Одним из немногих положительных моментов нереализованного в основном минского мирного соглашения, которое было подписано в феврале 2015 года, было прекращение огня. Оно положило конец масштабным боевым действиям между украинскими войсками и пророссийскими повстанцами, которые около двух лет назад при поддержке Москвы захватили часть Донецкой и Луганской областей, находящихся на границе Украины и России.
Соглашение заработало в полной мере лишь спустя шесть месяцев после его подписания, но оно помогло резко снизить потери в этой войне, которая унесла около 10 тысяч человеческих жизней (это военные потери и потери среди гражданского населения). Конечно, мелкие перестрелки с применением стрелкового оружия полностью не прекращались никогда.
Однако на одном маленьком, но очень важном участке 500-километровой линии разделения сторон снова начались боевые действия, которые продолжаются по сей день. До конца непонятно, как именно возобновились бои. Возможно, одна из сторон пытается предостеречь другую, либо проверяет ее реакцию. Возможно также, что стрельба по одиночным целям постепенно и незаметно переросла в боестолкновения местного значения.
Стороны не публикуют полные сведения о потерях. Но по словам сторонников самопровозглашенной Донецкой Народной Республики, за прошлый месяц в ходе все более интенсивных боев 90 военнослужащих ДНР погибли и более 200 получили ранения. Это вряд ли полный счет потерь, поскольку некоторые подразделения сепаратистов продолжают вести бои, и эти цифры увеличиваются. Стороны все чаще применяют тяжелую артиллерию, а иногда и танки, хотя должны были отвести все это оружие от линии фронта еще несколько месяцев назад. Украинская сторона вообще не сообщает о своих потерях.
Самые напряженные бои идут в трех районах: на окраине удерживаемого Украиной промышленного города Авдеевка, где находится одно из крупнейших в Европе коксохимических предприятий, принадлежащее донецкому олигарху Ринату Ахметову, в районе железнодорожного узла Ясиноватая и в Горловке, которые подконтрольны ДНР.
Эти кровопролитные бои могут и не быть прелюдией к серьезному наступлению сторон, да и высшее руководство не демонстрирует особой склонности к возобновлению масштабных боевых действий. Это больше похоже на резкое обострение в ходе продолжительной войны на изнурение. Стороны понемногу отщипывают друг у друга передовые позиции, совершая маневры с целью выравнивания линии огня и получения лучших проходов через серую зону, как называют узкую полоску земли, которая разделяет воюющие стороны.
В прошлом году один командир сепаратистов придумал свой термин для обозначения таких кровопролитных боев, о которых мало сообщают, и которые кажутся бесполезными и безрезультатными. Он назвал их «мясорубкой».
До прекращения огня было несколько решающих сражений, в ходе которых сепаратистов поддерживали крупные подразделения регулярной российской армии. Теперь российские офицеры напрямую командуют отрядами ополченцев, однако пока строго-настрого запрещают любые наступательные действия. Многие офицеры с украинской стороны выражают открытое недовольство аналогичными запретами своих командиров. Официальные власти в Киеве в неофициальном порядке часто говорят о том, что в конечном итоге решать вопрос с войной все равно придется военным наступлением, но многие чувствуют, что до него еще несколько лет.
Мрачная решимость сражаться за маленький клочок земли до последней капли крови не нова и не уникальна для воюющих сторон. Комментаторы с обеих сторон сравнивают сегодняшние боевые действия со страшной и в конечном счете бесполезной битвой за руины донецкого аэропорта в 2014-15 годах. Сотни человек погибли, но участники тех боев по сей день не могут вразумительно объяснить, почему они там воевали.
«Политическое эго, дело чести государства», — сказал один воевавший там украинский офицер. «Выровнять линию обороны вокруг Донецка», — заявил офицер сепаратистов. Возможно, российские пособники сепаратистов хотели получить ценный боевой опыт. Вышеупомянутый украинский офицер считает, что против него, среди прочих, воевал элитный российский контртеррористический отряд «Вымпел». Развалины аэропорта до сих пор находятся на линии фронта.
Но в конечном счете, если эти действия имеют какое-то значение, они должны стать сигналом тревоги для тех дипломатов и государственных руководителей в Европе, США, на Украине и в России, которые спокойно прогнозируют (и скорее всего, надеются), что военное противостояние на востоке постепенно успокоится и перерастет в замороженный конфликт. Но у людей с оружием, которых очень много на линии разграничения, могут быть иные мысли на сей счет.
