имеют тенденцию к воспламенению, когда происходят изменения во внешнем влиянии, сохранявшем равновесие и стабильность. Если говорить о Нагорном Карабахе, то здесь катализатором могла стать новая вражда между Турцией и Россией. Когда в 2008 году возобновились боевые действия в Южной Осетии, и Россия вторглась в Грузию, это было прямым результатом жесткой политики по отношению к сепаратистским регионам, которую проводил грузинский президент Михаил Саакашвили, пользовавшийся американской поддержкой. Он верил (как оказалось, ошибочно), что поддержка США сделает его неуязвимым для российского гнева.
Возможно, Саакашвили также причастен к возобновлению приднестровского конфликта. Будучи сегодня губернатором Одесской области на Украине, он борется с контрабандой из этого сепаратистского и пророссийского региона, которая является важным источником дохода для приднестровских руководителей. Молдавия, со своей стороны, также пытается сдержать поток нелегальной торговли. Если эти соседи начнут душить Приднестровье, регион может возобновить боевые действия — а там дислоцируются 1 500 российских военнослужащих.
Сам Саакашвили обвиняет в возобновлении боевых действий в Карабахе Россию. «Сегодня этот конфликт не выгоден ни Армении, ни Азербайджану, — написал губернатор в Facebook. — Произошедшее пару дней назад очень похоже на путинскую провокацию против Азербайджана и Турции, которая также наносит ущерб Армении». Саакашвили заявил, что цель Москвы заключается в ослаблении Азербайджана как альтернативного поставщика энергоресурсов в Европу.
Наверное, он неправ. Замороженные конфликты нравятся России, потому что они ослабляют правительства в бывших советских республиках, подрывают их моральный дух и дают Москве возможности для экономического вторжения. Кремль считает сепаратистские регионы инструментом управляемой дестабилизации, который не очень вредит положению России в мировом сообществе. Наверное, по этой причине Путин решил не расширять конфликт на востоке Украины, а заморозить его. Взрыва в Карабахе он тоже не хотел: его пропагандистская машина не пытается нагнетать истерию по поводу последних инцидентов.
Эти конфликты остаются замороженными благодаря неустойчивому балансу сил и могут вспыхнуть даже тогда, когда напряженность не нужна никому. Румынский политолог Филон Морар (Filon Morar) в статье для Европейского центра изучения проблем безопасности имени Джорджа Маршалла (George C. Marshall European Center for Security Studies) написал следующее:
Термин «замороженный конфликт» обманчив. Он ошибочно предполагает, что конфликт можно остановить, нажав кнопку паузы на пульте дистанционного управления. Но в физическом и в политическом мире нет ничего вечного и неизменного — ни в домашнем холодильнике, ни в регионе Черного моря — Южного Кавказа.
Ради безопасности Запад и особенно Европа не должны исходить из того, что эти конфликты находятся в глубокой заморозке. Каждая ситуация сложна и изменчива. То же самое можно сказать о целях и взаимоотношениях внешних игроков. Наверное, в данном случае цель в том, чтобы добиться какого-то урегулирования, пусть даже это означает придание определенной легитимности сепаратистам, которые в трех из четырех вышеупомянутых случаев держатся за свою непрочную государственность на протяжении 20 лет. Любая законченность лучше, чем бесконечная ненадежность затяжных, как их называет Морар, конфликтов.
Данная статья может не отражать точку зрения редакции, компании Bloomberg LP и ее владельцев.
