Все надеялись, что встреча в Дохе в этот уикенд приведет к росту цен на нефть. Но принц Мохаммед бин Салман хотел иного.
Ему всего тридцать лет, и он находится во власти всего один год. Тем не менее, принц Саудовской Аравии Мухаммад ибн Салман сумел заявить о себе, как об одном из самых могущественных людей мира. В эти выходные он, согласно сообщениям мировых СМИ, самолично уничтожил мечту о соглашении, которое могло бы стабилизировать цены на нефть.
И скоро принц Салман будет, вероятно, контролировать нефтяной фонд, размеры которого в три раза превышают норвежский.
«Театр»
Большинство нефтяных аналитиков и специалистов по Ближнему Востоку во всем мире ссылались на принца Салмана, когда объясняли причины неожиданного провала совещания в Дохе в воскресные дни.
Представители многих самых крупных стран-производителей нефти приехали в столицу Катара, чтобы подписать соглашение, которое, как они думали, сможет заморозить добычу нефти. Для стран, особенно сильно пострадавших от падения цен на нефть — как Россия и Венесуэла — такой договор был надеждой стабилизировать цены на «черное золото».
Саудовская Аравия заранее предупредила, что хотела бы иметь уступки со стороны Ирана до подписания соглашения. Иранцы, со своей стороны, четко заявили, что они не будут сокращать добычу, пока не достигнут уровня, который был у них до введения санкций.
Большинство, тем не менее, верило, что договор состоится. Министр нефти Саудовской Аравии Али аль Наими, согласно The Financial Times, заверил остальные страны в том, что они получат это соглашение. Но как оказалось, это обещание особого значения не имело.
«Произошедшее в Дохе было просто театром. Саудиты абсолютно не собирались снижать или замораживать добычу нефти. Они просто хотели свалить вину на Иран», — написал специалист по Ближнему Востоку Брус Ридель (Bruce Riedel) из Брукингского института (Brookings Institute) в электронном интервью Aftenposten.
Самый сильный в нефтяной отрасли?
Принц Мухаммад ибн Салман с формальной точки зрения является третьим по счету среди самых влиятельных людей монархии Саудовской Аравии после своего отца короля Салмана ибн Абдулазиза Аль Сауди и двоюродного брата кронпринца Мухаммада ибн Найефа. А между тем за без малого один год, когда эти трое правили королевством, только ибн Салман сумел выдвинуться как международный фактор власти.
В качестве министра обороны Салман начал проводить в Саудовской Аравии новую и более агрессивную внешнюю политику. Это способствовало росту конфронтации с главным шиитским врагом королевства — Ираном.
В Йемене страна ведет военные операции против повстанческих группировок, поддерживаемых Ираном. Ранее этой весной Саудовская Аравия была близка к вторжению в Сирию вместе с Турцией, чтобы отбросить назад войска коалиции президента страны Башара Асада с его русскими и иранскими партнерами.
Ибн Салман руководит, кроме всего прочего, экономическим советом королевства, что ставит его выше министра нефти. Принц имеет, таким образом, контроль над экономикой, а также стратегической и военной частью внешней политики.
Многие обозреватели считают, что нефтяной спектакль, устроенный в воскресные дни, был попыткой вбить клин в отношения между Россией и Ираном. По мнению части обозревателей, заморозка добычи нефти мало что даст Саудовской Аравии, и что принц Салман смотрит далеко вперед.
«Я думаю, что цены на нефть будут и далее идти вниз, чтобы, по замыслу саудовцев, нанести вред странам с высокими производственными затратами», — заявил специалист по энергетическим вопросам Джон Килдафф (John Kilduff) в беседе с бизнес-каналом CNBC.
Планирует создать гигантский фонд
Несмотря на короткий срок своей работы в правительстве и свое третье место в иерархии власти, принц Салман выдвинул обширные и революционные планы реформ Саудовской Аравии. Он хочет диверсифицировать экономику страны, чтобы сделать ее менее зависимой от нефти, он не боится вступать в конфликт с консервативной властной элитой в стране. Нынешний министр нефти Али аль Наими занимает этот пост уже 21 год.
Воскресный скандал в Дохе показывает, что молодой принц оттесняет в сторону нефтяного ветерана.
«Нефтяной политикой Саудовской Аравии управляет нынче принц Мухаммад ибн Салман», — говорит старший научный сотрудник Брукингского института Брус Ридель, бывший советником по вопросам Ближнего Востока у нескольких американских президентов.
Ибн Салман заявил недавно в интервью Bloomberg, что хочет переделать государственную нефтяную компанию Aramco в акционерное общество, которое будет зарегистрировано на бирже и войдет в государственный фонд страны PIF (Public investment Fund). Это сделает PIF самым крупным общественным фондом в мире с капиталом более 2000 миллиардов долларов. Норвежский нефтяной фонд составляет чуть более 850 миллиардов долларов.
Салман планирует осуществить свои намерения уже в 2018 году. Но Ридель смотрит на его планы скептически.
«Из этого инвестиционного фонда точно ничего не получится. Чтобы переделать его в компанию, зарегистрированную на бирже, саудиты должны познакомить окружающий мир с тем, как работает Aramco. Я сильно сомневаюсь. что королевская семья готова сделать это», — говорит Ридель.
Новый шанс в июне
Страны ОПЕК снова соберутся на свою встречу в июне. Некоторые думают, что это будет еще один шанс на подписание соглашения, которое даст ценам на нефть толчок вверх. Но многие считают, что принц Мухаммад ибн Салман — это непредсказуемый и решающий фактор.
Согласно Financial Times, команда Саудовской Аравии, которая была в Дохе, показала, что у нее нет реального мандата для ведения переговоров. FT пишет далее, что многие сейчас опасаются, что ибн Салман пытается увеличить рыночную долю Саудовской Аравии. Низкие цены могут вытеснить игроков, имеющих высокие производственные затраты. Это в большой степени касается сланцевой нефти США.
Новая экономическая политика принца — это terra incognita как для королевства, так и для всего мира производителей нефти.
«Тридцатилетний сын короля Салман разрушил многолетнюю политику саудитов, отделив коммерческие интересы от политических», — пишет Bloomberg, которому принц дал первое большое интервью для Запада.
«Нас не беспокоит цена на нефть, — сказал принц Мухаммад ибн Салман в этом интервью. — Стоит ли она 30 или 70 долларов, это не играет никакой роли для нас».
