В возрасте 20 лет Евгений Евтушенко собирал целые стадионы, как рок-звезда. Но он не пел, а читал свои зажигательные стихи и произносил эмоциональные речи, бравшие за живое советскую молодежь, которая стремилась порвать с наследием сталинского режима. «Левее, ребята, всегда левее, но не левее своего сердца» («A la izquierda muchachos, / siempre a la izquierda, / pero no más a la izquierda / de vuestro corazón») писал он на испанском языке в поэме, посвященной Че Геваре, любимой поэме его хорошего друга Гарсии Маркеса, готового слушать ее снова и снова в каждый свой приезд в Москву.
Сегодня, шестьдесят лет спустя, поэт оттепели, сохранивший свой двухметровый рост и живой блеск ярко-голубых глаз, по-прежнему производит впечатление пророка, которому ничуть не вредит страсть к причудливым одеждам в ярких тонах, являющаяся, по его словам, формой протеста против ненавистной ему по-гулаговски серой одежды детства. Евтушенко приехал в Барселону, чтобы провести вместе со своим другом, испанским поэтом Жоаном Маргарит (Joan Margarit), творческий вечер в концертном зале Ла-Педрера. Несмотря на 83-летний возраст и хромоту, поэт по-прежнему отличается удивительной харизмой.
В ответ на невинный вопрос о доминировании коммерческой составляющей в современной русской литературе, которую подмечали и испанский литератор Хуан Гойтисоло (Juan Goytisolo), и культуролог Виталий Шенталинский, Евтушенко внезапно взрывается. Впрочем, заносчивый Евтушенко никогда не боялся выступить против того, что было ему не по нраву. Он говорит на хорошем испанском. «Нет, нет, нет. Одной из моих последних работ стала антология российской поэзии в пяти томах, от Пушкина до наших дней. А в октябре прошлого года семь тысяч человек пришло на творческий вечер с участием лучших актеров страны, включая меня [да, Евтушенко еще и актер], который длился шесть часов. Почему вы не говорите, к примеру, об этом?!».
Евтушенко родился в Сибири в 1932 году. И место, и дату его рождения можно считать знаковыми. Его семья, геологи по специальности, оказалась там в результате сталинских репрессий. Но об этом молодой поэт еще долго ничего не знал. В детском саду он боготворил диктатора, а юношей писал ему хвалебные стихи. Так продолжалось, пока его тетя не открыла ему глаза: «Сталин — убийца, — сказала она мне. Я впервые в жизни услышал такие слова. Она рассказала мне, что моих дедушку с бабушкой признали врагами народа и что если я решусь сказать правду, мне будет угрожать опасность, потому что система строилась на доносах».
По всей видимости, Евтушенко хорошо усвоил урок. Всю свою жизнь, при любых обстоятельствах он оставался популярнейшим поэтом, любимым даже теми, кто ничего не смыслил в поэзии. Впрочем, были и такие, кто упрекал его, в первую очередь, за его способность приспосабливаться к обстоятельствам, начиная с прихода в власти Хрущева (Евтушенко и Хрущев опубликовали свой антисталинский манифест практически одновременно). Но он всегда оставался великим народным поэтом, из-под пера которого вышла знаменитая поэма «Бабий Яр», посвященная массовому убийству евреев нацистами, в которой он говорит и о проблеме антисемитизма в России.
Раньше Солженицина
Многие называют его первым, осмелившимся восстать против сталинизма, задолго до того, как это сделал Солженицын. В данном случае, поговорка «Кесареву — кесарево» будет неуместна. Мандельштаму антисталинская эпиграмма стоила смерти в Гулаге. «Сегодня во всех российских городах есть памятники Мандельштаму. В любом книжном можно купить его некогда запрещенные книги. Путин лично обязал все учебные заведения проходить "Архипелаг Гулаг". В моей стране нет цензуры кроме самоцензуры». Тут Евтушенко переходит к хвалебной оде российскому президенту, способному, по его словам, спасти экономику страны.
Евтушенко, живущий в последние годы между Ялтой и университетом Талсы, Оклахома, любит позиционировать себя как «Роллинг Стоунс» российской литературы, но при этом похож, скорее, на «Битлз». Кстати, Пол Маккартни как-то признался в своей большой любви к русскому поэту. В разговоре Евтушенко вспоминает своих старых друзей: Пабло Неруду, которого он называет дон Эухенио и удивительно хорошо цитирует, Федерико Феллини и, разумеется, Че Гевару… Упоминает Евтушенко и то, что именно он привез в СССР «Сто лет одиночества», а также то, что один из его творческих вечеров прошел в Мэдисон-Сквер-Гарден. «Нет ни одного американского поэта, который мог бы этим похвастать». Нет и такого российского поэта, который походил бы на Евгения Евтушенко.