Две недели назад Владимир Путин объявил, что Москва «в целом выполнила» свои задачи в Сирии, и теперь выведет «основную часть» своих сил. Российское Министерство обороны обнародовало план закупки 10 300 медалей для возвращающихся военнослужащих. Триумфальное шоу, предназначенное для Запада, для сирийского лидера Башара аль-Асада и для российской публики, дает неверное представление о действительности, которая намного сложнее. Истинным достижением Путина в Сирии стало не укрепление позиций Асада, да и российские боевые действия немногое изменили. Истинный успех Путина заключается в повышении статуса Москвы в мировом сообществе. Россия сегодня является незаменимой и очень влиятельной силой в Сирии, а Путин вполне может использовать эти достижения в качестве меры давления на Запад для получения уступок по Украине и отмены санкций. Вашингтон должен помнить об этом и проявлять осторожность, но вместе с тем, ему следует продолжать совместную работу с Россией, чтобы положить конец гражданской войне в Сирии.
Объявляя о выводе войск, Путин представил Западу такую сюжетную линию, в которой Россия является неотъемлемой составляющей решения сирийской проблемы. Надо сказать, что здесь он вряд ли ошибается. Россия принудила Асада к переговорам, она помогает сохранять частичное прекращение огня, которое оказалось неожиданно успешным, несмотря на имеющие место нарушения, а теперь она закладывает основы для дальнейшего давления на Асада.
Готовность к компромиссам служит российским интересам. Хотя Россия в состоянии военными средствами сокрушить выступающую против Асада сирийскую оппозицию, такие действия лишат Москву новообретенного веса и влияния. Содействие Путина крайне важно для многостороннего политического урегулирования в Сирии, на которое надеются Соединенные Штаты Америки. Способствуя такому урегулированию, Путин еще больше повышает международный статус России и усиливает ее переговорные позиции.
Асаду Россия напомнила о том, что именно Москва решает его будущее. Несмотря на видимость тесного сотрудничества, отношения между Путиным и Асадом весьма напряженные. В январе 2016 года Financial Times даже сообщила о том, что Путин задумался о Сирии без Асада, однако тот гневно отмел все мысли о своем уходе. Даже если после ухода России Иран компенсирует ее отсутствие направлением в Сирию своих дополнительных войск, нельзя забывать о том, что до начала российской авиационной кампании, когда Асад полагался главным образом на Иран и «Хезболлу», оппозиция добилась наибольших успехов. Без российской авиации Асаду будет трудно освобождать и удерживать территорию, если оппозиционные группировки восстановят свои силы. Подавая этот сигнал Асаду, Путин одновременно подает сигнал Западу.
В конечном счете для Путина важнее всего внутренняя аудитория. «Победа» в Сирии подкрепляет сюжетную линию, разыгрываемую на российском телевидении в манере холодной войны: Россия частично вернула себе статус сверхдержавы и теперь противостоит своему давнему противнику США. В условиях ослабления экономики такое националистическое рвение как никогда важно для укрепления путинского режима и придания ему еще большей легитимности.
Итак, если Россия сумеет добиться от Асада капитуляции по ключевым вопросами и поможет покончить с войной в Сирии, должны ли Соединенные Штаты давать дальнейшее признание Путину? Не расценит ли Россия такое признание как вознаграждение за свои интервенции? Более того, если Россия попытается торговать свои содействием по Сирии, выбивая уступки по Украине и по европейским санкциям, возможно ли избежать такого компромисса, которые пойдет во вред американским интересам?
Здесь есть основание для волнения, и Соединенным Штатам следует противодействовать новому российскому авантюризму — но не любой ценой. В конце концов, война, по некоторым оценкам, привела к гибели 470 тысячи человек. Террористические группировки в Сирии получили широкое распространение, и сейчас они осуществляют нападения как в своем регионе, так и на Западе. А миллионные потоки беженцев угрожают стабильности сирийских соседей и Европейского Союза.
Чтобы эффективно сотрудничать с Россией, Соединенные Штаты должны признать укрепление перспектив внешней и внутренней политики Путина и использовать это к собственной выгоде. На протяжении нескольких лет внешнеполитический круг Путина сужается. По мере уменьшения многообразия точек зрения в этой сфере сужаются региональные приоритеты и стираются различия между внешней и внутренней политикой. Если успех за рубежом является основой внутренней поддержки, возможно, в своей антагонистической игре Путин противопоставляет не российские и американские интересы, а престиж России и США. В таком случае не исключен компромисс, идущий на пользу путинскому имиджу и одновременно служащий американским интересам. Но такой компромисс должен сопровождаться давлением на Россию.
У Вашингтона есть два козыря, при помощи которых он может подтолкнуть Москву к сотрудничеству по Сирии. США могут назвать это «уступками», хотя на самом деле, это вполне здравые варианты политики вне зависимости от путинских требований.
Во-первых, США надо и дальше откладывать решение вопроса о судьбе Асада. Если он внезапно лишится власти, это приведет к напряженной внутренней борьбе в рядах расколотой оппозиции. Такая междоусобица усилит радикальных боевиков-салафитов. Страной будут править вооруженные формирования, и там сохранятся оплоты «Аль-Каиды» и ИГИЛ. Истинное единство Сирии с Асадом у власти невозможно, но его уход должен занять годы, а не месяцы.
Во-вторых, Соединенные Штаты должны пойти на уступки русским по поводу курдов, которые стали самыми эффективными союзниками Вашингтона в борьбе против ИГИЛ. Их следует включить в переговорный процесс. Конечно, Турция будет недовольна, но исключение из процесса урегулирования группировки, контролирующей, по некоторым оценкам, 15% сирийской территории, вряд ли имеет смысл.
И наконец, Соединенные Штаты должны согласиться с тем, что после войны Россия будет защищать свои интересы в Сирии. Если Москва почувствует, что не может сохранить свою военно-морскую базу, свои экономические отношения с Дамаском и союзника в арабском мире, она откажется от сотрудничества в рамках урегулирования.
Идя на такие «уступки», Соединенные Штаты должны делать так, чтобы агрессивное поведение как можно дороже обходилось России. Один из способов добиться этого — усилить давление на украинском направлении. На свою сирийскую кампанию Москва потратила менее 500 миллионов долларов (по официальным российским данным), а на Украине она расходует десятки миллиардов. Это говорит о том, что Украина для Путина намного важнее. Вашингтону не следует поставлять украинцам оружие, рискуя созданием непредсказуемых последствий на грани войны. Но возможно, ему придется примириться с повсеместной коррупцией на Украине и увеличить финансовую помощь Киеву в целях противодействия московскому влиянию. Соединенным Штатам также следует продолжать работу с Европой, добиваясь от нее сохранения антироссийских санкций.
Лишившись успеха на Украине, Путин может посчитать более привлекательными новые «победы» в Сирии. Если он посчитает, что это может усилить российские позиции и авторитет в мире, и соответственно его собственную базу поддержки внутри страны, он проявит готовность оказывать давление на Асада по важнейшим вопросам в Сирии: это доставка гуманитарной помощи в наиболее пострадавшие районы, поддержка режима прекращения огня и расширение зоны его действия, а возможно, и согласие на долгосрочный план перехода.
Альтернатива дипломатическому сотрудничеству с Россией — попытка свержения Асада силой. Вашингтону придется серьезно увеличить поддержку суннитской арабской оппозиции, что наверняка укрепит позиции радикальных салафитов из отрядов боевиков. Либо же ему придется начать военную операцию более серьезных масштабов, чем вторжение в Ирак в 2003 году. У американского общества нет никакого желания участвовать в такой войне.
Россия подтвердила, что она не только региональный игрок, но и важная мировая держава. Это вызывает обеспокоенность, но если отрицать данный факт, в Сирии погибнет неисчислимое множество людей, а сама страна рухнет. Сотрудничество с Россией нужно осуществлять осторожно. Вашингтону совсем необязательно соглашаться с антагонистическим мировоззрением Москвы, но он может признать стремление Путина к легитимности и отнестись к этому снисходительно, раз это необходимо для достижения американских целей.
Александр Децина — исследователь американской внешней политики, работающий в Совете международных отношений (Council on Foreign Relations). Ранее он работал в аналитических центрах и неправительственных организациях в Бейруте, Ливане, а во время сирийской гражданской войны в иракском Курдистане. Юджин Стайнберг заместитель редактора Council on Foreign Relations и эксперт Центра глобальных интересов (Center on Global Interests).
