Украинский президент Петр Порошенко требует введения вооруженного международного полицейского контингента в оккупированный Россией промышленный район Донбасса на востоке страны. Только так, по его словам, плановые местные выборы под присмотром ОБСЕ, чего наряду с действующим перемирием требует Минский план урегулирования конфликта, смогут пройти действительно честно и свободно. Как проукраинские кандидаты, партии или журналисты могут быть спокойны за свою жизнь на оккупированной территории, если за их безопасность будут отвечать лишь российские оккупационные силы и пользующаяся дурной славой милиция сепаратистов?
Аргумент имеет смысл, и на днях генеральный представитель ОБСЕ в «Трехсторонней контактной группе» по Украине, австриец Мартин Сайдик (Martin Sajdik), заявил нашей газете, что проблема признана, и началась работа над поиском решений. Теперь Порошенко уже распространяет информацию, что все стороны переговоров — Германия, Франция, Соединенные Штаты и даже Россия — якобы выразили понимание желания Украины, чтобы там присутствовала вооруженная международная полиция.
Германия это не подтверждает. В федеральном правительстве на натиск Порошенко отреагировали прохладно: да, ОБСЕ получила просьбу о «разработке стратегии обеспечения безопасности наблюдателей на выборах от ОБСЕ и других участников выборов», однако нет «никаких договоренностей в формате Нормандской четверки (Германия, Франция, Россия и Украина) относительно изменений гражданского характера наблюдательной миссии ОБСЕ в Восточной Украине».
В действительности же предложение Украины вызывает вопросы. По западным оценкам, сепаратисты и их российские помощники задействовали в Донбассе 35 тысяч вооруженных бойцов. Каждый день они применяют танки, гаубицы, ракеты. Что может противопоставить такой военной мощи требуемая Киевом вооруженная полицейская миссия? Ей самой нужно привезти с собой танки и ракетные установки, чтобы справляться с любой формой проявления конфликта? Не будет ли она сама именно из-за наличия вооружения вовлечена в конфликты, в которых она лишь потерпит поражение? Не является ли ее нынешняя безоружность лучшей защитой от эскалации конфликта?
Это самые существенные возражения, но они не решают проблему безопасности плановых региональных выборов, на которую указывает Порошенко; и это лишь одна из множества проблем. Между русскими и сепаратистами, с одной стороны, и украинцами, с другой, не выяснены еще пока решающие вопросы. Могут ли украинские партии принять участие в выборах на территории сепаратистов? Могут ли избираться кандидаты извне? Должны ли диссиденты и беженцы также получить избирательное право? Какие структуры организуют выборы и подсчитывают результаты? Можно ли вообще проводить выборы, если перемирие постоянно нарушается? Все эти вопросы, согласно «Минскому пакету мер», должны быть обсуждены Украиной, Россией и сепаратистами, прежде чем Киев, как предусмотрено, сможет издать закон о плановых выборах.
Украина ввиду всех этих нерешенных проблем всегда воспринимала как нечестную игру, если немецкая или французская сторона принуждала ее, наконец, сдвинуться с места в деле с принятием закона о выборах, о котором уже имеется договоренность. Лишь на выходных Порошенко снова заявил, что без выяснения всех вопросов запланированное голосование неизбежно превратится в управляемые «псевдовыборы». И тогда они, как и руководимый из Москвы «референдум» по отделению оккупированного Крыма в 2014 году, станут еще одним фиговым листком для легитимизации российской оккупации.
Нерешительность украинцев в отношении закона о выборах усиливается положением в соглашениях «Нормандской группы», на которое указал нашей газете представитель Украины Роман Бессмертный: на встрече президентов Франции, России и Украины с федеральным Канцлером Меркель (Merkel) 2 октября 2015 года в Париже стороны пришли к соглашению о том, что плановые выборы должны автоматически состояться на 90-й день после вступления в силу соответствующего украинского закона. Президент Франции Олланд тогда настоятельно упоминал этот срок на своей итоговой пресс-конференции. Однако на Украине вследствие этого опасаются попасть в затруднительное положение: если парламент в Киеве сейчас одобрит закон о выборах, то через девяносто дней состоятся выборы, без обеспечения честности избирательного процесса. В Донбассе и дальше будут хозяйничать приспешники Москвы, но теперь уже с аурой демократизма.
То, что Украина настаивает на том, чтобы сначала были решены все нерешенные проблемы, прежде чем будет принят закон о выборах, с одной стороны, понятно. С другой стороны, однако, постоянные ссылки на сложности и нехватку возможностей облегчают российской пропаганде задачу выставить Киев стороной, которая все отвергает. Чем больше дискуссия концентрируется на аргументах Украины против региональных выборов, тем меньше говорится о том, что источником конфликта является российская военная агрессия. И затем мешающим поиску решений фактором внезапно оказывается не Россия, а Украина с ее «максималистскими требованиями».
Если в Европе укрепится впечатление, что «мяч на украинской стороне поля», и игра застопорилась лишь вследствие блокировки действий Киевом, это было бы для Москвы огромным успехом. Европейские санкции против России должны каждые полгода заново и единогласно приниматься в Совете ЕС. Сопротивление в настоящее время растет не только в Италии, Венгрии и Франции, но и в Германии, и если возобладает аргумент, что прогресса в деле установления мира нет, поскольку Украина не хочет одобрить проведение выборов, то о единогласии скоро можно будет забыть.
Украинское руководство тогда потеряет свое самое важное средство давления на Россию. Тем самым оно ставит себя перед задачей представить свои помыслы таким образом, чтобы они не были поняты как «отговорки» при препятствовании демократическим выборам, то есть, без опасных максималистских требований. Здесь необходима явная инициатива Киева, например, дипломатический «неофициальный документ» или парламентский проект того закона о выборах, на котором все активней настаивает и Германия. Правда, решением это не стало бы, поскольку согласно «Минским соглашениям» условия проведения плановых выборов могут приниматься не в одностороннем порядке, одним лишь Киевом, а только в сотрудничестве с сепаратистами. Но если такой проект и будет принят как честный и сбалансированный, то Киев больше не будет являться фактором, препятствующим выборам. Мяч тогда снова перейдет на российское поле.
«Черный Петер» (пиковый туз) — самая нежелательная фигура в одноименной карточной игре: карта произвольно переходит от игрока к игроку; тот, у кого она в итоге окажется, проиграл — прим. пер.
