Новосаситли, Россия, 13 мая (Рейтер) — Четыре года назад Сааду Шарапудинов был в розыске. Участник незаконной исламистской группы, он скрывался в лесу на Северном Кавказе, обводя вокруг пальца военизированные патрули и строя планы священной войны против Москвы.
Но потом в его судьбе произошел неожиданный поворот. 38-летний Шарапудинов сказал Рейтер, что в декабре 2012 года российские спецслужбы сделали ему необычное предложение. Если он согласится покинуть Россию, российские власти его не арестуют. Фактически они даже помогут ему уехать.
«Я скрывался, был в незаконном вооруженном формировании. Я был вооружен», — сказал Шарапудинов во время интервью за пределами России. Несмотря на это, власти предложили ему сделку.
«Они говорили: мы хотим, чтобы ты выехал».
Шарапудинов согласился уехать. Через несколько месяцев он получил новый паспорт на другое имя и билет в один конец на самолет до Стамбула. Вскоре после приземления в Турции он пересек границу Сирии и влился в ряды исламистской группировки, которая позже присягнет на верность радикальному суннитскому «Исламскому государству».
Рейтер нашел пять других исламистов из России, которые, по словам их родных и местных чиновников, тоже уехали из страны с прямой помощью или с ведома властей, в итоге оказавшись в Сирии. Шарапудинов, родные исламистов, действующие и бывшие чиновники сказали, что отъезды отражали общую тенденцию: Москва хотела искоренить риск террористических актов, так что спецслужбы и полиция закрывали глаза на отъезд исламистов и даже побуждали их покинуть страну.
Такая схема действовала как минимум до 2014 года, следует из рассказов действующего и бывшего чиновников, а также родных тех, кто уехал. Свидетельства показали, что схема наиболее широко использовалась перед зимними Олимпийскими играми в Сочи, когда российские власти боялись, что доморощенные исламисты попытаются устроить атаку во время соревнований.
Все шестеро российских боевиков, найденных Рейтер, уехали в Сирию, большинство из них воевало в составе джихадистских групп, которые, как Россия говорит теперь, являются ее заклятыми врагами. Это лишь несколько примеров того, как радикалы покидали страну в то время. К декабрю 2015 года, как сказал директор российской ФСБ Александр Бортников на заседании Национального антитеррористического комитета в конце прошлого года, около 2 900 россиян уехали воевать на Ближний Восток. По официальным данным, больше 90% из них покинули Россию после середины 2013 года.
«Русский — третий язык в ИГИЛ после арабского и английского. Россия — один из важных поставщиков боевиков», — сказала Екатерина Сокирянская, старший аналитик Международной кризисной группы, независимой организации, работающей над разрешением конфликтов.
«До Олимпиады российские власти жестко не препятствовали отъездам, и большое количество бойцов уехало. Перед Олимпиадой стояла очень четкая краткосрочная задача обеспечить безопасность игр… В какой-то момент закрыли глаза на отток радикальной части молодежи туда».
Москва сейчас воюет в Сирии с «Исламским государством» и другими группировками боевиков, которые, как утверждает Кремль, представляют угрозу для безопасности России и всего мира. Кремль объяснял свою воздушную операцию в Сирии необходимостью сокрушить ИГ.
Российские власти отрицают, что когда-либо запускали программу, по которой помогали боевикам покинуть страну. Они говорят, что бойцы уезжали по своей воле и без помощи государства. Чиновники, в том числе директор ФСБ Бортников и местные власти на Северном Кавказе, винили в отъезде людей вербовщиков «Исламского государства» и иностранные государства, которые давали боевикам возможность через свою территорию добираться до Сирии и других мест.
Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков:
«Российские власти никогда не сотрудничали, не взаимодействовали с террористами. Никакого взаимодействия с террористами быть не могло. Террористов в России уничтожают. Так было всегда, так есть, и так будет в дальнейшем».
Министерство внутренних дел отказалось от комментариев, сказав, что за эти вопросы отвечает ФСБ. Управление ФСБ по Дагестану не предоставило комментариев к моменту публикации.
Российский МИД сказал, что утверждения о помощи, которую боевики получали от российских правоохранительных органов, несостоятельны. Как сообщил департамент печати и информации министерства, усилия правоохранительных органов России нацелены на разноплановые меры по пресечению выезда боевиков и на привлечение к ответственности тех из них, кто возвращается.
Ведомство добавило, что в России возбуждены сотни уголовных дел в связи с тем, что россияне воевали в «составе незаконных вооруженных формирований в Сирии», и поэтому «нелепо» полагать, что «столь жесткие меры были приняты властями для того, чтобы самим же их нарушать», и что власти помогали боевикам уезжать из России.
Взаимная выгода
Разрешить боевикам покинуть Россию было удобно как для радикалов, так и для властей. На Северном Кавказе, население которого составляют преимущественно мусульмане, противоборствующие стороны загнали друг друга в тупик.
Исламистские группировки, воюющие за то, чтобы создать на Северном Кавказе халифат, были измождены годами, проведенными в бегах. Они не смогли добиться существенных побед над службами безопасности. Власти были недовольны тем, что боевики, загнанные в горы или поддержанные сторонниками, оказывались в состоянии избегать арестов.
Начиная с лета 2013 года, исламисты начали угрожать атаками во время проведения российской Олимпиады, публикуя свои обращения в интернете. Такого рода нападение нанесло бы ущерб репутации президента Владимира Путина на престижных мероприятиях, которые должны были представить Россию миру с лучшей стороны. Москва распорядилась принять крутые меры.
Отставной офицер российского спецподразделения с многолетним боевым опытом на Северном Кавказе сказал Рейтер, что федеральные власти оказали давление на местных чиновников, чтобы обуздать исламистов перед играми в Сочи.
«Перед Олимпиадой сказали, что никаких осечек прощать не будут. Виновных будут увольнять. Закрутили гайки», — сказал он.
Сначала на Шарапудинова вышел чиновник из его родного села Новосаситли в Дагестане. Этот чиновник, который с тех пор уволился, стал посредником между Шарапудиновым и российскими спецслужбами. Он подтвердил Рейтер рассказ Шарапудинова.
Над решением о том, пойти ли на предложенную сделку, Шарапудинов думал несколько месяцев. В конце концов, он решил поверить чиновнику, которого он знал с детства.
Как говорит Шарапудинов, посредник отвез его в город Хасавюрт, где его ждал местный высокопоставленный офицер ФСБ. Хотя Шарапудинову гарантировали безопасность, он говорит, что подозрения у него оставались. Так что, несмотря на уговор прийти без оружия, он положил в карман гранату и взял с собой пистолет.
Шарапудинов говорит, что до этого не пытался уехать из страны даже тайно, поскольку считал, что его могут поймать или застрелить. А пересечь границу открыто было невозможно, поскольку он был в розыске по подозрению в том, что был замешан в организации взрыва. Если бы его поймали, он мог бы получить от восьми лет в тюрьме до пожизненного заключения.
Но тогда, как сказал Шарапудинов, офицер ФСБ сказал, что он может покинуть Россию и государство поможет ему в этом.
«Говорили, куда хочешь выезжай, хоть в Сирии воюй», — сказал Шарапудинов Рейтер во время интервью в декабре. Он вспоминает, что тема Олимпиады тоже всплывала на переговорах.
«Они сказали типа „чтобы Олимпиада без происшествий проходила“. Они не скрывали, что и других так отправляют».
Новое имя
У Шарапудинова были причины уехать из России. У него были напряженные отношения с местным эмиром, который командовал формированием, к которому он принадлежал. Когда Шарапудинов сказал своей матери о предложении ФСБ, она в слезах просила его пойти на сделку, поскольку она не хотела, чтоб он провел жизнь в бегах.
План требовал вмешательства государственной машины: Шарапудинову нужен был новый паспорт, чтобы покинуть Россию, говорит бывший чиновник, который был посредником.
«Поскольку он находился в розыске, они по-другому не могли его отослать», — сказал Рейтер бывший чиновник.
Шарапудинов сказал, что ему дали новый паспорт по приезду в аэропорт Минеральные воды в сентябре 2013 года, куда его доставил сотрудник ФСБ на серебристой «Ладе» с затемненными стеклами. Вместе с паспортом ему отдали билет в один конец до Стамбула.
Шарапудинов показал Рейтер заграничный паспорт, который, как он сказал, был получен от российских властей. Имя и фамилия были слегка изменены, в документе стояла дата рождения, отличная от той, которая указана рядом с его фамилией в российском официальном списке лиц, причастных к террористической деятельности. На фотографии Шарапудинов, носящий окладистую бороду, был безбородым. Он сказал, что сбрил бороду специально, чтобы сфотографироваться на новый паспорт.
Рейтер был не в состоянии проверить происхождение паспорта, но соседи Шарапудинова и бывший чиновник подтвердили его личность и историю того, как у него оказался этот документ.
Северокавказские чиновники, отвечающие за безопасность, отрицают, что исламским радикалам намеренно оказывалась помощь в отъезде, но соглашаются, что их отсутствие помогло решить проблему с безопасностью в регионе.
«Да, конечно, выезд большого количества радикально настроенных дагестанцев в Сирию оздоровил обстановку в республике», — сказал Магомед Абдурашидов из Антитеррористической комиссии Махачкалы, столицы Дагестана.
Офицер силовых структур, принимавший участие в переговорах с боевиками из Новосаситлей, подтвердил, что несколько вооруженных бойцов «сложили оружие и вышли» из леса, перед тем как уехать в Сирию.
«Раз они сложили оружие, против них в уголовном плане преследование прекратили», — сказал он.
По его словам, в течение нескольких лет такие случаи бывали, но это не имело отношение к Олимпиаде. Он настаивает на том, что спецслужбы не помогали кому-либо уехать.
«Если в отношении них каких-то мер не принимается, то, согласно закону, они имеют те же права, что любой гражданин России. Они могли получить заграничный паспорт и выехать».
Офицер сказал, что не знает о том, что произошло с Шарапудиновым.
Внезапно исчезли
Когда Шарапудинов прибыл в Сирию, «Исламское государство» росло, но еще не контролировало больших территорий. Он влился в ряды группы под названием «Сабровский джамаат» с другими боевиками из России и постсоветских республик. Они стояли в Аль-Дане недалеко от Алеппо, а «Исламское государство» контролировало близлежащие территории.
Как говорит Шарапудинов, группировки поддерживали добрые отношения друг с другом. Позже «Сабровский джамаат» присягнул на верность «Исламскому государству», хотя Шарапудинов, как он говорит, к тому времени уже сложил оружие и уехал из Сирии. Он не стал говорить о том, встречал ли он в Сирии других боевиков из Дагестана.
Независимо Рейтер нашел данные о пяти других боевиках, которые уехали из России при похожих обстоятельствах. Эти пятеро или погибли, или в тюрьме, или все еще в Сирии и недоступны.
Родные, соседи и местные чиновники рассказали, что произошло с этими людьми. В отъездах всех пятерых были общие черты: все они были из Дагестана, и у российских властей были основания отказать им в необходимых для путешествия документах и не дать выехать из страны. Но, как говорят их родные и местные чиновники, в каждом из случаев власти сделали их выезд возможным.
Одним из пятерых боевиков, которые уехали из России, был Магомед Рабаданов из дагестанского села Берикей. Местный полицейский сказал, что в 2014 году в его обязанности входило пристально следить за Рабадановым и другими предполагаемыми радикалами в рамках новой политики безопасности, которые были введены перед Олимпиадой в Сочи.
Он сказал, что в его обязанности входило ставить потенциальных радикалов на профилактический учет и звонить им не реже раза в месяц. «А если больше месяца не выходят на связь — то находить», — сказал полицейский у себя в кабинете, показывая у себя на мониторе папку с материалами о Рабаданове. По словам полицейского, во время подготовки к Олимпиаде Рабаданов был поставлен на учет как лицо «исповедующее нетрадиционный ислам, ваххабизм» — ветвь суннитского ислама, известная его строгой интерпретацией.
Незадолго до отъезда Рабаданов, как говорит его отец Сулейбан Рабаданов, был задержан за хранение взрывчатки дома, однако вскоре был отпущен и помещен под домашний арест.
Несмотря на такое ограничение, Рабаданов смог покинуть Россию: он миновал паспортный контроль одного из международных аэропортов Москвы вместе с женой и сыном в мае 2014 года, говорят его отец и местный полицейский. Позже он оказался в Сирии.
Российские официальные ведомства не стали комментировать его отъезд.
Сулейбан Рабаданов сказал, что 2 января 2015 года получил сообщение через интернет, в котором было сказано, что его сын погиб в окрестностях сирийского города Кобани на границе с Турцией, сражаясь на стороне «Исламского государства» против курдских сил.
Отец еще одного боевика тоже сказал, что его сыну позволили уехать из России, что было итогом сделки с властями. Бывший чиновник, который выступал посредником в разговоре с Шарапудиновым, сказал, что еще двоим боевикам помогли получить паспорта.
Местные жители и дагестанские чиновники говорят, что когда боевики из России приезжали в Сирию, они звали за собой и других. Из села Берикей с населением около трех тысяч человек на территории, которые контролирует «Исламское государство», перебрались 28 человек, сказал местный полицейский. По его словам, 19 из них стояли перед отъездом на профилактическом учете как потенциальные радикалы.
В отделении местной полиции недалеко от Берикея репортер Рейтер видела на мониторе компьютера папку с данными на десятки предполагаемых боевиков. Она была озаглавлена «Вахи», сокращение, которое полиция использует для обозначения «ваххабитов».
На некоторых фотографиях были видны группы молодых бородатых мужчин из Берикея и близлежащих сел, которые позировали с автоматами. Полицейский сказал, что эти фотографии, найденные в интернете или полученные онлайн, были из Сирии и Ирака.
Другие радикалы из России, которых отпустили в Сирию
Темур Джамалутдинов
Житель дагестанского села Джемикент Темур Джамалутдинов в сентябре 2014 года подал документы на заграничный паспорт, но получил отказ из-за неуплаченных алиментов бывшей жене, рассказал его родной брат Арсен.
В следующем месяце Джамалутдинов был поставлен на профилактический учет как ваххабит. К нему стали постоянно приходить с проверками, рассказывает его семья.
Но две недели спустя, по словам брата, он смог покинуть страну с новым загранпаспортом. Местный полицейский сказал, что Джамалутдинов пересек границу легально. Арсен Джамалутдинов сказал, что так и не понял, как его брату удалось уехать.
В конце декабря 2015 года, как сказал Арсен, он получил сообщение из Сирии, в котором говорилось, что его брата убили под Кобани рядом с турецкой границей, примерно в то же время, когда там погиб Магомед Рабаданов.
Российские власти не стали официально комментировать его отъезд.
Увайс Шарапудинов и Ахмед Денгаев
Оба боевика жили в селе Новосаситли и состояли в том же формировании, что и Сааду Шарапудинов, говорит бывший чиновник, который выступал посредником в случае Сааду Шарапудинова.
Экс-чиновник рассказал, что Денгаев и Увайс Шарапудинов (не родственник Сааду) договорились с местным ФСБ сложить оружие в обмен на то, что их не будут преследовать, а вскоре решили уехать из России. Бывший чиновник сказал, что помогал им делать загранпаспорта. Выдача каждого загранпаспорта в России происходит с одобрения ФСБ.
Летом 2013 года они оба покинули Россию и через Турцию добрались до Сирии, где, как говорят многочисленные источники среди односельчан и человек, встречавший их в Сирии, воевали в составе вооруженных исламистских группировок.
Увайс Шарапудинов был ранен в боях за Кобани и умер в больнице на турецкой стороне границы, говорят его знакомые.
Денгаев уехал из Сирии перед тем, как его отряд влился в «Исламское государство», и, по словам его друзей и родных, вернулся в Россию. Он отбывает тюремный срок по обвинению в участии в боевых действиях, противоречащих интересам России, за рубежом.
Сотрудник силовых структур, участвовавший в переговорах с боевиками из Новосаситлей, сказал:
«Я допускал, что они могут уйти в Сирию. Это их право законное… Но мы, даже понимая, что он может уехать в Сирию, что мы могли сделать?»
Российские власти не стали официально комментировать отъезд Денгаева и Увайса Шарапудинова.
Ахмед Алигаджиев
Фотографию Ахмеда Алигаджиева все еще можно увидеть на старых щитах со снимками находящихся в розыске боевиков. Его родное село Гимры пользуется репутацией центра активности исламистов. В январе этого года тяжеловооруженные бойцы на посту разворачивали на въезде в Гимры всех тех, кто не живет в селе постоянно.
Отец Алигаджиева Магомед говорит, что в 2008 году, когда его сын был боевиком и находился в розыске, власти предложили ему сделку. По его словам, Алигаджиев и еще трое бойцов получили загранпаспорта и разрешение уехать из России куда они захотят. Они выбрали Сирию. Алигаджиев-старший объяснил выбор своего сына тем, что тот раньше учился в Сирии.
Алигаджиев-старший сказал, что перед властями стоял выбор «убить их, посадить или послать куда захотят». Он сказал, что не знает, стал ли его сын воевать, потому что он прекратил отношения с ним из-за его радикальных убеждений.
Глава Гимров Алиасхаб Магомедов подтвердил, что Алигаджиев был выслан за границу властями в обмен на то, что сдаст оружие.
Российские власти не стали официально комментировать отъезд Алигаджиева.
