Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Политический процесс на Украине — путанный, трудный и вызывающий по большей части одну лишь фрустрацию, как среди местного населения, так и на поддерживающем его Западе. Все уже почти позабыли, что не так давно события на Майдане двухгодичной давности называли «революцией»: система всячески сопротивляется подлинным демократическим усилиям, несмотря на жизнеспособность гражданского общества.
Более красноречивое совпадение представить себе сложно. 14 апреля на очередной «Прямой линии» Владимир Путин, как царь, выслушивал жалобы и комплименты подданных. После уклончивого ответа на вопрос о ямах на автомагистрали в Омске журналист уважительно поинтересовался у него, что он думает о новом украинском правительстве, чей список тогда в обстановке веселого беспорядка передали на рассмотрение Рады.
«Ничего, — сухо ответил глава государства. — Как я могу думать о новом украинском правительстве. Я его даже не знаю. Не знаю его состав, не знаю, какие приоритеты оно для себя определит, что оно намерено делать». Ему, разумеется, как и всем, еще за два дня до того было прекрасно известно имя нового премьера Владимира Гройсмана, который пришел на смену Арсению Яценюку по итогам месячного политического кризиса. Однако перипетии украинской демократии явно не заслужили упоминания в такой обстановке.
Российский лидер вновь пустился в уже знакомые долгие рассуждения о пороках нового киевского режима, который принес несчастным украинцам лишь нищету и коррупцию, вбив им в голову ассоциацию с Европейским Союзом. Инфляция, цены на газ и электричество — все это выросло. «Как были олигархи у власти, так и есть, — отметил Путин. — Дело даже не в конкретных людях, а дело в том, что клановая система управления укрепилась за последнее время, и это оценки не только наши, но и наших западных партнеров». В России, понятное дело, ничего подобного нет и не будет!
По правде говоря, не сказать, чтобы Путин был так уж не прав. Политический процесс на Украине — медлительный, путанный, трудный и вызывающий по большей части одну лишь фрустрацию, как среди местного населения, так и на поддерживающем его Западе. Все уже почти позабыли, что не так давно события на Майдане двухгодичной давности называли «революцией»: система всячески сопротивляется подлинным демократическим усилиям, несмотря на выборы, возникновение новых институтов и жизнеспособность гражданского общества. Появление имени избранного после Майдана президента Петра Порошенко в «Панамских документах» (вместе с друзьями Путина) улучшению ситуации тоже никак не способствует.
Европейцы теряют интерес
Хотя что такое два года в революционную эпоху? Мы стали нетерпеливыми и давно поставили крест на арабской весне. Такое поведение с Украиной стало бы проявлением близорукости по отношению к тектоническим сдвигам, которые повлек за собой распад советской империи. Украина является частью этого процесса, который еще не занял подобающее место. К нашему удивлению, страны с куда более устойчивой политической и географической ситуацией, например, Центральная Европа, тоже все еще ощущают последствия великого разлома 1989 года. Так как же тогда ждать абсолютной безупречности от Украины, которая так близка к огромной России, жемчужине СССР?
После того как 6 апреля нидерландские избиратели отвергли на референдуме соглашение об ассоциации с Украиной, перед ЕС как никогда остро встает следующий вопрос: что делать с Киевом? Пусть решение голландцев и не носит принудительного характера, это все равно отрицательный сигнал. Он говорит о потере европейцами интереса к этой стране, которая смогла пробудить нас в конце 2013 года отважным и массовым провозглашением европейского самосознания. Однако революционный романтизм уступил место усталости при виде обещанных, но так и не проведенных реформ, и политического класса, который все еще сильнейшим образом зависит от непотопляемых олигархов.
Сейчас Украина вступает в неблагодарный период. Арсений Яценюк подал в отставку, не выдержав накала борьбы. Он сделал немало ошибок, но все же повернул страну на Запад и добился каких-то результатов. Его преемник Владимир Гройсман — близкий соратник президента Порошенко. В 38 лет за его плечами опыт работы в муниципальных властях и правительстве, умение находить компромиссы. Должность прочили и бывшему министру финансов Наталье Яресько, которая обладает реформаторской отвагой, но не может похвастаться доскональным пониманием политики. Кроме того, ее американские корни несколько не вписываются в должность премьера.
Выживание экономики
Главная задача нового правительства — завоевать доверие МВФ (от него сейчас зависит выживание украинской экономики) и вернуть доверие Европы. Оно выбрало путь на запад и не может рассчитывать на поддержку России, но голландский референдум прозвучал как отповедь. Гройсман разумно доверил пост вице-премьера по европейской интеграции депутату-реформатору Иванне Климпуш-Цинцадзе. Теперь ему предстоит справиться с препятствиями на пути начатых Натальей Яресько структурных реформ и начать настоящую войну с коррупцией.
Именно этого потребовали в пятницу президент Олланд и канцлер Меркель в телефонном разговоре с Порошенко. Суть их посыла предельно прозрачна: они сохраняют поддержку, но хотят «быстрых и конкретных результатов», а также «ускорения» процесса «модернизации страны, борьбы с коррупцией и судебной реформы». Что еще важнее, им нужны «быстрые подвижки» в реализации Минских соглашений по урегулированию конфликта в Донбассе: тем самым они дают понять, что дело затягивает не только Россия.
Этим все сказано. В великой игре XXI века у европейцев не остается выбора: с учетом позиции России они не могут позволить себе бросить Украину. Однако на фоне множества стоящих перед ЕС кризисов Киев не может рассчитывать, что Европа сделает за него всю работу. На Украине найдется немало молодых проевропейски настроенных реформаторов, которые вышли из Майдана и могли бы стать ответом на проблему олигархов. Остается лишь воспользоваться этим рычагом.
По правде говоря, не сказать, чтобы Путин был так уж не прав. Политический процесс на Украине — медлительный, путанный, трудный и вызывающий по большей части одну лишь фрустрацию, как среди местного населения, так и на поддерживающем его Западе. Все уже почти позабыли, что не так давно события на Майдане двухгодичной давности называли «революцией»: система всячески сопротивляется подлинным демократическим усилиям, несмотря на выборы, возникновение новых институтов и жизнеспособность гражданского общества. Появление имени избранного после Майдана президента Петра Порошенко в «Панамских документах» (вместе с друзьями Путина) улучшению ситуации тоже никак не способствует.
Европейцы теряют интерес
Хотя что такое два года в революционную эпоху? Мы стали нетерпеливыми и давно поставили крест на арабской весне. Такое поведение с Украиной стало бы проявлением близорукости по отношению к тектоническим сдвигам, которые повлек за собой распад советской империи. Украина является частью этого процесса, который еще не занял подобающее место. К нашему удивлению, страны с куда более устойчивой политической и географической ситуацией, например, Центральная Европа, тоже все еще ощущают последствия великого разлома 1989 года. Так как же тогда ждать абсолютной безупречности от Украины, которая так близка к огромной России, жемчужине СССР?
После того как 6 апреля нидерландские избиратели отвергли на референдуме соглашение об ассоциации с Украиной, перед ЕС как никогда остро встает следующий вопрос: что делать с Киевом? Пусть решение голландцев и не носит принудительного характера, это все равно отрицательный сигнал. Он говорит о потере европейцами интереса к этой стране, которая смогла пробудить нас в конце 2013 года отважным и массовым провозглашением европейского самосознания. Однако революционный романтизм уступил место усталости при виде обещанных, но так и не проведенных реформ, и политического класса, который все еще сильнейшим образом зависит от непотопляемых олигархов.
Сейчас Украина вступает в неблагодарный период. Арсений Яценюк подал в отставку, не выдержав накала борьбы. Он сделал немало ошибок, но все же повернул страну на Запад и добился каких-то результатов. Его преемник Владимир Гройсман — близкий соратник президента Порошенко. В 38 лет за его плечами опыт работы в муниципальных властях и правительстве, умение находить компромиссы. Должность прочили и бывшему министру финансов Наталье Яресько, которая обладает реформаторской отвагой, но не может похвастаться доскональным пониманием политики. Кроме того, ее американские корни несколько не вписываются в должность премьера.
Выживание экономики
Главная задача нового правительства — завоевать доверие МВФ (от него сейчас зависит выживание украинской экономики) и вернуть доверие Европы. Оно выбрало путь на запад и не может рассчитывать на поддержку России, но голландский референдум прозвучал как отповедь. Гройсман разумно доверил пост вице-премьера по европейской интеграции депутату-реформатору Иванне Климпуш-Цинцадзе. Теперь ему предстоит справиться с препятствиями на пути начатых Натальей Яресько структурных реформ и начать настоящую войну с коррупцией.
Именно этого потребовали в пятницу президент Олланд и канцлер Меркель в телефонном разговоре с Порошенко. Суть их посыла предельно прозрачна: они сохраняют поддержку, но хотят «быстрых и конкретных результатов», а также «ускорения» процесса «модернизации страны, борьбы с коррупцией и судебной реформы». Что еще важнее, им нужны «быстрые подвижки» в реализации Минских соглашений по урегулированию конфликта в Донбассе: тем самым они дают понять, что дело затягивает не только Россия.
Этим все сказано. В великой игре XXI века у европейцев не остается выбора: с учетом позиции России они не могут позволить себе бросить Украину. Однако на фоне множества стоящих перед ЕС кризисов Киев не может рассчитывать, что Европа сделает за него всю работу. На Украине найдется немало молодых проевропейски настроенных реформаторов, которые вышли из Майдана и могли бы стать ответом на проблему олигархов. Остается лишь воспользоваться этим рычагом.
