Появляется какой-то хакер-одиночка, сливает мировым СМИ огромный массив секретных данных о сверхбогатых и влиятельных людях планеты, а потом из страха за свою безопасность и свободу исчезает из вида — вероятно, навсегда. Добро пожаловать в эру мега-утечек информации. Это современные аналоги Давида и Голиафа — с анонимным хакером или разоблачителем, исполняющим в большинстве случаев роль героя — и сильным и богатым лучше было бы к этому привыкнуть, поскольку они являются главной мишенью. И они никогда не узнают, не попадет ли то в завтрашние газетные заголовки, что они десятилетиями пытались скрыть (с помощью множества дорогостоящих адвокатов и бухгалтеров).
Так что произошедшая на прошлой неделе утечка «Панамских документов» — это лишь свежий пример того, что явно становится тенденцией — трендом, возникающим в результате стечения двух обстоятельств. Первое состоит в том, что сейчас, как никогда, сильным мира сего есть что скрывать. Второе — развитие технологий: зашифрованная связь, программы, позволяющие сообщать и получать секретную информацию, браузер Tor (обеспечивающий анонимность работы в интернете), а также другие инструменты свободной передачи документов журналистам. Так что сейчас существует своего рода инфраструктура, помогающая людям, через которых происходит утечка информации (и которые к тому же проявили немалую сообразительность при выборе тех, кому передать добытые секреты).
Эдвард Сноуден (Edward Snowden), если помните, решил обратиться к кинопродюсеру и кинорежиссеру Лоре Пойтрас (Laura Poitras), учитывая ее широко известные работы в документальном кино и ее личный опыт общения с органами безопасности США, установившими за ней жесткое наблюдение. Не совсем ясно, почему человек, назвавшийся «Джоном Доу» (имя John Doe часто используется в англоязычных СМИ для обозначения анонимного персонажа — прим. пер.), получивший документы из панамской юридической компании Mossack Fonseca, которая специализируется на оказании помощи богатым клиентам мирового уровня в незаконном переводе средств в офшоры, обратился к журналисту газеты Suddeutsche Zeitung по имени Бастиан Обермайер (Bastian Obermayer), задав тому простой вопрос «сведениями интересуетесь?». Но, вероятно, он это сделал потому, что немецкий журналист уже занимался расследованием ряда финансовых скандалов. Как сказал «разоблачитель», он боится за свою жизнь, встречаться с журналистами вовсе не намерен, но хочет «предать гласности эти преступления».
В мире сегодняшних сверхбогатых людей и растущей пропасти между богатыми и бедными из-за ощущения того, что чистая правда может всплыть лишь в результате случайного раскрытия данных, утечки информации вновь стали актуальными. И мы далеко ушли от Даниэля Эллсберга (Daniel Ellsberg), втихаря фотографировавшего страницы «Документов Пентагона». Те, кто осуществляют утечку секретной информации сегодня, имеют дело с тысячами или миллионами документов, и если они делают свою работу внимательно и осторожно — как тот, через которого просочились «Панамские документы» — их имена, возможно, никто никогда не узнает, но эффект от их работы может быть огромным.
В итоге это превратится в борьбу между сообразительными хакерами и теми, кто пытается защитить данные. Кто одержит верх? Негодующие популисты поддерживают первых, но в руках крупных организаций и богачей мирового уровня есть ресурсы, и зачастую на их стороне закон. (Как широко отмечается, настоящий скандал тайных «налоговых убежищ», описанных в «Панамском досье», состоит в том, что многие из них легальны). Но раскрыть секретную информацию — это далеко не то же самое, что привлечь кого-то к ответственности. Ажиотаж, вызванный утечкой информации, отчасти отражает ощущение того, что политический процесс нарушился, что начался упадок, загнивание, и что искоренить это можно незаконными методами.
Так что, по всей вероятности, появится гораздо больше информации — и не только от журналистов, пробивающихся через кипы виртуальных юридических документов. В один прекрасный день «Панамские документы» отойдут на второй план — их затмит архив данных какой-нибудь крупной организации наподобие Международного валютного фонда. (Раскрытие содержания одного телефонного разговора только что расстроило переговоры между МВФ и Грецией). Тем временем компании производят и хранят больше данных, чем раньше. Десять лет назад мог бы возникнуть скандал, если бы выяснилось, что ваш работодатель тайно записывает, какие клавиши компьютера вы нажимаете. Сегодня же «белые воротнички» проводят целые дни, общаясь, сотрудничая друг с другом или сплетничая в корпоративных мессенджерах и менеджерах задач Slack, Hipchat, Asana или других сервисах, повышающих производительность труда. В этих приложениях сохраняются все данные о каждом сеансе связи — из-за чего эти разговоры могут стать мишенью, источником слива информации — или поводом для вызова в суд. Бывший главный редактор новостного интернет-ресурса Gawker Мак Рид (Max Read) недавно задумался над жутко неловкой перспективой увидеть представленные суду распечатки разговоров на его прежнем месте работы после того, как бывший рестлер и актер Халк Хоган (Hulk Hogan) подал иск на Gawker за публикацию видеоролика, в котором он заснят во время секса. «Все ваши данные в Slack хранятся на серверах мессенджера, а также вашего начальника, — прочитал Рид на веб-странице New York Magazine. — В случае серьезного нарушения требований безопасности, что маловероятно, содержание внутрикорпоративных разговоров множества различных компаний может быть раскрыто».
Одним из таких скандально известных нарушений был взлом серверов компании Sony Pictures Entertainment — что стало ошеломительной публичной мыльной оперой, в которой в роли кинозвезд оказалось руководство компании. Через несколько месяцев была совершена еще одна хакерская атака, которая (хотя и попала в прессу), почти не вызвала особого интереса публики к чтению того, как владелец киностудии сплетничает об Анджелине Джоли. Но вот эта утечка информации могла бы оказаться не менее важной. В июле прошлого года кто-то выложил в сеть архив объемом 400 гигабайт, в котором содержались корпоративные данные, сведения о контактах, код отправителя сообщений, контракты и другая секретная информация, просочившаяся из итальянской компании-разработчика шпионского программного обеспечения Hacking Team, которая скандально известна тем, что поставляла свою продукцию репрессивным режимам. Утечка информации поставила Hacking Team в неловкое положение и подорвала ее имидж независимой компании, при этом достоянием общественности стали ее коммерческая деятельность и клиентура (в числе которой есть и ФБР). Активисты, выступающие против ведения слежки, изрядно порадовались тому, что Hacking Team на себе ощутила действие некоторых приемов, которыми она пользовалась по поручению своих клиентов. Хотя эта утечка информации стала для гражданского общества победой, она подняла не совсем удобный вопрос: если свои данные не могут защитить даже те люди, которые проникают в чужие компьютеры ради заработка (и сотрудничают с довольно подлыми и бесчестными личностями), то на что тогда можно рассчитывать остальным?
Кроме того, через эти утечки мы больше узнаем и о том, как действуют власть имущие в глобализованном мире. Все большее засекречивание деятельности государственных и частных структур — особенно за границей — означает, что многие из нас чувствуют, как власти все решают и обдумывают все свои дела исключительно вне поля нашего зрения, кулуарно, под защитой целой армии юристов. Единственный способ узнать, что на самом деле замышляют наши элиты, это, видимо, разузнать их наиболее конфиденциальные сведения и контакты. (Например, значительная часть того, что мы знаем о Транс-Тихоокеанском партнерстве, получена из документов, опубликованных Wikileaks). Благодаря «Панамскому досье» у нас есть документальные данные, указывающие на то, как Владимир Путин и другие обладающие властью и влиянием лица используют секретные (во всяком случае, таковыми они некогда были) схемы, состоящие из друзей и деловых партнеров для сокрытия своих незаконно нажитых богатств. После утечки информации, организованной несколько лет назад Wikileaks, мы многое узнали о том, как наши американские власти на самом деле воспринимают своих партнеров и противников. Например, спектакль, который тогдашняя Госсекретарь Хиллари Клинтон устроила, спросив (на что она бы никогда не осмелилась на публике) о Китае: «Как жестко вы ведете себя с вашим банкиром?». Журналисты до сих пор извлекают из кэша сведения о дипломатической переписке, чтобы конкретизировать свои статьи об отношениях США с другими странами мира.
На сегодняшний день лидером утечек информации являются «Панамские документы», благодаря которым в прессу просочилось около 2,6 терабайт секретных данных. Это огромный объем информации — более 11 миллионов документов, как пишет немецкая газета Süddeutsche Zeitung, которая первой получила этот архив — но для размещения всей информации потребуется выносной жесткий диск стоимостью 100 долларов. Не то, чтобы мы хотели приуменьшить объем утечки — этим мы лишь подчеркиваем, насколько развитие носителей информации и других технологий превратило вопрос об объеме информации в чисто теоретическое понятие — во всяком случае, когда дало касается хранения и доставки данных. Бесплатные приложения наподобие утилиты Onionshare, которую разработал Мика Ли (Micah Lee), программист, работающий в The Intercept (команда проекта журналистских расследований — прим. пер.), позволяет безопасно и анонимно передавать файлы практически любого объема.
Даже с такими инструментами и даже при том, что сейчас многие СМИ гордятся наличием у них надежных цифровых «ящиков-тайников» для источников информации, усилия, которые приходится предпринимать журналистам (через которых проходит утечка информации), и осторожность, которую им приходится соблюдать для сохранения тайны, можно сравнить со шпионской деятельностью. Нередко можно услышать, как журналисты, пишущие о национальной безопасности, говорят об «обеспечении безопасности связи» как о вопросе, касающемся специальной профессиональной подготовки. Однако эти новые методы работы отражают понимание того, какому риску сейчас подвержены сообщения личного характера, при этом и разведслужбы, и крупнейшие предприятия, производящие программные продукты, изо всех сил стремятся заполучить как можно больше информации частного характера. Настойчивое преследование администрацией Обамы лиц, способствующих утечке информации, и весь этот бюрократический кошмар с предложениями в отношении Закона о свободе информации (FOIA) противоречат прогнозам, согласно которым эпоха мгновенных сообщений будет каким-то образом способствовать повышению прозрачности, участию граждан или развитию каких-то других высоких демократических принципов. На самом же деле новая эра внесла в нашу жизнь повальную слежку в промышленных масштабах, но при этом дает представителям властей возможность скрывать информацию от общественности.
Предыстория «Панамских документов» служит для нас напоминанием о том, сколько времени, сил и средств требуется для обработки просочившейся информации. Газета Süddeutsche Zeitung работала совместно с Международным консорциумом журналистских расследований (ICIJ), и общими усилиями они привлекли к участию в работе десятки других медийных организаций из 80 стран. Консорциум использовал программы объектного распознавания символов для оцифровки документов и обеспечения возможности их поиска. Для того чтобы журналисты из разных стран имели возможность общаться и работать вместе, были созданы безопасный онлайн интерфейс и специальные чаты. За год работы были достигнуты впечатляющие результаты — даже если уклоняющимся от уплаты налогов склеротическим элитам с их теневым бизнесом, о которых идет речь в этих документах, удается избежать последствий. Можно с цинизмом относиться к вероятности того, что «Панамский архив» станет поводом для политических реформ (правда не говорите этого исландцам, вышедшим в массовом порядке на улицы, чтобы выразить протест против своего премьер-министра, у которого были обнаружены тайные офшорные активы). Но при этом можно восхищаться идеалами, технической гениальностью и кропотливым сотрудничеством, которые лежат в основе этого проекта.
Согласно одной из распространенных версий источником «Панамского досье» является не озлобленный инсайдер из Mossack Fonseca, а хакер, не имеющий к этой компании никакого отношения. По всей видимости, компания применяла неэффективные средства обеспечения безопасности — пользовалась устаревшим ПО или на протяжении нескольких лет не меняла пароль для доступа к своему основному веб-порталу. Эту компанию — одну из самых секретных в мире — от краха могли бы спасти несколько обычных процедур по смене программного обеспечения. Многие крупные компании и юридические фирмы повышают свои расходы на внедрение интернет-технологий, вводят криптографическую защиту, нанимают специалистов по защите информации, но многие этого не делают. И общее состояние компьютерной безопасности весьма плачевно. Возьмем лишь один небольшой пример — широко используемый плагин Flash для браузера является для хакеров одним из излюбленных, поскольку у него множество уязвимых мест. Иногда незащищенные или зараженные вирусами системы позволяют поймать «крупную рыбу» вроде Mossack Fonseca, но при этом такие системы представляют угрозу для безопасности данных и источников дохода миллионов людей.
В нашей сегодняшней богатой информацией среде у каждого из нас есть свои «Панамские документы» — архив с данными о том, кто мы, чем мы занимаемся, к чему стремимся и чего хотим. Правда, архив этот находится не совсем в наших руках — он принадлежит компаниям и государственным структурам, которые просеивают наши персональные данные, чтобы обеспечить нам медицинское обслуживание или проверить нас на предмет экстремизма. От защиты потока этих данных сейчас зависит бесперебойное функционирование таких видов деятельности, как коммерция или государственное управление. Президент Обама это понимает, так же, как сейчас это понимает и компания Mossack Fonseca. Есть надежда, что программа защиты от инсайдерских угроз (Insider Threat Program), разработанная после того, как Челси Мэннинг (Chelsea Manning) передал Wikileaks огромное число секретных дипломатических документов, позволит распознать лиц, намеревающихся организовать утечку информации, еще до того, как они начнут действовать. Однако, в свою очередь, по этой же причине необработанные данные такого рода, которые эти «разоблачители» обещают предоставить, становятся еще более востребованными.
Мы живем во время переизбытка информации, однако значительная ее часть поступает в заведомо искаженном виде или профильтрована с помощью сложной системы пропаганды. Утечка же информации сулит нам нечто более редкое и более ценное — правду. Так ли это на самом деле, добьемся ли мы правды, зависит не только от того, что именно мы разузнаем о богатых и влиятельных людях, но и от того, как мы решим с этими сведениями поступить.
