При том, что в поиске выхода из сирийской гражданской войны на этой неделе в Женеве начинается новый раунд переговоров под эгидой ООН, возобновившиеся столкновения в зоне конфликта не предвещают ничего хорошего, и еще предстоят дипломатические споры — несмотря на совместную повестку дня, выработанную для переговоров.
Позиции России, которая изменила расстановку сил, направив в сентябре прошлого года свои ВКС в Сирию для спасения разваливающегося режима Башара Асада, сегодня максимально сильны, что позволяет ей доминировать как на поле боя, так и на переговорах. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров, который вроде бы выступает на Женевском форуме совместно с госсекретарем США Джоном Керри, заявил недавно, что «американцы уже понимают, что без России они ничего не могут». И хотя в сирийском контексте это так и есть, такое хвастливое высказывание порождает вопрос о том, а что на самом деле Россия может сделать.
Через пять лет с момента начала жестокого конфликта глубочайшие расхождения между режимом и целым рядом его противников касаются будущего президента Асада и его клана. Россия и Иран, которые спасли его режим — хотя и в урезанном варианте — настойчиво утверждают, что о свержении президента внешними силами, как это было при смене режима в Ираке и Ливии, не может быть и речи. Что же касается США, а также их европейских и арабских союзников, они заявляют — правда, уже не так громко, как когда-то — клан Асадов утратил всю свою легитимность, развязав войну против собственного народа.
Иран, «стражи революции» и военизированные группировки союзников которого (например, ливанская «Хезболла») удерживали у власти режим Асада до начала российской интервенции, похоже, с этим согласен. Али Акбар Велаяти (Ali Akbar Velayati), советник по международным делам Высшего руководителя Ирана аятоллы Али Хаменеи (Ali Khamenei), заявил в минувшие выходные, что устранение Асада от власти является для Тегерана «красной чертой».
Но позиция России, судя по всему, не столь однозначна. Москва всегда заявляла, что ее участие в военных действиях в Сирии предусматривает создание условий для выхода из войны. Внезапный, хотя и частичный вывод президентом Путиным своих войск в прошлом месяце был многими истолкован (хотя и теоретически) как сигнал Асаду, который уже начал поговаривать о планах отвоевать всю Сирию — борясь до последнего русского.
Однако, похоже, что благодаря масштабам своих наступлений на повстанцев-суннитов, среди которых есть и те, кого поддерживает Запад (и которые, казалось, уже были близки к тому, чтобы свергнуть Асада), Россия слишком укрепила позиции своего подконтрольного сирийского президента. Зависимость режима превратилась в нечто вроде взаимозависимости между Россией и Сирией — до тех пор, пока Путин захочет иметь этот важный плацдарм на Ближнем Востоке. Может, Кремль, несмотря на альянс с Сирией, существующий еще с советских времен, является последней жертвой того, что можно было бы назвать везением клана Асадов?
Сирии уже давно время от времени выпадает неожиданная удача. На протяжении 1970-х годов правители богатых нефтью стран Персидского залива финансировали Хафеза Асада — отца Башара — как главу «прифронтового» государства в борьбе против Израиля. В 1990-е годы Сирия получала от Ирана бесплатную нефть за то, что поддерживала Исламскую республику 1980-1988 годы в войне с Ираком — врагом сирийской партии Баас. В результате вмешательства в гражданскую войну в Ливане 1975-1990 годов (на что Запад смотрел сквозь пальцы), режим Асада и его союзники сколотили огромные состояния. Сирия получала иракскую нефть нелегально со скидкой до 20 долларов за баррель вплоть до самого вторжения в Ирак войск под руководством США в 2003 году.
Несмотря на то, что тогда Асад переправлял джихадистов в Ирак, помогая вести там диверсии против оккупантов, Дамаск накануне терактов 11 сентября передал Соединенным Штатам разведданные об исламистах. Это обеспечило Асаду то, что один из чиновников госдепартамента в то время назвал «карточкой на освобождение от тюрьмы» (термин из игры «Монополия» — прим. перев.). Возможно, окончательной неожиданной удачей Асада является то, что США и Запад сейчас относят к числу первостепенных задач не свержение его режима, а борьбу против ИГИЛ — джихадистского движения, возникновению которого способствовала его политика.
При этом Россия в непосредственной близости увидела, насколько сложно отделить представителей клана Асада от главных структур сирийской системы безопасности (штат которых укомплектован членами семьи и приверженцами режима), не разрушив при этом сам режим. Режим устроен таким образом, что избавляется от любого, подозреваемого в нелояльности или предательстве — вплоть до безжалостной регулярной «чистки» ближнего окружения.
Но вполне возможно, что у Москвы есть своя стратегия. Взаимодействие России с Сирией еще со времен правления Асада-старшего осуществлялось, в основном, на уровне армий. Потрясенная тем, в каком плачевном состоянии находится сирийская армия, Россия начала осуществлять масштабную программу по ее переподготовке. В рамках этой программы, по сообщениям из сирийских источников, Москва отстранила от дел неуравновешенного и неуправляемого младшего брата президента Махера Асада (Maher al-Assad), который командует двумя элитными формированиями — Республиканской Гвардией и 4-й бронетанковой дивизией.
Не исключено, что Владимир Путин пытается проникнуть в систему безопасности Сирии и получить контроль над двумя ее основополагающими элементами. Однако при этом остаются неохваченными беспощадные спецслужбы и отряды народного ополчения — «шиитской милиции», которые создал для клана Асадов Иран и которые Москва пытается передать под контроль армии. Кроме того, Россия пытается привлечь в эту якобы более профессиональную армию (из которой убрали наиболее скандально известных асадовских командиров) некоторых ведущих представителей основных групп повстанцев. Это не очень похоже на серьзный план, но других вариантов пока не видно.
