Путина во Львове очень не любят, но к русской культуре претензий не имеют – скорее к самим себе.

Любой рассказ о Львове для постороннего читателя следует начинать с важного примечания: это один из наиболее парадоксальных городов Украины.

Географически представляя крайний запад, Львов при этом аккумулировал в головах своих жителей бесчисленное множество неразрешенных противоречий. За ширмой образцового постсоциалистического города, сделавшего выбор в пользу Европы, таится реальность, сшитая из разнообразных лоскутов. Как в некоем зазеркалье, здесь нет практически ничего однозначного. Целый букет невидимых границ проходит не только между разными группами жителей города, а и между разными гранями одного и того же львовянина.

Быть может, именно поэтому львовяне так старательно создают себе четкие имиджи и стереотипы – образцового патриота, образцового европейца, образцового украинца. Однако в Украине, вероятно, нет другого столь же шизофренического города, как Львов.

Все это относится и к вопросу присутствия здесь русской культуры. Львов намного менее чужд русской культуре, чем принято считать.

Два Львова

Туристы из России или из русскоязычных регионов Украины, как правило, удивляются нормальному приему со стороны львовян, которых они до того представляли себе ярыми “бандеровцами”.
Удивляться здесь нечему. Ведь на самом деле львовяне довольно-таки привычны к русскому языку, который во Львове звучал и продолжает звучать на каждом шагу.

Правда в том, что “давние львовские традиции” были изобретены заново уже во время перестройки, и сегодня их продолжают заново изобретать на уровне коммерческих инициатив, таких как ресторан “Криївка” или “Гасова лямпа”.

После Второй мировой войны Львов утратил большинство своих прежних жителей. Здесь возник практически новый, советский город. Начиная с повторного прихода сталинских войск во Львов в августе 1944 года, русская культура, или, точнее, ее советский вариант, на долгие десятилетия стала здесь господствующей и основной. Опустевший после войны Львов заселяли преимущественно люди, прибывшие с востока. Со временем индустриальный центр, которым стал Львов в 1960-1970-е годы, поглотил сотни тысяч украинцев из окрестных сел. Однако они вливались в уже сформировавшуюся здесь социалистическую русифицированную культуру.

После распада Союза львовяне почти единогласно отреклись от своих советских корней и начали создавать новый, украинский Львов. Но повседневную жизнь жителей города по-прежнему определяли старые советские практики и привычки, в том числе и культурные. Несмотря на показной патриотизм, большинство львовян не представляет своей жизни без привычных продуктов российской масс-культуры.

“Почему водители львовских маршруток продолжают слушать российский шансон?” удивляются активисты “украинского” Львова. Им остается лишь потрясать кулаками в сторону “совка”, который и на двадцатом году независимости побуждал львовян массово ходить на концерты Григория Лепса или группы “Ария”.

С легкой руки рекламщиков одного из кандидатов в мэры среди львовян распространилась фраза — “есть два Львова”. Обычно ее используют в полуироничном тоне, чтобы напомнить о различии между “культурными” львовянами и “некультурными рагулями”, между бедными и богатыми или между “прогрессивными” и “отсталыми”. Но в этом списке стоило бы также вспомнить и об “украинском” и “русском” Львовах, противостояние между которыми все еще актуально.

Табу на Путина 

Аннексия Крыма и последующая война на востоке страны, безусловно, не могли не повлиять на культурные привычки львовян. Но не настолько сильно, как кажется со стороны.

Конечно, появились новые негативные тенденции в восприятии российского культурного продукта. Возник стихийный запрет на все, что связано с официальной Россией. Фигура Путина стала настоящим табу, часто в буквальном смысле.

Показательна ситуация, описанная Грицем Семенчуком, бывшим директором Львовского международного литфестиваля при Форуме книгоиздателей. На книжной ярмарке в Лейпциге в 2014 году к львовской делегации подошла представительница Москвы с предложением сотрудничества. Львовяне же выдвинули ультиматум – никакого сотрудничества, пока у россиян на стенде висит портрет Путина. На том и разошлись.

На официальном уровне культурные контакты Львова с Россией оборвались практически полностью. Иметь дело с государством-агрессором не хочется никому. И это довольно сильно повлияло на афиши культурных учреждений города.

Директор концертного зала Львовской филармонии Тарас Грудовой заявил, что какой-то специальной антироссийской политики они не проводят. В середине марта здесь уже не в первый раз выступал известный российский пианист Андрей Гаврилов.

Принципиальный отказ от сотрудничества касается лишь фигурантов так называемых “черных списков”, составленных министерством культуры. Сюда попал и знаменитый альтист Юрий Башмет, который провел во Львове детство и раньше был здесь довольно частым гостем.

Однако выступления россиян во львовской филармонии теперь ограничивают не только “черные списки”, но и просто сокращение ресурсов. Ведь раньше музыкантов из России помогало привозить российское консульство. Теперь о таком сотрудничестве в филармонии даже не думают. Вместо этого стараются договориться с представительствами западных стран.

Табу на официальные контакты свело к минимуму присутствие россиян и на такой важной культурной платформе, как Форум книгоиздателей. Как пояснила директор Форума Александра Коваль, раньше российские издатели представляли свою продукцию на специальном гостевом стенде от российского правительства. После Крыма Форум от этой схемы отказался, и гостей из России принимает, только если те сами готовы профинансировать свой приезд. Таковые все равно находятся. Среди них и Людмила Улицкая, посетившая Львов два года назад.

Впрочем, справедливости ради отмечает Александра Коваль, особой популярностью среди российских издателей Форум никогда не пользовался. Но на сотрудничество с россиянами она по-прежнему рассчитывает. По ее словам, “в России намного больше интересных и умных людей, чем считают во Львове, и с ними, безусловно, стоит продолжать общаться”.

“Популяризация качественного продукта” 

Несмотря на разрыв официальных отношений, о полном отказе от российской культуры во Львове не говорит никто. Местные культурные менеджеры свой новый подход называют “популяризацией качественного продукта, прежде всего украинского”.

Таким образом, отказ от российского масскульта поясняется прежде всего его низким уровнем. И в этом не так уж много лукавства. Агентство “Дікарт”, которое несколько лет назад привозило Григория Лепса, сегодня бы уже на такое не пошло. Но пиар-менеджер агентства Ольга Мисан-Милясевич с гордостью сообщила, что их концерт Андрея Макаревича, который состоялся во Львове осенью, собрал два аншлага.

Сильно опустевшую нишу когда-то братской музыки пробуют как-то заполнять киевские концертные агентства. Так, вскоре во Львовской опере споет Лайма Вайкуле, которую на афишах позиционируют исключительно как латвийскую певицу, без единого упоминания о контексте советской эстрады.

Скорее всего, посредством Киева во Львов привозили и гуру российского рэпа Гуфа, выступавшего в феврале на лучшей из львовских площадок – в клубе Event Hall Кіно.

Таким образом, шоу-бизнес крутится себе дальше, просто используя по отношению к исполнителям из России сито “причастности к режиму”.

К некоторым “оппозиционным” артистам-россиянам интерес, наоборот, возрос. Масштабный опен-эйр фестиваль “Захід”, который проводится на Львовщине, в прошлом году пригласил хедлайнером рэпера Noize MC. “В России много адекватных музыкантов, почему бы их не пригласить”, – заявляет организатор фестиваля Яков Матвийчук. “Российская культура – это же не только Путин. Путин – это вообще не культура”.

Однако перед теми, кто собирается пригласить “адекватных россиян”, встает и своего рода моральная проблема. Ведь для известных российских музыкантов выступления во Львове могут означать растущее давление на родине. Как рассказал Яков Матвийчук, до него дошла информация, что после посещения их фестиваля у Noize MC были некоторые проблемы. Теперь он не знает, стоит ли привозить сюда еще кого-то, подставляя его под возможные репрессии.

Среди львовских концертников также ходят слухи, что Борис Гребенщиков очень любит Львов, но побаивается приезжать в город из-за возможных проблем в России.

Табу на одиозных “исполнителей-ватников” действует и в радиоэфире. Причем бойкот распространяется не только на россиян, а и на некоторых украинцев. Известных своей открытой антимайдановской и пророссийской позицией певиц Ани Лорак и Таисию Повалий на львовских радио стараются не крутить.

Вообще-то, как утверждает сегодня радиоведущая Катя Дзыга с радио “Люкс”, все пять наиболее влиятельных местных фм-радиостанций (а помимо “Люкса”, это еще и “FM Галичина”, “Львівська хвиля”, “Незалежність” и “Радіо 24”) русскоязычный продукт бойкотировали и раньше. Однако их усилия по очищению эфира от москалей свелось на нет наличием во Львове столичных FM-станций или региональных представительств российских радиокомпаний, вроде “Нашего радио”, “Шансона” или “Ретро FM”. Именно их и любят слушать львовские водители маршруток и такси.

Так что, заключает Катя Дзыга, “за несколько лет ситуация, по сути, не изменилась, российской музыки во Львове как было много, так и сейчас много”.

С ней соглашается Диана Гайворонюк, ведущая радио “FM Галичина”, которая уже успела поработать на многих львовских станциях. Она тоже всегда пыталась бороться с российскими исполнителями в эфире, поскольку “Львов – это особенный патриотичный регион, и радиопространство здесь должно быть особенным”.

Однако, как отмечает она, проблема не только в «заезжих» радиостанциях, а и в самих львовянах, которые не особо руководствуются патриотическими соображениями. “Мало кто знает, но даже сегодня, во время войны, существуют такие львовские исполнители, которые за деньги ездят выступать в Россию и даже в Крым”, говорит Диана. Назвать конкретные имена она отказывается, поскольку не хочет провоцировать скандал. Но уточняет, что речь идет о довольно известных “голосистых певцов и певиц, которые не стыдятся выставлять свои фотографии из Кремля или Крыма в соцсетях”.

“Обновлять будем только классику”

Радиоэфир показывает вроде бы идеальную ситуацию с востребованностью российского культурного продукта среди львовян. Ведь музыка – это продукт, которому легче всего преодолевать границы и расстояния между студией в России и ухом таксиста во Львове.

Ситуация с книгами схожая, но только в общих чертах.

Местные магазины и издательства очевидным образом стараются пропагандировать свою, украинскую книгу, тогда как продавцы извне предлагают львовянам и русскоязычный, и российский продукт.

Однако доставлять жителям Львова российскую массовую книгу стало все-таки труднее по сравнению с российской поп-музыкой.

Так, ценовая доступность “донцовых” и “марининых” на фоне украинских книг раньше зависела не только от достаточно высоких налогов на книгоиздание в Украине, а и от хорошо налаженных контрабандных путей. Разумеется, сейчас нелегальные перевозки книг через российско-украинскую границу стали намного более проблемными. Об этом в разговорах упоминали почти все опрошенные представители львовских книжных магазинов. Однако ссылаться на них не разрешили.

Поэтому в сфере книг заметен более сильный курс на украинскую альтернативу, чем в музыке.

“Кажется, у нас уже сложилась такая ситуация, когда печатать книгу в Украине становится дешевле, чем привозить из России”, — поясняет Любовь Лешневская, заведующая книжным магазином “Дім книги”. “Сейчас российской продукции мы завозим уже очень мало. В основном распродаем остатки. На самом деле конкретно о российских книгах спрашивают очень редко. В основном, если спрашивают, то об украинских. Многие издательства начали печатать сразу на двух языках”.

Перестали заказывать новые российские книги и во львовском отделении сетевого книжного магазина “Є”. Сейчас там тоже выставляют только остатки. “Когда закончится то, что есть на складах, то будем обновлять разве что классику – на нее спрос был, и будет постоянно”, – поясняет ситуацию директор львовского филиала Галина Лаврысь.

Личные связи независимого арта

Естественно, не масскультом единым. Параллельно с миром большого рынка львовские деятели искусства и культурные активисты устанавливают собственные связи с Россией.

Пока среднестатистические львовяне раздумывают над тем, избавляться ли от привычки слушать руспопсу, независимые культурные деятели пытаются сохранить те контакты с россиянами, что уже удалось наладить.

Больше всего точек пересечения было у литераторов – благодаря Львовскому международному литературному фестивалю, который проходит ежегодно в рамках Форума книгоиздателей. Поэт Гриць Семенчук, до недавнего времени бывший директором фестиваля, рассказал, что российские писатели всегда составляли самую большую группу гостей.

После 2014 года этот десант из России стал меньше. По словам Гриця, “мир внезапно разделился, но не столько на украинцев и россиян, сколько на ‘своих’ и ‘чужих’. Чужим стал, например, и словацкий писатель Валерий Купка, частый гость во Львове, который в разгаре аннексии Крыма выступил на телевидении в поддержку Путина”. “Своим” уже нельзя назвать и Дмитрия Бака, литературоведа и критика, который родился во Львове и поддерживал с львовянами прекрасные отношения. До того момента, пока не подписал открытое обращение к президенту России с поддержкой аннексии Крыма.

В целом из контактов Гриця отсеялись преимущественно старшие литераторы, занимающие солидные позиции в обществе. “Но в основном я в своей среде не разочаровался”, – отмечает Гриць Семенчук.

Другой бастион независимой львовской культуры – клуб-кафе “Дзиґа”. Заправляет здесь Маркиян Иващищин, культовая фигура львовского андеграунда. В свое время он был активным участником перестроечного движения за независимость Украины и создания нового, украинского Львова.

В той арт-среде, которую создаёт “Дзиґа”, после крымских событий мало что изменилось. Как рассказывает Юрко Вовкогон, координатор местных культурных мероприятий, “раньше тут было мало россиян, и сейчас мало”. “Помню только, что на фестиваль Jazz Bez к нам приезжали разные мировые джазмены, и среди них были россияне”, – уточняет Юрко. Несколько месяцев назад он вернулся с фронта на Донбассе. Возможно, поэтому на тему россиян Юрко высказывается очень лаконично.

Культурная политика “Дзиґи” наиболее последовательно выражает тот общий принцип, которого сейчас придерживаются культурные менеджеры во Львове: “мы пропагандируем прежде всего украинскую и вообще качественную музыку”. С той разницей, что здесь этот принцип был актуален с самого начала.

Как пример «качественной музыки» Юрко приводит фронтмена группы «Ленинград» Сергея Шнурова. В мае состоится очередной фестиваль, который организовывает “Дзиґа” – “Флюгери Львова”. Среди участников будет польский театр из Вроцлава – культурной столицей Европы этого года. В качестве партнера пригласили и Львов. Вроцлавяне собираются показать во Львове спектакль о “философии запоя”, созданный на основе текстов песен “Ленинграда”.

“Мы ведем переговоры с Шнуровым, чтобы получить разрешение поставить спектакль во Львове. Может, по дороге в Польшу он бы согласился заехать к нам”, поясняет Юрко. И добавляет: “А что касается россиян… Единственное, чего мы не приемлем, так это русскоязычной украинской культуры”.

Хорошая возможность близко пообщаться представилась российским и львовским культурным деятелям осенью 2015 года. Тогда в рамках выставки медиа-искусства Warning состоялась общая дискуссия “Вне пропаганды”. В нее включились участники выставки, среди них – и российские деятели искусств, такие как Елена Роменкова, Михаил Максимов и Аристарх Чернышев.

Дискуссия показала, что, хотя украинцы и россияне довольно-таки по-разному смотрят на некоторые общественно-политические явления, однако разговор между ними вполне возможен. В конце москвич Михаил Максимов даже признался, что общение с украинскими коллегами изменило его отношение к политике как художника.

Львовский участник выставки Warning – медиа-художник Андрей Линик – уже долгое время поддерживает связи с российскими коллегами. В прошлом году он организовал приезд во Львов художника и куратора из Калининграда Дмитрия Булатова. “По сути, все мои российские друзья поддержали нас и во время Майдана, и после Крыма. Только один человек в этот период перестал со мной общаться”, рассказывает Андрей.

Единственная проблема – теперь тяжелее стало добираться. Россиян могут на несколько часов задержать в аэропортах, труднее стало организовывать проезд без официальной поддержки, ведь об обращении к российскому консульству для Андрея теперь не может быть и речи.

“Если честно, – говорит напоследок Андрей Линик, – наш украинский министр культуры Вячеслав Кириленко приносит нам намного больше вреда, чем российский министр обороны Шойгу”.

Не ощущается никакого кризиса и на независимой музыкальной сцене. Арт-менеджер популярного львовского клуба “Underground” Ляна Мицько заявляет, что “сегодня, наоборот, молодые альтернативные музыканты из России проявляют еще большее желание приехать во Львов, чем раньше”. Те, кто уже здесь побывал, планируют непременно приехать еще раз, они довольны здешней публикой и приемом.

Помешать им может лишь плохая осведомленность россиян в украинской ситуации. Ляна вспоминает забавный случай, когда одному из исполнителей ехать во Львов запретила его мать, уверенная, что здесь стреляют из пушек.

В альтернативной музыкальной среде Львова географическая принадлежность групп никак не влияет на посещаемость концертов, утверждает Ляна. “Ну, правда, каких-то там “ватников” мы и не приглашаем!”.

Культура, деньги и скандалы 

Таким образом, свою политику относительно россиян каждая львовская культурная среда – независимая ли, рыночная ли – формулирует отдельно от остальных.

Вывести вопрос “российской культурной политики” Львова на уровень общественного обсуждения потенциально могла бы ситуация с Российским культурным центром.

Центр функционирует с 1996 года; в течение долгого времени он был единственным таким учреждением во всей Украине. При центре работают несколько кружков самодеятельности и различных обществ, среди них – казацкое землячество и военно-исторический клуб.

Хотя деятели Центра ведут целую хронику нападений националистов на их учреждение, для львовян Центр практически не существует. Это своего рода “белое пятно”. Какие-то упоминания об РКЦ появились в прессе лишь в 2014 году, когда там случился пожар. А также сейчас, когда существование Российского культурного центра оказалось под угрозой.

Областной совет депутатов решил вернуть помещение назад, в областную собственность, найдя для этого формальный повод – сейчас в здании зарегистрирована не та организация, с которой в свое время был заключен договор.

Общества, что размещаются в Центре, бьют тревогу, утверждая, что депутатами движут политические мотивы. Однако похоже на то, что РКЦ просто стал жертвой “новой экономии” областных властей. К примеру, параллельно депутаты облсовета вернули себе помещение Конторы проката кино, вообще закрыв это учреждение.

Так или иначе, ситуация с Российским культурным центром всеобщего внимания не привлекла. Львовяне выказали полное безразличие к судьбе РКЦ. Отчасти это – следствие закрытости самого Центра, деятели которого в течение двадцати лет демонстрировали почти сектантское нежелание устанавливать внешние контакты.

Что вызвало настоящую бурю споров на тему “культура и Россия” в прошлом году, так это “Альфа Джаз”. Этот фестиваль, одно из самых масштабных джазовых событий Европы, основал в 2011 году российский миллиардер, уроженец Львова Михаил Фридман. На фестиваль традиционно приглашают джазовых исполнителей мирового класса; на него во Львов съезжаются толстосумы из многих стран.

Однако в прошлом году время проведения фестиваля пришлось на разгар боевых действий на Донбассе. Многие известные львовские журналисты и активисты внезапно вспомнили о том, что Фридман – российский банкир, который платит налоги в федеральный бюджет России, который, в свою очередь, финансирует донецкий “военторг”. Таким образом, “Альфа джаз” подпадал под главное львовское табу – причастность к официальной России.

Была организована открытая дискуссия с участием гражданских активистов, представителей власти и организаторов фестиваля. Спорщики разделились на два враждующих лагеря. Одни требовали запретить проводить фестиваль “на вражеские деньги”, а другие убеждали их, что политика и культура – это разные вещи. В конце концов участникам удалось найти более-менее компромиссное решение. Фестиваль состоялся, но без рекламы российского банка-спонсора.

Впрочем, такое решение не смогло полностью удовлетворить ни протестующих, ни организаторов. Вопрос “насколько львовяне готовы мириться с российским следом в культуре?” остался без четкого ответа.

Обе ситуации – и с РКЦ, и с “Альфа джазом” – прекрасно демонстрируют, что какую-либо однозначную картину культурных связей Львова и России нарисовать очень трудно.

Это касается как до-крымского, так и нынешнего периода. Крайне противоречивое прошлое города до сих пор заставляет львовян метаться между старыми травмами, реальными привычками и новыми устремлениями. Но отсутствие четкой позиции – это не так уж плохо. Ведь оно оставляет место для живых отношений, которые все-таки не стоит загонять в жесткие схемы.