Перед Китаем стоит трудная задача организации мягкого приземления экономики после десятилетий поразительного роста. Скептиков предостаточно, но не обращайте на них внимания. У Китая есть преимущество, которое отсутствует у других стран в штормовых условиях современной глобальной экономики, — это четкий путь вперед. Если Китай настойчиво и всесторонне займется повышением уровня производительности, он сможет преодолеть проблемы роста экономики, снизить угрозу финансового кризиса и завершить переход к экономике, опирающейся на потребление. Это будет страна с высоким уровнем доходов и крупным, зажиточным средним классом. В этом случае годовой ВВП страны к 2030 году, по оценкам, мог бы на $5 триллионов превысить тот уровень, который будет достигнут, если власти продолжат нынешнюю политику роста за счет инвестиций.
На самом деле у Китая не такой уж и богатый выбор. Традиционные моторы роста экономики — крупные резервы рабочей силы и масштабные инвестиции в инфраструктуру, жилье и промышленные мощности — начинают выдыхаться. Численность трудоспособного населения достигла пика, урбанизация замедляется, сталелитейная и цементная отрасли страдают от избытка мощностей. Поскольку доходность капиталовложений снижается, Китай не может рассчитывать на значительный рост экономики благодаря инвестиционным расходам.
Но, к счастью, Китаю еще есть куда расти в сфере производительности труда: ее уровень составляет лишь 10-30% от уровня развитых стран. McKinsey Global Institute проанализировал более 2000 китайских компаний из различных отраслей (уголь, сталь, автопром, розничная торговля и так далее) и обнаружил разные возможности повышения производительности на 20-100% к 2030 году.
Возьмем, к примеру, китайский сектор услуг. Хотя этот сектор быстро растет и на его долю сейчас приходится около 50% ВВП, в нем по-прежнему доминирует бизнес с низкой добавленной стоимостью. Производительность китайских предприятий в секторе услуг составляет примерно 15-30% от уровня производительности аналогичных предприятий в странах ОЭСР. Кроме совершенствования уже существующего бизнеса (например, за счет внедрения касс самообслуживания в розничной торговле) у Китая имеются возможности создать вокруг своего производственного сектора бизнес услуг с высокой добавленной стоимостью, например, в сфере дизайна, бухучета, маркетинга и логистики.
А в самом производственном секторе Китай мог бы активней заниматься автоматизацией заводов. Китай является крупнейшим в мире покупателем роботов, но на 10 тысяч работников в стране приходится пока лишь 36 роботов, по сравнению со 164 работами в США и 478 в Корее. Китайские компании уже продемонстрировали готовность пользоваться как автоматизированными, так и ручными линиями сборки. Кроме того, они могут улучшить производительность за счет рационализации операций и повышения энергоэффективности, приближаясь по своим бизнес-показателям к уровню глобальных конкурентов.
Китайские компании являются крупнейшими производителями в широком спектре отраслей, но им еще предстоит освоить те этапы производства, которые создают максимальную добавленную стоимость. Например, в случае с полупроводниками китайские предприятия, как правило, играют роль поставщиков для тех компаний, которые заняты проектированием и продажей чипов (а значит, получают основную часть стоимости). Другой пример: на долю лекарств-дженериков приходится 90% продаж китайской фармацевтической отрасли.
Китай может использовать разнообразные способы поддержки инноваций, в частности, создавая кластеры исследований и разработок. Кроме того, помочь росту доходов изобретателей способно укрепление защиты прав интеллектуальной собственности, а также реформы процесса вывода компаний на рынок. К примеру, в фармацевтической отрасли группа инновационных компаний оттачивает особый китайский подход к созданию новых лекарств: огромные масштабы и дешевые технические таланты. Эти компании уже встали на путь освоения более прибыльного бизнеса брендированных медикаментов.
Едва ли не самые серьезные перспективы повышения производительности открываются в тех секторах, где у Китая возникли избытки мощностей. За последнее десятилетие из-за этих избытков годовая доходность капитала в угольной и сталелитейной отраслях снизилась с 17% до 6%. Китайский автопром способен выпускать 40 миллионов машин в год, но объем рынка равен лишь 26 миллионам. Реструктуризация отраслей, подобных сталелитейной, в виде согласия на банкротство неконкурентоспособных игроков и содействия отраслевой консолидации могла бы радикально повысить производительность, не подрывая при этом способностей удовлетворять спрос.
По мере перехода компаний к бизнесу с более высокой добавленной стоимостью, начнут появляться миллионы рабочих мест с более высокой оплатой труда, а это повысит доходы домохозяйств и увеличит размеры китайского среднего класса. Впрочем, в первые два или три года, пока не начнется рост доходов за счет эффекта повышения производительности труда, масштабное перераспределение ресурсов может привести к временным трудностям. Придётся переобучать и перемещать миллионы низкоквалифицированных работников, а рост ВВП может замедлиться сильнее, чем ожидалось, прежде чем выйти на умеренно быстрые, но устойчивые темпы роста (вплоть до 2030 года).
Альтернативой является сохранение статус-кво: поддержка плохо работающих компаний ради сохранения рабочих мест и социальной стабильности, несмотря на риски, возникающие из-за этого у китайских банков. Страна будет непродуктивно использовать ресурсы, а ее компании будут терять глобальную конкурентоспособность.
История Китая дает основания надеяться, что лидеры страны сделают правильный выбор. В 1990-е годы трудности госсектора и азиатский финансовый кризис грозили утопить экономику страны. Однако правительство занялось не фискальными и монетарными стимулам для обеспечения краткосрочного экономического роста, а болезненными реформами, которые вывели страну на путь потрясающих, двузначных темпов экономического роста, сохранявшихся два десятилетия.
Сегодня Китаю предстоит принять схожее решение. Он может выбрать политику временных мер, которые в конечном итоге лишь усугубят проблему. Или может воспользоваться шансом и провести реформы, которые повысят производительность и обеспечат экономическое процветание на годы вперед.
