Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Фатен Махди Аль-Хуссейни думает, что мы стоим накануне волны радикализации мусульман. Сама она платит очень высокую цену за то, что не может молчать и выступает против экстремизма. «Меня много раз били, в меня плевали, называли "чертовой шлюхой". Меня угрожали убить, много раз говорили, что "таких девок, как ты, следует убивать". Я живу под защитой полиции», — рассказывает Фатен.
Фатен Махди Аль-Хуссейни (Faten Mahdi Al-Hussaini) думает, что мы стоим накануне волны радикализации среди мусульман. Сама она платит очень высокую цену за то, что не может молчать и выступает против экстремизма.
«Меня много раз били, в меня плевали, называли "чертовой шлюхой". Меня угрожали убить, много раз говорили, что "таких девок, как ты, следует убивать". Я живу под защитой полиции», — рассказывает Фатен.
— То есть за нами сейчас полиций следит?
— Ну, не знаю, но они начеку, — говорит Фатен и смотрит в окно кафе, мимо которого спешат люди.
— Тебе не страшно?
— Нет. Умрешь, когда суждено, так я себя настроила. Страх не остановит смерть, но страх мешает нам жить.
Противостоит экстремизму
Август 2014 года: 19-летняя девушка берет микрофон у здания Стортинга. В руке она сжимает листок с речью, которую написала. Только-только распечатала ее в какой-то лавке в Грёнланде (Grønland) (район в Осло, — прим. перев.). На самом деле девушка боится выступать публично, но она поправляет хиджаб и старается не думать о том, что здесь собрались несколько тысяч человек и что все они сейчас смотрят на нее. Они пришли сюда, чтобы выразить протест против экстремизма, террора и радикализации.
Когда девушка-подросток из Твейты (район в восточной части Осло, — прим. перев.) увидела на Facebook информацию о демонстрации против ИГИЛ, она подумала, что хочет в ней участвовать. Что это правильно. Она заявила себя в качестве одного из организаторов, и вот она здесь. И ей дали слово. Она начинает говорить. То, что она говорит, заставляет собравшихся затаить дыхание.
Молодая девушка, судорожно сжимавшая микрофон в тот августовский день в 2014 году, была активной и сильной. И еще сердитой. Норвежская мусульманка, она не принимала варварские действия ИГИЛ. Убийства невинных людей не имеют отношения к той религии, в которую она верит, и она хотела сказать об этом остальным. Насилие и террор, к которому прибегает ИГИЛ в последнее время, приводят ее в ярость: «Вы не следуете исламу. Вы следуете дьяволу!» — кричит Фатен Махди Аль-Хуссейни.
И этот момент полностью переворачивает ее жизнь.
SMS, полные ненависти
Прошло полгода. Фатен Махди Аль-Хуссейни стала лицом публичным и создала организацию JustUnity, в которой она работает и сегодня. Цель — бороться с радикализацией ислама и экстремизмом.
С помощью таких средств, как доклады, информация и диалог, она хочет помешать тем, кто стремится вовлечь молодежь в радикальные мусульманские организации, делающие ставку на насилие. По данным службы безопасности норвежской полиции, в 2014 году 60 норвежских граждан отправились в Сирию воевать на стороне ИГИЛ. Но точно сказать трудно. Вполне возможно, что их было больше. Для Фатен Махди Аль-Хуссаини это делает ее организацию еще более важной.
«В руководстве организации у нас прекрасные люди, а я после года работы бесплатно стала наконец-то получать зарплату», — говорит она, улыбаясь, и просматривает сообщения на телефоне.
Фатен Махди Аль-Хуссейни родилась в Кербале в Ираке и попала в Норвегию в возрасте двух лет. Она выросла в восточной части Осло, как и пять ее младших сестер. Старшая из девочек, она всегда была решительной и активной. Она была членом организации «Социалистическая молодежь», активно работала в поддержку Палестины и имела свое собственное мнение о многих вопросах. Родителям ее это не нравилось, они предпочли бы, чтобы она «не высовывалась». Они смотрели и слушали, как дочь дискутирует и аргументирует, и испытывали смесь страха, восхищения и гордости. Они видели в ней мужество и мятежный дух, и боялись, что популярности ей это не принесет. Но они свою дочь знали, и знали, что она упряма. Что она — другая.
За речью, которая сделала ее известной, последовала критика, похвалы, угрозы и официальные комментарии. Фатен Махди Аль-Хуссейни превратилась в человека, о котором у многих сформировалось свое мнение, одна анонимная СМС стала приходить за другой: «Пусть господь тебя проклянет, грязная шиитская свинья». «Я будут ждать, когда ты станешь жертвой ИГИЛ, и увижу, как ты в судный день окажешься вместе с неверными». «Эта баба — исламист! Она хочет управлять Норвегией по законам Корана!»
Позор для родителей
Писатель Валид аль-Кубайси (Walid al-Kubaisi) (норвежско-иракский писатель, публицист, политический беженец, проживает в Норвегии), сказал во время присуждения премии Бергесена (Премия Сигвала Бергесена, Sigval Bergesen) — почетная премия, присуждаемая человеку или организации, внесшими выдающийся вклад в работу на благо общества — прим.) в 2014 году: «Мы не можем диктовать Фатен и молодому поколению, что им делать, но мы можем дать им нашу моральную поддержку, мы можем доверять им и дать возможность создать собственное будущее». А вот Human Rigths Watch и Хеге Стурхауг (Hege Storhaug — норвежская журналистка, писательница и политическая активистка, работает руководителем отдела информации в фонде Human Rights Service, — прим. ред.) воспринимали 19-летнюю девушку из школы Вейтвет (школа на северо-востоке Осло, — прим. пер.) совсем иначе:
«Когда она надевает на себя этот унижающий женщину хиджаб и говорит, что она как мусульманка, само собой разумеется, хочет жить в исламском государстве, я понимаю, что ей промыли мозги», — заявила Стурхауг в интервью газете Vårt Land.
— Я не обращаю внимания на критику. Хеге Стурхауг может думать, что хочет. Меня гораздо больше волнует, что меня отвергают свои, — говорит Фатен.
— Кого ты имеешь в виду?
— Обычные мусульмане, не экстремисты, тех, кого я знаю, и кого я не знаю. Они решили, что я веду себя неподобающим образом. Что я позорю своих родителей.
— Тебя это удивляет?
— Нет. Нет ничего необычного в том, что решительные и самостоятельные девушки становятся отверженными. Меня шокирует то, что людей в первую очередь провоцирует не то, что я думаю, а то, как я одеваюсь, крашусь, то, что я здороваюсь за руку.
Ходит молиться в церковь
В своей новой жизни Фатен повсюду ездит одна, живет в гостиницах, поздно приходит домой, у нее есть коллеги-мужчины, и она здоровается при встрече с людьми за руку. И еще она говорит то, что думает. Вслух.
Больше всего ее волнует, как ее активность скажется на родителях и пяти младших сестрах.
— Мама и папа вынуждены сидеть и выслушивать, что моя репутация безнадежно погублена. Например, когда люди говорят, что я сделала нечто ужасное по отношению к исламу. Какое-то время ходили слухи, что у меня есть внебрачный ребенок, что я его прячу. Это, конечно же, ложь.
— А кто тебе угрожает?
— На самом деле, угрозы от экстремистов я получаю не так часто. Печальнее всего, что в основном мне угрожают люди из моего окружения.
В мечеть Фатен больше уже не ходит так часто. Она больше не чувствует себя в безопасности в среде, в которой выросла.
«Если мне надо помолиться, я лучше зайду в церковь. Там в меня никто не станет плевать, и я на самом деле чувствую, что мне там рады, хотя я и мусульманка».
Какое-то время она часто заходила в Кафедральный собор Осло и молилась там, прежде чем снова бежала по делам, занесенным в ее переполненный ежедневник.
Понимает экстремистски настроенную молодежь
Что заставляет норвежскую молодежь ехать в Сирию и участвовать там в войне? Фатен Махди Аль-Хуссейни считает, что это из-за того, что они чувствуют себя как бы вне общества, они чувствуют себя другими и одинокими.
— Многим молодым норвежским мусульманам кажется, что они живут под жестким социальным контролем, на перепутье между двумя культурами, и ни в одной из них они не чувствуют себя, как дома. Они не чувствуют себя свободными в свободной стране.
— Ты можешь их понять?
— Я могу понять, что их легко может привлечь Profetens Ummah (мусульманская группа суннитов в Норвегии, которую воспринимают как исламистскую и экстремистскую, — прим. ред.), которая вербует в свои ряды самых слабых: тех, кто злоупотребляет алкоголем и наркотиками, кого травят, и вообще всех, кто оказался за бортом. Они предлагают им чувство общности и то, за что можно бороться. Возможно, их избегают и осуждают, возможно, они совершали недостойные поступки и чувствуют, что в мечети их не простят. И вот они получают новый шанс. Им может показаться заманчивым примкнуть к какой-то новой общности людей, и они становятся добычей радикальных сил.
Работая в своей организации, Фатен встречала многих молодых людей, даже с прекрасным образованием, которые хотели сражаться за ИГИЛ. Девушка, которой сейчас 21 год, думает, что мы пока видели лишь начало волны радикализации, и что безработица ей пока не грозит, — хотя на самом деле ей бы этого хотелось.
Фатен Махди Аль-Хуссейни думает, что будет взрыв.
«Я боюсь, что ситуация вокруг беженцев в Норвегии может привести к тому, что сторонников у ИГИЛ станет больше. Беженцы весьма уязвимы, их легко привлечь на свою сторону, давая им ощущение общности, с помощью идеологии. И многим из них нечего терять».
Прячет боль
Она по-прежнему любит свою религию.
«Я думаю, что все хорошее, что я делаю во имя бога. И это очень важная причина для меня. Но это не значит, что я все время только о том и думаю, что я мусульманка. Прежде всего, я человек».
Фатен Махди Аль-Хуссаини мечтает о будущем. Она хочет путешествовать, учиться, может быть, выучиться на медсестру. А еще ей хочется организовать детский дом в Гане. Но больше всего она мечтает о том, чтобы просто быть самой собой.
«Мне хочется опять жить нормальной жизнью. Когда я выступала тогда с речью, я не знала, что стану человеком, о котором каждый сможет иметь свое мнение и которого каждый сможет судить. Мне это стоило свободы и здоровья. Ужасно видеть, когда такие же, как ты, поворачиваются к тебе спиной», — говорит девушка.
— А как это отразилось на твоем здоровье?
— Я часто испытываю чувство подавленности. Это я только кажусь сильной, на самом деле я очень чувствительная и ранимая. Я сама себя называю клоуном. Как будто надеваю на себя клоунскую маску, а внутри прячу боль, — говорит Фатен и поправляет хиджаб.
Но кто-то же должен платить за то, чтобы другим стало лучше. И если это я, то я должна выдержать эту борьбу.
Молодая девушка, судорожно сжимавшая микрофон в тот августовский день в 2014 году, была активной и сильной. И еще сердитой. Норвежская мусульманка, она не принимала варварские действия ИГИЛ. Убийства невинных людей не имеют отношения к той религии, в которую она верит, и она хотела сказать об этом остальным. Насилие и террор, к которому прибегает ИГИЛ в последнее время, приводят ее в ярость: «Вы не следуете исламу. Вы следуете дьяволу!» — кричит Фатен Махди Аль-Хуссейни.
И этот момент полностью переворачивает ее жизнь.
SMS, полные ненависти
Прошло полгода. Фатен Махди Аль-Хуссейни стала лицом публичным и создала организацию JustUnity, в которой она работает и сегодня. Цель — бороться с радикализацией ислама и экстремизмом.
С помощью таких средств, как доклады, информация и диалог, она хочет помешать тем, кто стремится вовлечь молодежь в радикальные мусульманские организации, делающие ставку на насилие. По данным службы безопасности норвежской полиции, в 2014 году 60 норвежских граждан отправились в Сирию воевать на стороне ИГИЛ. Но точно сказать трудно. Вполне возможно, что их было больше. Для Фатен Махди Аль-Хуссаини это делает ее организацию еще более важной.
«В руководстве организации у нас прекрасные люди, а я после года работы бесплатно стала наконец-то получать зарплату», — говорит она, улыбаясь, и просматривает сообщения на телефоне.
Фатен Махди Аль-Хуссейни родилась в Кербале в Ираке и попала в Норвегию в возрасте двух лет. Она выросла в восточной части Осло, как и пять ее младших сестер. Старшая из девочек, она всегда была решительной и активной. Она была членом организации «Социалистическая молодежь», активно работала в поддержку Палестины и имела свое собственное мнение о многих вопросах. Родителям ее это не нравилось, они предпочли бы, чтобы она «не высовывалась». Они смотрели и слушали, как дочь дискутирует и аргументирует, и испытывали смесь страха, восхищения и гордости. Они видели в ней мужество и мятежный дух, и боялись, что популярности ей это не принесет. Но они свою дочь знали, и знали, что она упряма. Что она — другая.
За речью, которая сделала ее известной, последовала критика, похвалы, угрозы и официальные комментарии. Фатен Махди Аль-Хуссейни превратилась в человека, о котором у многих сформировалось свое мнение, одна анонимная СМС стала приходить за другой: «Пусть господь тебя проклянет, грязная шиитская свинья». «Я будут ждать, когда ты станешь жертвой ИГИЛ, и увижу, как ты в судный день окажешься вместе с неверными». «Эта баба — исламист! Она хочет управлять Норвегией по законам Корана!»
Позор для родителей
Писатель Валид аль-Кубайси (Walid al-Kubaisi) (норвежско-иракский писатель, публицист, политический беженец, проживает в Норвегии), сказал во время присуждения премии Бергесена (Премия Сигвала Бергесена, Sigval Bergesen) — почетная премия, присуждаемая человеку или организации, внесшими выдающийся вклад в работу на благо общества — прим.) в 2014 году: «Мы не можем диктовать Фатен и молодому поколению, что им делать, но мы можем дать им нашу моральную поддержку, мы можем доверять им и дать возможность создать собственное будущее». А вот Human Rigths Watch и Хеге Стурхауг (Hege Storhaug — норвежская журналистка, писательница и политическая активистка, работает руководителем отдела информации в фонде Human Rights Service, — прим. ред.) воспринимали 19-летнюю девушку из школы Вейтвет (школа на северо-востоке Осло, — прим. пер.) совсем иначе:
«Когда она надевает на себя этот унижающий женщину хиджаб и говорит, что она как мусульманка, само собой разумеется, хочет жить в исламском государстве, я понимаю, что ей промыли мозги», — заявила Стурхауг в интервью газете Vårt Land.
— Я не обращаю внимания на критику. Хеге Стурхауг может думать, что хочет. Меня гораздо больше волнует, что меня отвергают свои, — говорит Фатен.
— Кого ты имеешь в виду?
— Обычные мусульмане, не экстремисты, тех, кого я знаю, и кого я не знаю. Они решили, что я веду себя неподобающим образом. Что я позорю своих родителей.
— Тебя это удивляет?
— Нет. Нет ничего необычного в том, что решительные и самостоятельные девушки становятся отверженными. Меня шокирует то, что людей в первую очередь провоцирует не то, что я думаю, а то, как я одеваюсь, крашусь, то, что я здороваюсь за руку.
Ходит молиться в церковь
В своей новой жизни Фатен повсюду ездит одна, живет в гостиницах, поздно приходит домой, у нее есть коллеги-мужчины, и она здоровается при встрече с людьми за руку. И еще она говорит то, что думает. Вслух.
Больше всего ее волнует, как ее активность скажется на родителях и пяти младших сестрах.
— Мама и папа вынуждены сидеть и выслушивать, что моя репутация безнадежно погублена. Например, когда люди говорят, что я сделала нечто ужасное по отношению к исламу. Какое-то время ходили слухи, что у меня есть внебрачный ребенок, что я его прячу. Это, конечно же, ложь.
— А кто тебе угрожает?
— На самом деле, угрозы от экстремистов я получаю не так часто. Печальнее всего, что в основном мне угрожают люди из моего окружения.
В мечеть Фатен больше уже не ходит так часто. Она больше не чувствует себя в безопасности в среде, в которой выросла.
«Если мне надо помолиться, я лучше зайду в церковь. Там в меня никто не станет плевать, и я на самом деле чувствую, что мне там рады, хотя я и мусульманка».
Какое-то время она часто заходила в Кафедральный собор Осло и молилась там, прежде чем снова бежала по делам, занесенным в ее переполненный ежедневник.
Понимает экстремистски настроенную молодежь
Что заставляет норвежскую молодежь ехать в Сирию и участвовать там в войне? Фатен Махди Аль-Хуссейни считает, что это из-за того, что они чувствуют себя как бы вне общества, они чувствуют себя другими и одинокими.
— Многим молодым норвежским мусульманам кажется, что они живут под жестким социальным контролем, на перепутье между двумя культурами, и ни в одной из них они не чувствуют себя, как дома. Они не чувствуют себя свободными в свободной стране.
— Ты можешь их понять?
— Я могу понять, что их легко может привлечь Profetens Ummah (мусульманская группа суннитов в Норвегии, которую воспринимают как исламистскую и экстремистскую, — прим. ред.), которая вербует в свои ряды самых слабых: тех, кто злоупотребляет алкоголем и наркотиками, кого травят, и вообще всех, кто оказался за бортом. Они предлагают им чувство общности и то, за что можно бороться. Возможно, их избегают и осуждают, возможно, они совершали недостойные поступки и чувствуют, что в мечети их не простят. И вот они получают новый шанс. Им может показаться заманчивым примкнуть к какой-то новой общности людей, и они становятся добычей радикальных сил.
Работая в своей организации, Фатен встречала многих молодых людей, даже с прекрасным образованием, которые хотели сражаться за ИГИЛ. Девушка, которой сейчас 21 год, думает, что мы пока видели лишь начало волны радикализации, и что безработица ей пока не грозит, — хотя на самом деле ей бы этого хотелось.
Фатен Махди Аль-Хуссейни думает, что будет взрыв.
«Я боюсь, что ситуация вокруг беженцев в Норвегии может привести к тому, что сторонников у ИГИЛ станет больше. Беженцы весьма уязвимы, их легко привлечь на свою сторону, давая им ощущение общности, с помощью идеологии. И многим из них нечего терять».
Прячет боль
Она по-прежнему любит свою религию.
«Я думаю, что все хорошее, что я делаю во имя бога. И это очень важная причина для меня. Но это не значит, что я все время только о том и думаю, что я мусульманка. Прежде всего, я человек».
Фатен Махди Аль-Хуссаини мечтает о будущем. Она хочет путешествовать, учиться, может быть, выучиться на медсестру. А еще ей хочется организовать детский дом в Гане. Но больше всего она мечтает о том, чтобы просто быть самой собой.
«Мне хочется опять жить нормальной жизнью. Когда я выступала тогда с речью, я не знала, что стану человеком, о котором каждый сможет иметь свое мнение и которого каждый сможет судить. Мне это стоило свободы и здоровья. Ужасно видеть, когда такие же, как ты, поворачиваются к тебе спиной», — говорит девушка.
— А как это отразилось на твоем здоровье?
— Я часто испытываю чувство подавленности. Это я только кажусь сильной, на самом деле я очень чувствительная и ранимая. Я сама себя называю клоуном. Как будто надеваю на себя клоунскую маску, а внутри прячу боль, — говорит Фатен и поправляет хиджаб.
Но кто-то же должен платить за то, чтобы другим стало лучше. И если это я, то я должна выдержать эту борьбу.
