Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Крупная американская социологическая компания Nielsen, которая работает в России с 1989 года, провела опрос среди россиян и выяснила, что индекс потребительского доверия в России в первом квартале 2016 года достиг самых низких значений за всю историю наблюдений. Как показал опрос, к экономии теперь стремятся 76% россиян. Россияне давно не переживали столь затяжного падения доходов.
Крупная американская социологическая компания Nielsen, которая работает в России с 1989 года, провела опрос среди россиян и выяснила, что индекс потребительского доверия в России в первом квартале 2016 года достиг самых низких значений за всю историю наблюдений. Как показал опрос, к экономии теперь стремятся 76% россиян.
Так, 59% респондентов теперь отказываются от трат на развлечения, 61% — от новой одежды, а 52% признались, что перешли на более дешевые продукты питания. У 18% вообще не остается свободных денег после трат на основные нужды. Таким образом, авторы исследования приходят к выводу, что состояние российских потребителей можно охарактеризовать как «истощение».
Директор Центра конъюнктурных исследований при Высшей школе экономики Георгий Остапкович в интервью DW объяснил: россияне давно не переживали столь затяжного падения доходов, поэтому стараются экономить. Отвечая на вопросы DW, Остапкович подчеркнул, что ситуация может улучшиться, но во многом это зависит от цен на нефть.
DW: Покупательская активность россиян достигла исторического минимума. Возможно ли, что она еще снизится?
Георгий Остапкович: Поведение граждан объяснимо: реальные денежные доходы падают 17 месяцев подряд. Такого по продолжительности не наблюдалось почти 20 лет. Реальные зарплаты в прошлом году ушли в минус до 10%.
Я сейчас жду замедления падения реальных доходов, прекращения пока нет. Возможно, мы выйдем в ноль где-нибудь в конце этого года. Потребление падает еще и потому, что население резко поменяло модель своего поведения. Оно перешло на избирательно-сберегательную модель.
Покупку товаров длительного спроса оставили «на потом». Многие покупают только продукты и стараются откладывать деньги. Больше всего это коснулось «низкодоходного» населения.
— А как ситуация будет складываться в следующем году? Или пока рано говорить об этом?
— Сейчас трудно это сделать. К сожалению, экономика в основном ориентирована на спрос на углеводородное сырье и другие товары традиционного российского экспорта. Если конъюнктура в мире будет улучшаться, то государство сможет сделать реальные шаги по улучшению жизни населения.
Но пока это выглядит маловероятно. Всем понятно, как минимум на 3-4 года наступил «медвежий» тренд по углеводородам. А у нас очень большая зависимость от них.
— В исследовании также сказано, это экономический кризис отличается от предыдущего 2008-2009 годов более затяжными пессимистическими настроениями. Так, 83% населения ожидают «не очень хороших» или «плохих» перспектив трудоустройства. В чем разница этих кризисов?
— В 2008 году падала экономика, но не уменьшались и даже росли реальные доходы населения. Сейчас происходит затяжное падение доходов — в этом принципиальная разница. Но не надо забывать, что население, как правило, дает оценки трендовым методом. То есть если сейчас есть падение, то оно и дальше будет предсказывать ухудшение ситуации. Если хотя бы месяц-два будут расти доходы, то все изменится.
— На этой неделе глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев заявил, что пессимистичные прогнозы россиян по экономике ошибочны. В ответ на мнения экспертов о спаде ВВП в 1,5-2% он заявил «не дождетесь». Министр настроен слишком оптимистично?
— Я прекрасно понимаю Улюкаева. Это государственный чиновник «группы А» и ему «по рангу положено» так заявлять. Вы можете себе представить, если бы выходил Ткачев и говорил, что у нас будут падать показатели по сельскому хозяйству или выходил бы Мень и говорил, что со строительством у нас плохо?
Но потенциал в экономике и правда есть. Последние опросы предпринимателей показывают, что экономика адаптировалась. Быстрого роста не будет, зато к низкой инвестиционной активности и турбулентности на валютном рынке бизнес уже привык. У меня в общем-то позитивные взгляды. Я не думаю о росте, но то, что мы можем подойти по крайней мере к нулю по итогам 2016 года, вполне реально.
— Что должно делать государство в этой ситуации, чтобы улучшить уровень потребления?
— В первую очередь надо включать механизмы роста экономики, чтобы повышалась налогооблагаемая база. С ростом базы повышаются доходы в бюджет, доходы бюджета идут на поддержку населения. Во-вторых, нужно бороться с инфляцией. Потому что она бьет по населению в первую очередь.
Особенно продовольственная инфляция, она идет опережающими темпами. Третье — надо как-то минимизировать валютную турбулентность, из-за этого население также сильно страдает.
DW: Покупательская активность россиян достигла исторического минимума. Возможно ли, что она еще снизится?
Георгий Остапкович: Поведение граждан объяснимо: реальные денежные доходы падают 17 месяцев подряд. Такого по продолжительности не наблюдалось почти 20 лет. Реальные зарплаты в прошлом году ушли в минус до 10%.
Я сейчас жду замедления падения реальных доходов, прекращения пока нет. Возможно, мы выйдем в ноль где-нибудь в конце этого года. Потребление падает еще и потому, что население резко поменяло модель своего поведения. Оно перешло на избирательно-сберегательную модель.
Покупку товаров длительного спроса оставили «на потом». Многие покупают только продукты и стараются откладывать деньги. Больше всего это коснулось «низкодоходного» населения.
— А как ситуация будет складываться в следующем году? Или пока рано говорить об этом?
— Сейчас трудно это сделать. К сожалению, экономика в основном ориентирована на спрос на углеводородное сырье и другие товары традиционного российского экспорта. Если конъюнктура в мире будет улучшаться, то государство сможет сделать реальные шаги по улучшению жизни населения.
Но пока это выглядит маловероятно. Всем понятно, как минимум на 3-4 года наступил «медвежий» тренд по углеводородам. А у нас очень большая зависимость от них.
— В исследовании также сказано, это экономический кризис отличается от предыдущего 2008-2009 годов более затяжными пессимистическими настроениями. Так, 83% населения ожидают «не очень хороших» или «плохих» перспектив трудоустройства. В чем разница этих кризисов?
— В 2008 году падала экономика, но не уменьшались и даже росли реальные доходы населения. Сейчас происходит затяжное падение доходов — в этом принципиальная разница. Но не надо забывать, что население, как правило, дает оценки трендовым методом. То есть если сейчас есть падение, то оно и дальше будет предсказывать ухудшение ситуации. Если хотя бы месяц-два будут расти доходы, то все изменится.
— На этой неделе глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев заявил, что пессимистичные прогнозы россиян по экономике ошибочны. В ответ на мнения экспертов о спаде ВВП в 1,5-2% он заявил «не дождетесь». Министр настроен слишком оптимистично?
— Я прекрасно понимаю Улюкаева. Это государственный чиновник «группы А» и ему «по рангу положено» так заявлять. Вы можете себе представить, если бы выходил Ткачев и говорил, что у нас будут падать показатели по сельскому хозяйству или выходил бы Мень и говорил, что со строительством у нас плохо?
Но потенциал в экономике и правда есть. Последние опросы предпринимателей показывают, что экономика адаптировалась. Быстрого роста не будет, зато к низкой инвестиционной активности и турбулентности на валютном рынке бизнес уже привык. У меня в общем-то позитивные взгляды. Я не думаю о росте, но то, что мы можем подойти по крайней мере к нулю по итогам 2016 года, вполне реально.
— Что должно делать государство в этой ситуации, чтобы улучшить уровень потребления?
— В первую очередь надо включать механизмы роста экономики, чтобы повышалась налогооблагаемая база. С ростом базы повышаются доходы в бюджет, доходы бюджета идут на поддержку населения. Во-вторых, нужно бороться с инфляцией. Потому что она бьет по населению в первую очередь.
Особенно продовольственная инфляция, она идет опережающими темпами. Третье — надо как-то минимизировать валютную турбулентность, из-за этого население также сильно страдает.
