В легендарной книге Яна Флеминга «Голдфингер» злодей так говорит о тайном агенте Джеймсе Бонде, который снова и снова срывает его зловещие планы: «Один раз — это случайность. Два раза — это совпадение. Третий раз — это вражеские действия».
Как же в таком случае мы должны воспринимать два исключительно провокационных маневра российской авиации, которые имели место на прошлой неделе и были направлены против американского военного корабля в Балтийском море и против американского самолета, летевшего в международном воздушном пространстве?
Владимир Путин играет с огнем, поощряя такого рода агрессивные действия, и нет сомнений, что указания на их совершение исходят от него лично, если учитывать то, как сегодня осуществляется руководство Россией, и насколько рискованны такие демонстративные пролеты.
В первом случае, который произошел 12 апреля, российский Су-24 на высокой скорости и на предельно малой высоте пролетел всего в 15-ти метрах от американского корабля «Дональд Кук». Экипаж эсминца не стал открывать огонь, хотя был вправе применить оборонительное оружие против российского самолета. Несколько лет назад я сам командовал похожим кораблем и могу засвидетельствовать ту чрезвычайную выдержку, которую проявил командир. Он столкнулся с возможными враждебными намерениями и наверняка подумал о том, чтобы сбить самолет. Ситуацию смягчило отсутствие видимого оружия у Су-24 и включенной РЛС управления огнем, которая захватывает цель.
Второй инцидент произошел 17 апреля с участием американского самолета RC-135, выполнявшего полет в международном воздушном пространстве. В этом случае российский Су-27 выполнил фигуру «бочка», пролетая над менее скоростным и маневренным американским самолетом на расстоянии 15-ти метров. Это очень опасный маневр (два F-14 из моей авианосной ударной группы в 2004 году столкнулись, выполняя такую фигуру пилотажа). Это больше похоже на воздушные дурачества типа тех, что мы видели в знаменитом фильме «Лучший стрелок». Это было глупо в 1986 году (когда такие маневры совершали как русские, так и мы), и это глупо сейчас.
Напряжение между Вашингтоном и Москвой достигло самого высокого уровня со времен холодной войны, которая закончилась более 20 лет назад. Это результат российского вторжения на Украину и аннексии Крыма, которые являются нарушением норм международного права и привели к тому, что Соединенные Штаты и их европейские союзники ввели санкции против России. Более того, между Россией и США существуют острые разногласия по поводу того, как надо действовать в Сирии, где Путин поддерживает отвратительный режим Башара аль-Асада, а Соединенные Штаты пытаются сколотить коалицию умеренных сил из числа сирийских повстанцев с целью его разгрома. Кремль в данный момент реагирует особенно остро, потому что НАТО активно проводит учения и наращивает группировку войск на границах с Россией, что является прямым результатом ее агрессивных действий в Грузии и на Украине. И наконец, Россию тревожит безопасность Калининградской области, которая находится на побережье Балтийского моря (именно там произошли оба инцидента) и отрезана от основной части страны. Москва грозит развернуть там баллистические ракеты, если Соединенные Штаты усилят свой ядерный арсенал в Германии.
Такое сползание к менталитету холодной войны не соответствуем ничьим интересам. Как же нам остановить конфронтацию, но при этом противостоять Москве всякий раз, когда этого требуют нормы поведения?
Один в поле не воин
Первое правило состоит в том, что действовать надо сообща. Идея межгосударственной конфронтации приведет к обратным результатам для США. Вашингтон должен как можно чаще отвечать на действия России в рамках НАТО, перебрасывая в регион морские и воздушные силы. Россия хочет превратить противоборство в прямую конфронтацию с США и расколоть Североатлантический альянс. Мы не должны этого допустить, и действовать должны под эгидой НАТО, в том числе, в рамках Инициативы по обеспечению европейской безопасности.
Бороться выборочно
Во-вторых, противодействовать России надо лишь тогда, когда это необходимо. В частности, мы должны и дальше давить на Москву санкциями, делая это до тех пор, пока она не выполнит в полной мере условия Минских соглашений о прекращении огня. Мы должны настойчиво требовать лишить Асада власти и указывать России на ее грубые нарушения прав человека. Но у нас с Россией есть и много других разногласий относительно того, как нужно действовать в международной системе, и эти разногласия не требуют конфронтации (милитаризация Арктики, отказ от контроля вооружений, развертывание системы противоракетной обороны, продажа российского оружия Ирану, правила действий в кибернетическом мире и т. д.).
Сотрудничать там, где это возможно
В качестве третьего шага мы должны с большей готовностью идти на сотрудничество в борьбе с терроризмом, наркотиками и пиратством. По всем этим международным проблемам у Вашингтона и Москвы в целом единые взгляды. Не исключено, что мы сможем вместе действовать на Балканах с целью нормализации отношений между Сербией и отколовшейся от нее Республикой Косово, а также в рамках решения вопроса о спорных границах Боснии-Герцеговины. Мы можем развивать сотрудничество по защите окружающей среды, расширять межгосударственные обмены в сфере образования. Не исключено, что со временем мы придем к взаимопониманию по Сирии (хотя Асад останется там камнем преткновения). Обе страны заинтересованы в решении афганских проблем и в достижении мира между Индией и Пакистаном.
Больше говорить, меньше стрелять
И наконец, нам целесообразно как можно чаще вести диалог с Россией о протоколах взаимоотношений вооруженных сил наших стран. Заключенное в 1972 году между США и СССР «Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним» это хорошая основа, устанавливающая правила действий для кораблей и самолетов. Там излагаются очень конкретные указания, и в годы войны данное соглашение являлось основополагающим руководством к действию. В этом смысле очень позитивным шагом стал бы созыв конференции на высоком уровне с участием военных руководителей США и России, на которой можно было бы проанализировать выполнение договора и придать ему новые силы.
Люди часто спрашивают меня, вернулись ли мы во времена холодной войны. Я отвечаю: пока нет. Холодная война многократно превосходила нынешнюю конфронтацию по количеству войск, кораблей и самолетов, а также по степени боевой готовности к началу масштабных военных действий с глобальным размахом, в том числе, с нанесением ядерных ударов. Нам пока до этого далеко.
Если мы не прекратим провокационные действия типа тех, что были предприняты на прошлой неделе российскими летчиками, рано или поздно какой-нибудь самолет будет сбит, что чревато гораздо более опасной конфронтацией. Соединенные Штаты, со своей стороны, должны открыто говорить о развертывании сил и средств на российской периферии, подчеркивая при этом, что никаких наступательных действий они не планируют. Разумно было бы делать это через Совет Россия-НАТО.
Нам нет необходимости начинать новую холодную войну, но чтобы не допустить ее, нужны сдержанность, здравомыслие и дипломатические усилия, особенно со стороны Москвы и Вашингтона. Как и в «Голдфингере», обе стороны видят в активности друг друга «вражеские действия», а это создает опасную возможность просчета. Прежде всего, мы должны быть понятны друг другу, и нам надо умерить риторику и свои акробатические маневры в воздухе, пока вместо самолетов там не начали летать снаряды и ракеты.
