Переосмысление мира: старая власть, новая власть

Моисес Наим признан одним из ведущих мыслителей мира за свои исследования механизмов получения, использования и потери власти. Став в 1989 году министром правительства Венесуэлы, Наим был поражен тем, насколько власть ограничена в своих действиях. Он попытался выяснить, до какой степени другие руководители и властные структуры подвержены общей тенденции эрозии влияния.

Его имя стало популярным после того, как создатель Фейсбука Марк Цукерберг рекомендовал книгу Наима «Конец власти» пользователям этой социальной сети, что вывело ее в число бестселлеров. Эта книга исследует, как мир переходит к приданию индивиду большей власти, которую традиционно имели только крупные правительства, военные и другие организации.

Недавно была опубликована его новая книга «Переосмысление мира. 111 сюрпризов XXI века». В книге представлены реальные примеры изменений, происходящих в современном мире. Корреспондент издания встретился в Мадриде с автором книги и задал ему вопросы о том, какие преимущества и недостатки таит в себе власть в современную эпоху. Какова нынешняя власть? Реальность такова, что никто не несет никакой ответственности, и это пугает многих людей

El Confidencial: «Панамские документы» продемонстрировали всему миру, что национальные государства потеряли значительную часть своей способности действовать, и что политика ослаблена глобализацией. В то же время, не существует глобальной организации, способной дать серьезные и эффективные ответы на новые вызовы, такие, как, например, налоговое мошенничество, противодействие международному терроризму.

Моисес Наим: Сущность того, о чем вы спрашиваете, заключается в происходящих в мире изменениях. Мы все уверены, что мир меняется, и, в то же время, мы имеем полную неопределенность относительно того, каким он будет после всех преобразований. Такое положение дел порождает беспокойство, которое заставляет людей выхолить на улицы, что в свою очередь ведет к политической неопределенности. В конце прошлой неделе процесс импичмента президента Дилмы Русеф получил одобрение в нижней палате парламента, Вполне вероятно, что в ближайшее время она перестанет больше быть президентом Бразилии. Для нее это будет означать конец нахождения у власти. Примерно в это же время в Дохе прошла встреча стран ОПЕК, где они так и не смогли договориться о заморозке уровня добычи нефти, что указывает на закат некогда могущественной власти стран-производителей нефти. Эта тенденция, о которой я писал в своей предыдущей книге, продолжается на конкретных примерах.

— Но когда одна власть уходит, приходит другая. Как вам новая власть?

— Власть, как и природа, не терпит пустоты. И тот, кто приходит на место деградированной власти понимает, что ее легко получить, намного труднее удержать и легко потерять. Мне бы хотелось привести в качество примера новую испанскую партию «Мы можем» (Podemos), которая заняла на выборах в Испании третье место. Партия довольно неожиданно появилась на политической арене, быстро набрала силу и тут же столкнулась с проблемой — как распорядиться властью. Сейчас ее популярность в обществе намного меньше, чем год назад. Партия «Мы можем» так и не смогла встать в один ряд с Народной партией или Испанской социалистической рабочей партии. Аналогичная ситуация происходит в военной области, сфере бизнеса, культуры и спорта.

— Можно согласиться с тем, что некогда могущественные игроки, в первую очередь политики, теряют свой вес, но на их место приходят другие, например, из финансового сектора. Появляются новые компании, такие как «Амазон» или «Фейсбук», которые обладают огромным потенциалом влияния.

— Я не говорю, что мир становится слабее. Нет никаких сомнений в том, что компании накапливают огромную власть. Было бы глупо с этим спорить, но если бы у нас разговор состоялся пять лет назад, то мы бы говорили о Майкрософт, которая была крупнейшей транснациональной компанией по производству программного обеспечения. До этого на рынке доминировала крупнейшая в США компания в сфере информационных технологий «Хьюлетт-Паккард», а чуть ранее «Кодак», которая была монополистом на рынке фото — и кинотоваров. Кто сейчас осмелится предсказать, что в течение ближайших пяти лет основным конкурентом интернет — магазина «Амазон» будет китайская компания «Алибаба»? Семья испанских банкиров Ботин считалась одной из самых влиятельных в Испании, но будет ли она такой через 10 или 20 лет? Я не говорю, что она лишилась власти, но следует признать, что сейчас семья сталкивается с большим количеством ограничений, чем это было раньше.

— Конечно, делать ставку на будущее той или иной компании является довольно рискованным делом. Несмотря на то, что крупные фирмы могут исчезнуть, есть вероятность того, что структуры, куда они встроены будут продолжать существовать. Раньше в мире насчитывалось пять крупнейших консалтинговых групп, сейчас — четыре. Значительно сократилось количество крупных инвестиционных банков, некоторые из них вынуждены были закрыться, и такое происходит во многих сферах.

— То, о чем вы говорите, является статистической неопределенностью, вещи в мире не стабильны.

Если раньше казалось что великие имена и бренды непотопляемы, то сейчас согласно эконометрическим исследованиям вероятность того, что компании будут пребывать постоянно на вершине своей славы, составляет лишь 90% и имеет тенденцию к снижению.

Изменчивость увеличивается. Если бы я несколько лет назад сказал, что крупнейшая в мире клининговая компания будет индийской, главная пивоваренная компании будет в Бразилии, а основная часть электронной промышленности будет находиться в Китае, вы бы мне не поверили.

Надо быть очень осторожными, потому что, то, что когда-то казалось постоянным, стало переменным, а приходящее — постоянным.

— Некоторые политики утверждают, что, несмотря на геополитические изменения, которые произошли с появлением БРИКС, США продолжают оставаться доминирующей силой, так как в мире нет другой державы сопоставимой с Соединенными Штатами по военному потенциалу.

— Это действительного так, если раньше многие надеялись на то, что страны входящие в БРИКС смогут изменить мир, то сейчас эти надежды улетучились. Придуманная экономистами группа БРИКС, которая в начале века объединяла быстроразвивающиеся страны, сегодня уже перестает существовать. Россия и Бразилия переживают затяжной кризис и вряд ли смогут заинтересовать инвесторов. Путин перестал быть самым влиятельным человеком в мире. В Китае наблюдается спад промышленного производства и только Индия демонстрирует экономический динамизм.

Естественно, что в мире есть важные международные игроки, такие как Европа, Китай или Россия, обладающие определенной властью, но возможность задействовать ее в своих интересах становится все более эфемерной. Китай заявляет, что построит несколько островов в Южно-Китайском море, а как поступит в этом случае США? Никто не верит, что американцы развяжут войну с Китаем из-за островов. Путин аннексировал Крым, но США не стали воевать с Россией.

Проблема заключается в том, что сегодня мы живем в мире, где никто не несет ответственности. Это трудно понять, и многих людей это пугает. В мире нет ни одного лидера, который бы взял ответственность на себя, что добавляет еще больше неопределенности.

Я печатаюсь во многих изданиях, и я вижу, как реагируют читатели на происходящее в современном мире. Никто ни за что не отвечает, и это очень трудно принять.

— Вы были министром правительства Венесуэлы и хорошо знаете Латинскую Америку, о чем вы написали в своей новой книге. Континент сотрясает глубокое неравенство, что привело к власти различных популистских лидеров, преступность достигла катастрофический размеров. Не кажется ли вам, что Запад должен принять это к сведению.

— Существует некая взаимосвязь между этими тремя проблемами, и я бы предпочел дать ответ по каждому из затронутых вопросов. Что касается неравенства, то у нас нет статистических данных, которые бы демонстрировали снижение уровня неравенства при распределении доходов.

Наоборот, как показывают последние исследования неравенство в США и Европе достигли беспрецедентного уровня. США пытается перенести свои проблемы на плечи других.

Проблемы, с которыми сталкиваются США, тут же становятся предметом обсуждения на мировом уровне. Почему мы только сейчас стали обсуждать проблемы неравенства в Латинской Америке, а не тогда, когда они были менее катастрофичными?

Потому что США только сейчас озаботились этой проблемой и вынесли дебаты по этой теме на мировой уровень. Действительно это серьезная проблема и нет единого мнения о том, как ее можно решить. В каждой стране есть свои причины. В США причины кроются в финансовом секторе, в Венесуэле это связано с коррупцией в правительстве и среди военных. В Италии и России они иного характера. Вы не можете этому противостоять одними и теми же мерами.

И это еще одна особенность нашего мира: обобщения не работают, когда вы их хотите применить к различным странам.

Теперь, что касается популизма, он всегда существовал, и не только в Латинской Америке.
Всем хорошо известны имена таких популистов как Перон, Чавес, Лула или Киршнер. Сейчас появился Дональд Трамп и много других новых европейских лидеров.

Популизм базируется на привлекательных обещаниях, которые трудно выполнимы и имеют долгосрочные негативные последствия. Популизм возникает в условиях экономического кризиса, когда уровень жизни населения ухудшается. На этом фоне появляются демагоги — политики, которые говорят людям, то, что они хотят услышать. Трамп, в случае прихода к власти, обещает выслать из страны 11 миллионов незаконных мигрантов, что невозможно сделать по логистическим и финансовым соображениям. Но Трамп это постоянно повторяет, и миллионы людей голосуют за него.

— Если я правильно понял, то популизм является характерной чертой современной политики, а не только избирательным оружие внесистемных игроков. Мне бы хотелось привести несколько хорошо мне знакомых примеров. Как известно Народная партия победила в Испании, обещая снизить налоги, при этом понимая, что это сделать невозможно. Олланд пришел к власти во Франции на волне обещаний проведения экономических реформ, и ничего не сделал в этом направлении.

— Испания, Франция также не избежали популизма. Популизм просматривается в действиях всех политических сил, как правых, так и левых. Этим грешат зеленые, защитники окружающей среды, представители бизнеса. Ни одна страна в мире не обладает иммунитетом против популизма. Даже население развитых стран с высоким образовательным уровнем по-прежнему верит в обещания, которые невозможно выполнить.

— Обещания, которые невозможно выполнить показывают нам также нечто другое. Получается так, что пришедшие к власти политики не могут выполнить своих обещаний, так как этому мешают другие политические силы. Возьмем Европу. Председателю правительства Испании Рахою пришлось увеличить налоги и начать реформы по требованию Евросоюза. В Греции Ципрасу пришлось сдать свои позиции под нажимом Германии и ЕС, потому что стране не хватило реального суверенитета. Возможно, нынешняя власть оказывается слабой и не может выполнить свои обещания из-за давления со стороны более сильных?

— Именно об этом я и говорю. Во всем мире существуют некие центры вето — в политике, в бизнесе, в культуре, в военной среде. С каждым годом в мире появляются все больше и больше игроков, которые не могут навязать свою точку зрения, но имеют возможность блокировать решения других. Посмотрите, как действует «Движение чаепития» (Tea Party movement) в США, которое никогда не имело своих представителей в конгрессе, тем не менее, оно успешно там лоббирует свои интересы.

— А что вы думаете по поводу преступности?

— Это очень важный вопрос для Латинской Америки. На регион, где проживает 8% населения планеты, приходится 31% совершаемых в мире убийств.

Латинская Америка является чемпионом мира по убийствам. За месяц от рук преступников гибнет больше людей, чем в зонах военных конфликтов.

Рост преступности во многом обусловлен производством, распространением и потреблением наркотиков, институциональной слабостью полиции, но главная причина заключается в отсутствие безопасности в обществе.

Преступность не имеет ничего общего с бедностью, потому что если бы мы следовали этому правилу, то такие страны, как Индия или Китай должны были бы иметь больше убийств, чем Латинская Америка. Ни одно правительство в мире не может справиться в одиночку с этой бедой. Для борьбы с преступностью следует привлекать все общественные структуры: неправительственные организации, школы, университеты, частный сектор, а также и тех, кто пишет теленовеллы.

Искоренение преступности должно стать общенациональным движением, а прославление убийц и насильников, их образа жизни, должно быть отвергнуто.

— Существует мнение, что когда центральная власть оказывается слабой, то ее место занимают местные органы власти, подконтрольные преступному миру и наркотрафикантам. В Китае высок процент бедных людей, но там существует очень сильное репрессивное государство, поэтому преступность находится на очень низком уровне.

— Вы правы, но это не единственный фактор. Если следовать вашей логике, то тогда в России уровень преступности должен быть сравним с Латинской Америкой, а Япония должна иметь такие же показатели как Италия.

— С формированием власти «нового класса» мир станет хуже или лучше?

— Вне всякого сомнения, лучше. Одна из глав моей книги посвящена Декларации тысячелетия Организации Объединенных Наций, где изложены цели развития тысячелетия. Декларация должна изменить мир к лучшему. Она содержит такие цели как сокращение масштабов крайней нищеты, снижение детской смертности, борьбу с эпидемическими заболеваниями, а также расширение всемирного сотрудничества с целью развития.

В современном мире количество бедных сокращается, растет средний класс. Конечно, происходят и ужасные трагедии, как, например, проблема беженцев. Всегда проще говорить о плохом, чем о хорошем. Достаточно трудно в сжатой форме продемонстрировать, что мир прогрессирует.

— Это трудно, потому что люди не верят. В Европе и на Западе в целом, у людей есть понимание того, что их жизненные возможности сокращаются, дети живут хуже, чем их родители, они не в силах изменить свой социальный статус. Возможно, что в Китае стало больше богатых, но что им до этого.

— Вы правы, в первую очередь, когда говорите о европейцах. Они стали жить хуже. Люди верят в то, что экономическая ситуация, которая ухудшалась за последние 10 лет, будет и далее ухудшаться. Экономический кризис затронул миллионы семей, неполная занятость становится обыденным делом. Многие считают, что существует прямая связь между настоящим и будущим.

Но я оптимист и думаю, что не стоит рисовать будущий мир только в черных тонах, есть еще и много хорошего.