В ситуации, создавшейся после нападения Азербайджана на Арцах (армянское самоназвание Нагорного Карабаха — прим. ред.) и четырехдневной войны, остается неопределенным предмет политического и дипломатического процесса. Появляются взаимоисключающие сведения о том, что предлагают сторонам конфликта в качестве варианта урегулирования, в качестве оси дипломатического процесса.
Проявляет активность Россия, которая пытается продвигать свои представления последних лет. Они, в общей сложности, помещаются в формуле «территории взамен на миротворцев», хотя это по большому счету та же логика, содержащаяся в мадридских принципах, с некоторыми различиями в деталях. Если в Мадридских принципах содержится вопрос статуса Арцаха, то в формуле территории взамен на миротворцев об этом не говорится даже на уровне дипломатических заявлений.
Не исключено также, что после четырехдневной войны в тупике оказалась и Минская группа.
В любом случае заметно одно, кажется, начали меньше говорить о внедрении механизмов мониторинга перемирия на линии соприкосновения войск. В течение последнего года эта идея, предложенная США, была основной темой переговоров. Особенно в последние месяцы значительно активизировались усилия в направлении установления этих механизмов. Официальный Ереван не только приветствовал идею этого механизма, но даже ожидал, что в ближайшие месяцы можно будет уже увидеть конкретные шаги в этом направлении.
Об этом в декабре прошлого года заявил Руководитель аппарата президента Армении Виген Саргсян после встречи Алиев—Саргсян в конце года. Саргсян заявил, что конкретные шаги в направлении установления такого механизма дело недель, максимум месяцев.
Несколько месяцев спустя началась четырехдневная война, а после этого, кажется, мало говорится об этом механизме. Серж Саргсян в дни войны по время встречи с послами стран ОБСЕ в Ереване заявил о необходимости установления этого механизма, об этом несколько дней спустя сказал и министр иностранных дел Германии Штайнмайер, действующий председатель ОБСЕ, в Берлине на встрече с Сержом Саргсяном. И кажется все. После четырехдневной войны эта идея вместо тоже, что обсуждать более интенсивного, кажется, остается в тени интенсивных дипломатических и политических действий России.
Действительно ли это тут минимум, которого добился Баку в результате четырехдневной войны, вытесняя из повестки или значительно отодвигая идею механизма мониторинга перемирия? Официальный Баку это предложение отклонило, что вполне понятно. Внедрение этого механизма означало бы конец военной дипломатии Азербайджана, а другой дипломатии, кроме шантажа дестабилизации, Баку не имеет и не может обрести.
Россия предложение о механизме мониторинга открыто не отклонила, но и не приветствовала. С одной стороны это непонятно, Армения принимает и приветствует, а ее стратегический союзник никак не реагирует, а с другой стороны это молчание, которое в данном случае было знаком несогласия, понятно, также, как в случае с Баку. Дело в том, что при установлении международного механизма произошел бы важный перелом, как в процессе урегулирования конфликта, так и вообще в региональных процессах.
Фактически приравнивался бы к нулю фактор военной составляющей, следовательно, шантажа и манипуляций, формула «территории взамен на миротворцев» исчерпала бы себя, и регион, освободившись от так называемой угрозы размораживания конфликта, наконец вошел бы в логику политического развития. А это будет требовать от сторон уже совершенно другого поведения, основанного не на ультиматумах и шантаже, а на предложениях, инициативах, созидательной философии.
А в этой ситуации становится очевидным, кто окажется в неконкурентоспособном положении — в глобальном плане Россия и Турция, а в региональном — Азербайджан. Вместо этого, выиграют лидирующий в технологическом плане Запад, Иран, перед котором открылись двери, Армения и Грузия, чьи потенциал и конкурентные преимущества, однозначно, миротворческие и творческие, и которые смогут стать осью новой логики развития региона.
И в этом контексте, конечно, как стабильность карабахского конфликта, так и безопасность Армении и Арцаха, и вообще стабильность региона и логика его трансформации сильно пострадают, если Азербайджану удастся в результате четырехдневной войны шантажом дестабилизации снять с повестки идею внедрения механизма, или передвинуть ее на задний план. Этим могут быть довольны только Анкара и Москва.
