Лучший вариант развития событий для Кремля даже трудно было себе представить. В конце февраля 2014 года «Русская община Крыма» — псевдо-НКО, финансировавшаяся в значительной мере Москвой — обратилось к российскому президенту Владимиру Путину и другим высокопоставленным чиновникам с просьбой о предотвращении «геноцида русского народа». Через короткое время сообщения о грозящей этнической чистке на этом украинском полуострове стали доминировать на российских радиоволнах. Еще через несколько дней так называемые зеленые человечки в российской военной форме установили контроль над аэропортами полуострова. 1 марта 2014 года российский Парламент одобрил направление своих вооруженных сил на украинскую территорию. К 18 марта аннексия Крыма была завершена.
Вот так без единого выстрела был захвачен Крым — а Королевский институт международных отношений Chatham House видит в захвате Москвой украинской территории хрестоматийный пример развивающейся стратегии Москвы, состоящей в сочетании военной силы с низовой активностью якобы независимых групп, которые, на самом деле, действуют по указке Кремля. Упомянутая исследовательская организация рассматривает этот новый подход Москвы в своем новом докладе.
«Цель состоит в проекции российской „мягкой силы“ за границей, а также в том, чтобы помочь завоевать сердца и умы граждан в соседних странах относительно принятия российского господства», — подчеркивается в опубликованном докладе. Его автор Орися Луцевич (Orysia Lutsevych) сообщила корреспонденту журнала Foreign Policy о том, что Россия все активнее использует контролируемые государством медийные организации и работающих на Кремль пседвоактивистов для создания трений и разжигания конфликтов в соседних странах с целью оправдания возрастающего вмешательства России в их внутренние дела.
«Россия хочет иметь свою сферу влияния, и тем или иным способом она найдет возможность это сделать, — отметила Луцевич. — Кремль теперь в меньшей степени использует мягкую силу и в большей степени мягкое принуждение».
Использование отдельных групп гражданского общества для поддержки внешней политики государства не является инструментом, изобретенным Россией, однако он все больше становится частью российской внешней политики. Соединенные Штаты финансируют демократические группы гражданского общества по всему миру, а Китай вкладывает значительные средства в работу Институтов Конфуция, занимающихся продвижением китайского языка и культуры. Однако Россия, по мнению Луцевич, перевела эту концепцию на новый уровень.
«Цель состоит не в том, чтобы посмотреть на местную повестку и увидеть, где российский опыт может заполнить существующие пустоты. Он просто состоит в продвижении кремлевской повестки и в усилении ее», — подчеркнула она.
Истоки этого перенесения акцента на контроль информации и использование посреднических группировок для изменения общественных настроений берут свое начало в хаотических последствиях цветных революций в бывших советских республиках: в революции роз 2003 года в Грузии, в оранжевой революции 2004 года на Украине и в тюльпановой революции 2005 года в Киргизии. Эти события в значительной мере рассматривались в Кремле как организованные американскими НКО и раздутые американскими медийными компаниями, работающими по указанию Вашингтона.
В ответ Москва начала создавать сеть сторонников и активистов для продвижения своей нативистской политики под прикрытием поддержки «русского мира». Под этим термином Путин подразумевает людей в соседних странах, которые чувствуют себя в культурном отношении тесно связанными с Россией.
Такого рода организации и группировки, по мнению Луцевич, имеют тесные связи с ФСБ, с одним из наследников КГБ, а финансируются они как самим Кремлем, так и частными лицами, близкими к Кремлю. Эти группировки различаются по своим функциям — от оказания гуманитарной помощи до военизированной подготовки. Следует отметить, что в их число входят также «Ночные волки» — мотоклуб, с участниками которого Путин, как известно, проехал на мотоцикле в 2011 году.
По оценке доклада Королевского института, эти организации получают в целом около 130 миллионов долларов в год от российского правительства на различные проекты в таких бывших советских республиках как Армения, Молдавия и Украина, а также в таких балканских странах как Болгария и Сербия. Сами «Ночные волки» получили 500 тысяч долларов.
«Они действуют весьма эффективно с таким незначительным финансированием, — отмечает Луцевич. — Это говорит о том, что нужно просто иметь небольшое меньшинство, которое затем может быть увеличено с помощью находящегося под государственным контролем телевидения и социальных медиа». Однако, несмотря на очевидный триумф России в Крыму, ее попытки установить более значительный контроль над Украиной, в целом, оказались менее успешными.
После начала вооруженных столкновений в апреле 2014 года поддерживаемые Россией сепаратисты призвали к образованию Новороссии, региона лояльного по отношению к Москве и простирающегося от российской границы до юго-восточной части Украины. Однако, за исключением удерживаемых повстанцами Донецка и Луганска, пророссийское послание не получило ожидавшегося теплого приема, и большинство регионов осталось лояльными Киеву.
«Частичная неудача на Украине вызвала дискуссию по поводу того, была ли проводившаяся политика достаточно эффективной, или нужно было вложить больше средств», — отметила Луцевич.
В начале апреля Москва объявила о том, что она будет искать способы корректировки дальнейшего продвижения вперед своей внешней политики. Точные данные об изменениях пока не были опубликованы, однако полученные на Украине уроки, вероятно, существенным образом повлияют на новый подход. «Хотят ли они быть агрессивными или будут пытаться проецировать свое влияние более тонким образом? Они выбрали жесткую линию на Украине, и это привело к их изоляции», — подчеркнула Луцевич.
