Усиление партии «Закон и справедливость» в Польше и возникшая в связи с этим «проблема самовластия» создали в Европе ощущение чрезвычайной политической ситуации. А ранее антилиберальный пример подал венгерский премьер-министр Виктор Орбан. С тех пор как Еврокомиссия начала 13 января официальное расследование, были предприняты огромные усилия для изучения последствий польского антилиберализма. Но подавляющее большинство пишущих на эту тему авторов так и не смогли признать неудобную правду, состоящую в том, что кризис демократии есть порождение самой демократии. «Закон и справедливость», а также другие нелиберальные политические силы Европы пришли к власти не насильственными методами, а в результате свободных и честных выборов, получив демократический мандат от народа.
Но вопрос здесь стоит намного шире. Задумайтесь вот о чем. Если нам с большим трудом удается сохранить на правильном пути демократическую Польшу и Венгрию (которые состоят в НАТО и являются членами ЕС), то что дает нам право думать, будто мы сможем справиться с демократизировавшейся Россией? События в странах Центральной Европы являются поучительным примером того, какое будущее может ждать взявшую курс на либерализацию Россию, что, как мне кажется, не соответствует интересам Запада, по крайней мере, в данный момент. Исходя из результатов последних опросов и из политических тенденций в регионе, я в своем очерке рассматриваю три возможных сценария, каждый из которых вызывает тревогу.
Первый сценарий это появление в России многопартийной системы, после чего там состоятся свободные и честные выборы. Однако европейские примеры последних лет демонстрируют, что свободные и честные выборы могут придать смелости нелиберальным политическим силам, особенно во времена экономических трудностей. Давайте вспомним Молдавию, где свободные и честные выборы в 2001 году привели к уверенной победе тамошнюю коммунистическую партию. Молдавия стала первым постсоветским государством, где к власти вернулась неисправившаяся партия коммунистов. На либерализованном политическом пространстве России Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) имеет весомые шансы стать крупной силой в политике.
Несмотря на мощную антикоммунистическую пропаганду, которую вело правительство Ельцина, КПРФ получила недвусмысленный демократический мандат, победив на парламентских выборах в 1995 и 1999 годах, и став правящей партией в Государственной Думе. С тех пор политические реалии в России изменились несущественно. Проведенное в 2014 году независимым (и зачастую открыто антиправительственным) Левада-Центром социологическое исследование показало, что 17% россиян удовлетворены существующей системой, а 22% хотят превращения России в западную демократию. Но при этом почти 40% выступают за возврат к обновленной «советской политической системе». Эта тенденция проявляется еще нагляднее в экономической сфере: 51% готовы проголосовать за «советскую систему государственного планирования и распределения», и лишь 29% отдают предпочтение рыночной экономике. Когда в России начал углубляться экономический кризис, опросы показали, что 58% россиян (это солидное большинство) мечтают о возрождении советской системы.
Многие на Западе с недоверием относятся к результатам российских опросов общественного мнения. Но проведенное недавно видными экспертами по России исследование (в котором участвовал Тимоти Фрай (Timothy Frye) из Колумбийского университета) показывает, что эти результаты в целом верно отражают настроения и предпочтения российского электората. На самом деле, хотя Владимира Путина называют врагом Запада номер один, западные обозреватели зачастую очень кстати для себя забывают, что именно он держит коммунистов на коротком поводке в современной российской политике.
Конечно, возврат коммунизма демократическим путем не является неизбежностью, и можно принять целый ряд мер, чтобы не допустить возрождения Советского Союза. Например, после революции на Украине режим Порошенко принял весьма неоднозначный закон о так называемой люстрации или политике «очищения», который запрещает деятельность коммунистической партии и ее сторонников. Но как это ни парадоксально, приняв такой закон, Украина немного приблизилась к демократии советского образца, в которой государство устанавливало приемлемые рамки политических дебатов и обеспечивало их соблюдение. Если в России когда-нибудь произойдет либерализация, сможем ли мы сказать россиянам, что они вольны выбирать кого угодно, только не путинистов, коммунистов, националистов, монархистов, консерваторов и так далее? Такие ограничения представляют собой «управляемую демократию», которая изначально несовместима с либеральными политическими ценностями и со свободой выбора. Пока Запад не желает признавать, что свободные и честные выборы вполне могут привести к власти антилиберальные силы. Европейский популизм вызывает тревогу, но популизм в демократической России может дать губительный результат, аннулировать который будет уже невозможно.
Давайте представим себе немного более оптимистичный второй сценарий, при котором нам каким-то образом удается сдержать всплеск антилиберальных сил в демократической России. Либерализм процветает от улиц Москвы до берегов Владивостока, а перерожденная Россия гордо превращается в демократический оазис посреди евразийской автократической пустыни. Такая трансформация уменьшит перспективы конфликта между Москвой и Брюсселем; но вместе с тем, в отношениях России со странами региона возникнет непреходящий кризис.
Поскольку Россия настаивает на своем великодержавном статусе, ее либерально-демократическая власть скорее всего будет вести себя подобно навязывающей свои ценности Америке, а не стесняющейся собственного влияния Германии. Надо сказать, что Анатолий Чубайс (один из ведущих либеральных реформаторов) в 2003 году страстно выступал за превращение России в «либеральную империю», полагая, что она должна стать великим лидером «свободного» евразийского региона, несущим особую ответственность за демократическую перестройку на постсоветском пространстве. На самом деле, такие взгляды поддерживают многие оппозиционные активисты, включая верховного антипутиниста Алексея Навального, называющего себя «либеральным националистом» и обещающего возродить исключительное величие России.
Как предсказывают теории либеральной внешней политики, неосмотрительность либерализма может стать характерной чертой внешнеполитического курса России. Либеральная Москва не станет закрывать глаза на разгул авторитаризма в своем глубоком тылу. Скорее всего, она переквалифицируется в гегемона и сменщика режимов, который будет использовать свое военное превосходство для защиты свобод и прав человека, причем даже за счет западных интересов.
В этом гипотетическом случае опыт либеральных преобразований в самой России плюс присутствие русскоязычных меньшинств в постсоветских государствах даст Москве мощную оправдательную базу для того, чтобы заявить о своем «праве на вмешательство» внутри региона и за его пределами. Россия вполне может распространить это право на прибалтийские государства, в адрес которых постоянно звучат обвинения в систематическом притеснении русского меньшинства. Короче говоря, победа либеральной демократии в России может и не изменить ее внешнеполитическую ориентацию. Напротив, Москва, побуждаемая мессианским мировоззрением и либеральным авантюризмом, может приступить к реализации более интервенционистской политики.
В самом оптимистичном третьем сценарии либеральные преобразования полностью «европеизируют» кремлевскую элиту, и в результате применение силы во внешней политике станет для нее немыслимо. Либеральная Москва с готовностью примет «всеобщие» европейские ценности и правила ЕС. Когда-то далекая мечта о создании евроатлантического сообщества быстро превратится во вполне достижимую политическую реальность. Похоже, что именно на это в конечном счете надеются западные политики.
Но при таком сценарии неизбежно встанет вопрос о вступлении России в НАТО и ЕС. Либерализованные россияне зададут вопрос: если наши ценности полностью совпадают, почему Россия по-прежнему исключена из европейского процесса принятия решений? Почему Россия должна принимать правила, а не устанавливать их, помогая управлять «общеевропейским домом»?
Для Брюсселя это будет определяющий момент в истории европейской интеграции. Приняв Россию в либеральное общество в качестве полноправного члена, он определенно будет способствовать укреплению мира на континенте, но такой исход чреват серьезнейшими экономическими и социальными нагрузками. Европе придется не только оказывать масштабную финансовую помощь неустойчивой сырьевой экономике России, чтобы удержать ее на плаву. Она столкнется с наплывом высококвалифицированной рабочей силы из России, которая переполнит ее и без того разваливающийся общий рынок трудовых ресурсов.
Но если Европа откажется принять в свои ряды либеральную и демократическую Россию, такая изоляция и отчуждение неизбежно приведут к усилению националистических элементов в российской политике. Именно так Виктору Януковичу удалось возродить свою политическую карьеру на Украине после оранжевой революции. Победный лозунг его президентской кампании в 2010 году по сути дела звучал так: Европа дает вам мечты, а я даю вам деньги и стабильность. Тем самым, он соблазнил украинских граждан, разочаровавшихся в сияющей издали европейской мечте.
Я не имею ничего против расширения границ общего мира и процветания, однако приведенные выше сценарии говорят о необходимости проявлять осторожность. Демократизация вряд ли решит те давние и многочисленные проблемы, которые существуют в отношениях России и Запада. Либерализованная Россия, скорее всего, не сможет превратить Европу в политический Диснейленд. В нынешних условиях либерализация российской политической сцены чревата колоссальными рисками, так как она может укрепить нелиберальные силы. Как учит нас современная история некоторых стран Центральной Европы, демократия может стать мощным инструментом, усиливающим власть антилибералов. А мы очень мало знаем о том, как можно решить эту проблему, не ставя под удар основополагающие демократические ценности (то есть, не объявив вне закона нелиберальные политические организации). Следовательно, политики и научное сообщество обязаны внимательно изучать и анализировать те условия, которые приводят к «демократическому усилению антилиберализма», а также демократические механизмы, способствующие ускорению нелиберальных и авторитарных тенденций.
А до этого надо быть очень осторожным в своих желаниях.
