Москва, Токио — Японские и российские официальные лица вот уже в течение трех лет ведут работу, направленную на организацию содержательной встречи между их лидерами. Владимир Путин готовится принять в пятницу Синдзо Абэ в курортном городе Сочи на берегу Черного моря, и ставки сегодня велики для обеих сторон саммита, хотя Москва уже понизила уровень ожиданий относительно прогресса по поводу тех вопросов, которые являются наиболее значимыми для Токио.
Первое место в повестке занимает давний спор по поводу группы островов, которые Россия называет Курилами, а Япония — Северными территориями. Однако ожидать «сиюминутного серьезного прогресса вряд ли возможно», подчеркнул Дмитрий Песков, пресс-секретарь российского президента.
Некоторые российские эксперты формулируют это более резко и заявляют, что предстоящие переговоры вообще ничего особенного не принесут. С сожалением они говорят о том, что это является симптомом отношений, которые весьма далеки от истинных интересов обеих стран.
«Атмосфера будет великолепной — Сочи, солнце, прогулки, обед — однако я не ожидаю каких-то существенных результатов», — говорит Александр Панов, бывший заместитель министра иностранных дел и в прошлом российский посол в Японии.
«Япония просто выпала из стратегических рамок российской внешней политики», — отмечает Дмитрий Тренин, глава московского Карнеги-Центра, российского отделения этой исследовательской организации.
Г-н Тренин считает Японию жертвой российского разворота в сторону Китая, в результате которого Россия, по его словам, оказалась на траектории еще большей зависимости от Пекина и не уделяет теперь достаточного внимания другим азиатским державам.
Премьер-министр Японии все это прекрасно понимает. Г-н Абэ в настоящее время совершает турне по Европе и собирается посетить Италию, Францию, Германию и Соединенные Королевство перед встречей группы G7, которая будет проходить в конце месяца на полуострове Исэ-Сима (Ise-Shima) и на которой он будет председательствовать.
Однако встреча с г-ном Путиным в дипломатическом отношении является более важной. По словам людей из окружения японского премьер-министра, стремление г-на Абэ встретиться с г-ном Путиным связано с Китаем, который представляет собой геополитическую угрозу для Японии. Японский премьер-министр опасается того, что изолированная Россия еще больше сблизится с Китаем. С учетом других территориальных споров, в том числе претензий Китая на острова, которые в Японии называют Сенкаку, а в Китае Дяоюйдао, Япония просто не может себе позволить, чтобы два ее гигантских соседа объединились против нее.
Г-н Абэ больше хочет организовать полноценный японско-российский саммит, а не короткие беседы на полях международных встреч, отмечает близкий к премьер-министру чиновник. Г-н Абэ готов столкнуться с недовольством со стороны Соединенных Штатов, у которых сложились напряженные отношения с Россией из-за аннексии Крыма, и он хочет пригласить российского лидера посетить Токио в этом году.
Отношения между Россией и Японией осложняют четыре спорных острова Курильской гряды, захваченные Советским Союзом в последние дни Второй мировой войны. Этот спор свидетельствует о том, что мирный договор между этими странами так и не был подписан.
Решение вопроса о Северных территориях является наиболее личной дипломатической целью г-на Абэ. Его отец, Синтаро Абэ, будучи министром иностранных дел в 1980-е годы, попытался, но не смог решить этот вопрос, а в то время г-н Абэ-младший был секретарем своего отца.
«Невозможно заключить мирный договор без нормального диалога между лидерами, — заявил г-н Абэ на прошлой неделе. — С помощью упорных переговоров я намерен добиться решения этого вопроса».
Хотя г-н Абэ высоко оценивает свои отношения с г-ном Путиным — а попытка вернуть Курилы является внутренним политическим императивом, — мало кто из экспертов полагает, что Россия может уступить эти территории.
«Если посмотреть на Россию, то я не считаю, что русские готовы к достижению прогресса в отношении Северных территорий, и я думаю, что г-н Абэ это понимает», — говорит Мотохиде Саито (Motohide Saito), профессор в области международных отношений Университета Киорин в Токио.
Аннексия Россией Крыма в марте 2014 года особенно напугала Японию, где многие наблюдатели сравнивают захват этого полуострова с захватом Советским Союзом Курил. Москва заявляет, что подобные сравнения мешают проведению переговоров по поводу этих островов.
По мнению российских дипломатов, причина того, что Япония придает столь важное значение вопросу об упомянутых случаях аннексии, частично связана с его воздействием на территориальные споры между Японией и Китаем. «Они надеются на то, что Китай ничего не будет захватывать с помощью силы, и они настаивают на неприемлемости политики с позиции силы», — подчеркивает г-н Панов.
Многие российские официальные лица и аналитики говорят о том, что подобный поиск противовеса все более близкому альянсу Москвы с Китаем будет выгоден и самой России. «Страна, отказывающаяся быть младшим партнером Соединенных Штатов, не может считать выгодным для себя быть данником Китая как великой державы, — отмечает г-н Тренин. — Япония и другие страны, отношения с которыми застопорились, представляют собой неиспользованный резерв для российской внешней политики».
Однако существует мало экономических или политических возможностей для использования подобного резерва в отношениях с Токио. По мнению российских официальных лиц, Япония является предпочтительным партнером для передачи высоких технологий России, и Москва также смотрит на своего восточного соседа как на потенциальный рынок для российских продуктов сельского хозяйства и рыбной отрасли.
Однако в период низких цен на природные ресурсы, составляющих львиную долю российского экспорта, подобного рода широкие обмены трудно сдвинуть с места.
Г-н Панов с ностальгией вспоминает 1970-е годы, когда Япония и Советский Союз договорились о совместной добыче нефти и природного газа на Сахалине, а также об экспорте сибирского угля, несмотря на альянс Японии с Соединенными Штатами и холодную войну.
«Когда существовал конкретный и значительный интерес со стороны японцев, сделки заключались, — сказал он. — А сегодня мы поставляем от 8% до 10% от их потребления нефти и газа, и это все».
