Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В четверг Сейм в финальном чтении проголосует за новую редакцию Уголовного закона, призванную защитить страну от шпионов и гибридных угроз. На самом деле поправки просто легализуют страх Латвии перед Россией, который можно измерять в государственных тайнах и степени боязни сепаратизма, а можно — в инвестициях и рабочих местах.
В четверг Сейм в финальном чтении проголосует за новую редакцию Уголовного закона, призванную защитить страну от шпионов и гибридных угроз. На самом деле поправки просто легализуют страх Латвии перед Россией, который можно измерять в государственных тайнах и степени боязни сепаратизма, а можно — в инвестициях и рабочих местах.
О том, что в российских деньгах счастья нет, нам непрерывно объясняют со дня аннексии Крыма. СМИ публикуют «сенсационные расследования», министр финансов не скрывает тревоги в отношении увеличения доли бизнеса нерезидентов, а невинная новость о том, что латвийский посол сдавала рижскую квартиру представительству Аэрофлота, собирает десятки язвительных и осуждающих откликов.
Еще больше удивляет, пожалуй, только позиция предпринимателей. Пока французские фермеры открыто говорят в телекамеру канала Euronews, что российско-евросоюзные санкции убивают их бизнес, латвийские — скромно рассуждают о «необходимости диверсификации рынков сбыта». Простите, но даже самой богатой фантазии не хватит, чтобы представить, как кефир made in Latvia погонят по трубопроводу в Китай.
В молчанку играют и латвийские экономисты. Признаться в диктофон, что санкции нанесли серьезный урон латвийскому народному хозяйству, расценивается как поступок непатриота. Надежнее — вынести приговор российской экономике…
Проект поправок, разработанный спецслужбами и Минюстом, не содержит ни слова об ограничении притока инвестиций. В нем также не упоминаются слова «Россия«, «Путин» и «нехорошо» (зато упоминаются «события на Украине»). Но экономика является неотъемлемой составляющей законодательного понятия «нацбезопасность», а стратегия по противодействию гибридным угрозам, утвержденная Еврокомиссией 6 апреля, предупреждает, что гибридные атаки могут быть нацелены и на финансовый сектор.
Скорее всего, на практике до применения Уголовного закона дело даже не дойдет. Достаточно, если самоуправления начнут проявлять меньше отзывчивости к проектам российских инвесторов, банки — бдительнее проверять всех русскоговорящих нерезидентов, а местные экономисты даже под страхом смерти не проговорятся, что спад торгового оборота с РФ на 12% за год — это опасная тенденция для латвийского ВВП. Привыкших бояться запугать несложно.
Кто останется в выигрыше? Как минимум — скандинавские банковско-финансовые группы, которые больше всего пострадали от прихода в Латвию российских активов, и конкурирующие за инвестиции соседние страны. Несмотря на общий балтийский тренд нелюбви к России, Эстония, тем не менее, готовится упростить трудоустройство иностранцев (реформа направлена на поддержку сферы стартапов, ИТ и телекоммуникационных технологий), а правительство Литвы на прошлой неделе поддержало идею облегчить процесс предоставления вида на жительство тем зарубежным гражданам, которые хотят помочь развитию литовской экономики (речь идет об учредителях инновационного бизнеса, представителях дефицитных для Литвы профессий и людей, желающих получить образование или квалификацию на территории страны).
Антишпионские поправки активно обсуждались в контексте соблюдения принципов демократии и свободы слова. Но пока дьявол в деталях, а кризис в головах, псевдоэффект закона может оказаться намного сильнее ожидаемых прямых последствий.
В молчанку играют и латвийские экономисты. Признаться в диктофон, что санкции нанесли серьезный урон латвийскому народному хозяйству, расценивается как поступок непатриота. Надежнее — вынести приговор российской экономике…
Проект поправок, разработанный спецслужбами и Минюстом, не содержит ни слова об ограничении притока инвестиций. В нем также не упоминаются слова «Россия«, «Путин» и «нехорошо» (зато упоминаются «события на Украине»). Но экономика является неотъемлемой составляющей законодательного понятия «нацбезопасность», а стратегия по противодействию гибридным угрозам, утвержденная Еврокомиссией 6 апреля, предупреждает, что гибридные атаки могут быть нацелены и на финансовый сектор.
Скорее всего, на практике до применения Уголовного закона дело даже не дойдет. Достаточно, если самоуправления начнут проявлять меньше отзывчивости к проектам российских инвесторов, банки — бдительнее проверять всех русскоговорящих нерезидентов, а местные экономисты даже под страхом смерти не проговорятся, что спад торгового оборота с РФ на 12% за год — это опасная тенденция для латвийского ВВП. Привыкших бояться запугать несложно.
Кто останется в выигрыше? Как минимум — скандинавские банковско-финансовые группы, которые больше всего пострадали от прихода в Латвию российских активов, и конкурирующие за инвестиции соседние страны. Несмотря на общий балтийский тренд нелюбви к России, Эстония, тем не менее, готовится упростить трудоустройство иностранцев (реформа направлена на поддержку сферы стартапов, ИТ и телекоммуникационных технологий), а правительство Литвы на прошлой неделе поддержало идею облегчить процесс предоставления вида на жительство тем зарубежным гражданам, которые хотят помочь развитию литовской экономики (речь идет об учредителях инновационного бизнеса, представителях дефицитных для Литвы профессий и людей, желающих получить образование или квалификацию на территории страны).
Антишпионские поправки активно обсуждались в контексте соблюдения принципов демократии и свободы слова. Но пока дьявол в деталях, а кризис в головах, псевдоэффект закона может оказаться намного сильнее ожидаемых прямых последствий.
