Роман Борисович показал, как на российские государственные деньги через офшоры можно купить роскошные дома в Лондоне. Все было снято на скрытую камеру. История с «Панамскими документами» Романа Борисовича ничуть не удивляет.
Сложно было определить, кто из трех присутствовавших в той двухкомнатной квартире в Ноттинг-Хилле (Лондон) имел более довольный вид. С одной стороны — сыпет шутками Борис, высокопоставленный чиновник Министерства здравоохранения РФ, готовый потратить 4,2 миллиона фунтов стерлингов (около 5,2 миллиона евро). С другой стороны — Настя, русская любовница Бориса, с которой тот развлекается во время своих лондонских каникул. Она, воодушевленная осмотром дома, который собирается купить ей ее возлюбленный, в радостном нетерпении трясет белокурыми локонами. И, наконец, агент по недвижимости, Бен Подеста (Ben Podesta), явно счастливый представившейся ему возможностью заработать 84 тысячи фунтов (почти 105 тысяч евро) комиссии для своей компании.
«Кто-то здесь полон энтузиазма!» — отмечает Борис. Агент разражается смехом и хлопает в ладоши.
«Я очень, очень рад! Я хочу закрыть сделку!» — отвечает Бен Подеста. Российский министр по-приятельски жмет ему руку. Но внезапно принимает серьезный вид. «Пока нет, пока нет. Нам нужно поговорить», — признается он с видом человека, который собирается поделиться секретом. Настю просят уйти, Борис и агент подходят к окну, чтобы побеседовать.
— Об этом сложно говорить. Хотя я уверен, что вам уже приходилось иметь дело с русскими, — начинает Борис.
— Разумеется, — заверяет его агент.
— Мне нужно действовать быстро. И что самое важное — незаметно.
— Да, именно этим мы и занимаемся.
— Вы понимаете, о чем я говорю, — продолжает Борис.
— Да.
— Я министр…
— Верно.
— У меня весьма небольшая зарплата.
— Да, да. Я понимаю.
Диалог продолжается, в основном беседу ведет Борис. Российский министр сам немедленно рассеивает сомнения по поводу происхождения 4,2 миллиона фунтов стерлингов, которые он собирается потратить: «я занимаюсь поставками для министерства здравоохранения. Вы понимаете, сделка здесь, сделка там, что-то перепадает и мне. Само собой разумеется, деньги на эту квартиру пришли из государственного бюджета. Важно только, чтобы никто об этом не узнал, и чтобы мое имя и моя маленькая зарплата не были связаны с этой квартирой».
Наконец, агент по недвижимости Бен Подеста говорит ему то, что он и желает услышать: «Найдите адвоката и действуйте от имени компании, а затем квартиру можно приобрести с офшорного счета». «И никто не узнает, что за этим стою я?» — спрашивает Борис. «Совершенно верно, — уверяет его агент. — Необходимо просто заполнить документы, подписать контракт — и готово!»
Из России с наличными
Эта история произошла на самом деле, правда реальной фигурой в ней был только Бен Подеста. Настя была отнюдь не подругой Бориса, а Натальей Седлецкой, украинской журналисткой, сыгравшей роль любовницы. И Борис Борисом не был. Речь идет о человеке со скрытой камерой — да, но не самом обычном человеке.
Это был Роман Борисович, бывший российский банкир, оказавшийся в изгнании в Лондоне после того, как наряду с другими 15 российскими предпринимателями финансировал и публично поддержал оппозиционера Алексея Навального. В 2012 году, после выборов, вернувших Путина на вершину Кремля, Роман Борисович почувствовал, как вокруг него стягивается властное кольцо. Тогда он собрал вещи и снова вернулся в Лондон, где с 1997 года живет почти постоянно. Именно по окончательном возвращении в британскую столицу он взялся за дело борьбы с коррупцией, в частности, с офшорами.
Кульминацией этой борьбы стала роль Бориса, которую он исполнил в документальном фильме «Из России с наличными», впервые вышедшем в эфир в 2015 году на Channel 4.
«Мы решили проверить давно известное нам явление, — рассказывает Роман Борисович Observador. «Но результат превзошел все ожидания», — признается он. Потому как из пяти агентов по недвижимости, появляющихся в этом часовом документальном фильме, не нашлось ни одного, который бы не продемонстрировал готовность приступить к продаже квартиры стоимостью в несколько миллионов. При этом все они знали, что оплата идет за счет государственных средств. «Я не мог поверить, что пятеро из пяти согласятся на сделку с неким неизвестным, приехавшим в Лондон, чтобы с пользой употребить добытые преступным путем деньги. Когда мы звонили договариваться показать нам квартиры, мы открыто просили предоставить нам наиболее опытных из имеющихся сотрудников. И никто не отказался. Невероятно, но все они были готовы сотрудничать без каких-либо дополнительных вопросов».
«Я сделал этот фильм для того, чтобы люди поняли, насколько распространена эта практика. В настоящее время каждая десятая квартира в Лондоне является недвижимостью офшоров. Никто точно не знает, кто владеет этими десятью процентами», — говорит Роман Борисович по телефону из британской столицы.
«Какой смысл в подкупе виолончелиста? Чтобы он лучше играл, что ли?»
Уже некоторое время Роман Борисович догадывался, что назревало что-то серьезное. Люк Хардинг (Luke Harding) — бывший корреспондент The Guardian в Москве, один из журналистов, задействованных в публикации «панамского архива» и приятель бывшего российского банкира — дал ему понять, что в ближайшее время должно случиться что-то важное. «Люк не раз мне на это намекал, но никогда не говорил, что именно происходит. Я просто знал, что это связано с моим родом деятельности», — говорит активист по борьбе с коррупцией.
До тех пор, пока в 19 часов по Лиссабону и Лондону и в 21 час по Москве не были обнародованы результаты расследования Международного консорциума журналистов-расследователей. Первый текст среди многих, которые будут опубликованы в последующие дни, был очевидно нацелен на Владимира Путина. В нем подробно рассказывалось о сделках, которые через посредство панамской юридической фирмы Mossack Fonseca заключались тремя лицами: братьями и предпринимателями Аркадием и Борисом Ротенбергами и виолончелистом Сергеем Ролдугиным. Всех троих связывают с Путиным тесные и давние дружеские отношения. Ротенберги еще в 70-е годы занимались с Путиным дзюдо и с тех пор неразлучны. Ролдугин представил Путина его первой жене и является крестным отцом их старшей дочери.
«Я совершенно не удивлен результатами расследования, — говорит Роман Борисович с одной лишь оговоркой. — Меня поразил тот факт, что подобная операция оказалась физически возможной. Речь идет о 11,5 миллиона документов и 2,6 терабайта информации», — говорит он, смеясь.
«В любом случае, я был очень рад, что это произошло, поскольку это доказывает все, что я говорю на протяжении долгого времени: офшоры служат убежищем для доходов от коррумпированной и преступной деятельности. Это несомненно, — говорит он. — Тот факт, что простой виолончелист владеет двумя миллиардами долларов, не может считаться нормальным. Нормально ли это — брать кредиты, которые в конце концов прощаются? Какой интерес в подкупе виолончелиста? Чтобы он лучше играл, что ли?»
«Путина это ничуть не заденет»
Все улики указывают на Путина — и потому международная пресса не преминула уделить фигуре российского президента должное внимание. Между тем о России подобного не скажешь. «Государственные СМИ полностью проигнорировали эту тему, и единственное, что просачивается, это заявления пресс-секретаря Путина», — рассказывает Observador независимый журналист и автор книги «Загадка Путина» (Quetzal, 2014) Анна Арутюнян. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков просто назвал это актом «путинофобии». И, похоже, вопрос на том и закрыли.
Поскольку, утверждает Анна Арутюнян, до сих пор не было сказано ничего нового. «Для меня "Панамские документы" не стали сюрпризом, потому что я наблюдаю эту модель на протяжении целого ряда лет. Это отнюдь не разоблачение, обвинения в таком способе управления деньгами через подставных лиц уже имели место в прошлом, — говорит она по телефону из Москвы. — Только сейчас у нас на руках база данных, где значатся конкретные имена и имеются в виду конкретные истории».
Но даже если все улики будут указывать на одного человека, Анна Арутюнян не верит, что это каким-то образом может изменить будущее. «Это ничуть не заденет Путина, — говорит она по телефону из Москвы. — Было только несколько демонстрантов, которые по отдельности выходили на улицы с плакатами. Но большего ждать не приходится».
К тому же, это мало кого удивляет. «На самом деле, российскому обществу прекрасно известно о подобных практиках и о существующей модели. Во многих странах деньги являются средством достижения власти. В России — наоборот. Власть является средством обогащения, — говорит журналист. — Существует очень четкое понимание того, что находиться у власти — значит извлекать из нее выгоду».
Тем не менее, российскому режиму приходится как-то соответствовать своему основному назначению. «В попытках заработать некоторую поддержку общественного мнения Путин периодически предпринимает разные половинчатые меры, тем самым создавая впечатление реальной борьбы с коррупцией, — говорит Анна Арутюнян. — Но мы-то понимаем, что все это несерьезно».
Роман Борисович разделяет это мнение. «Для борьбы с коррупцией Путин не сделал ровным счетом ничего, в России мы прекрасно знаем, что суды над коррупционерами никогда не имеют дело с коррупцией как таковой, скорее речь идет о мести, — считает он. — Эти судебные дела служат для того, чтобы устранить противников и поставить на место тех, кто смеет уклоняться от генеральной линии».
Поэтому, уверяет Роман, когда он выдавал себя за Бориса в фильме «Из России с наличными» или проводил «Клептотур», экскурсию по Лондону для журналистов, в которой достопримечательностями выступали роскошные дома, принадлежащие офшорным компаниям, его мысли занимал отнюдь не Путин. Посыл его также не был адресован Багамским, Каймановым островам, Маврикию, Джерси или Мадейре. Адресат находился гораздо ближе: дом номер 10 по Даунинг-стрит.
«Я сделал этот фильм для того, чтобы его посмотрел г-н Кэмерон. Потому что мы не в состоянии изменить Путина или Россию. Мы никогда не сможем изменить клептократию, я уже давно не питаю подобных иллюзий, — говорит он. — Но в остальном мире мы можем хотя бы попытаться что-то сделать. Возможно, изменить законы Великобритании и обязать офшоры, имеющие здесь собственность, обнародовать списки активов и имена стоящих за ними лиц. Если это произойдет, они уже не смогут прятать свои деньги».
Все просто, утверждает он. «Мы не можем продолжать принимать полумеры и ждать, что они возымеют действие, — говорит он. — Я знаю, как эти люди работают. Мне уже приходилось работать с ними, я достаточно долго был банкиром и предпринимателем в России, чтобы понять их суть. На каждую полумеру, принимаемую правительством, у них найдется несколько мер в обход системы. Таким образом, единственным способом является полное обнародование данных».
И это сработает?
«Нет. Они всегда оказываются умнее нас. Мы обречены идти за ними следом, от этого никуда не денешься. Но, по крайней мере, мы можем бороться».
