Русские философы Иван Ильин и Константин Леонтьев больше всего влияют на мышление российского президента Владимира Путина. В вопросе Евразии эту роль играет историк и антрополог Лев Гумилев. Путинская философия имеет два столпа — идею империализма и обоснования войны, но не наступательной, а оборонительной. Российская идентичность предполагает столкновение, поэтому Путин выстраивает сильную федерацию.
Книга Dans la tête de Vladimir Poutine («В голове Владимира Путина») Мишель Эльшанинофф, философа и специалиста по российскому писателю Федору Михайловичу Достоевскому (1821-1881), является нетрадиционным взглядом на личность и мышление современного российского президента Владимира Путина.
Эльшанинофф, который имеет опыт работы во французском посольстве в Москве и такое преимущество, как русское происхождение, ищет философские корни, которые формируют основу путинского выстраивания империи. И, к удивлению, считает, что выступления Путина переполнены ссылками на источники, которые на Западе не известны: будучи патриотом, он по большей части обращается к мало переводимым русским философам.
Воплощение декаданса Запада
Исследование Эльшаниноффа интересно прежде всего неангажированностью и отдаленностью России и Франции. Для французского общества Путин — не центр интересов, и там он не делит граждан на два лагеря, как в Чешской Республике. Это место во французской интеллектуальной среде занимает независимость Палестины.
Бывший французский президент Николя Саркози и Владимир Путин были почти друзьями благодаря симпатии и единому мнению о роли сильного президента. Однако с президентских выборов в 2012 году французско-российские отношения охладели. Нынешний французский президент Франсуа Олланд для Путина является воплощением декаданса Запада и «прогрессивных ценностей», которые он отвергает.
Олланд утвердил закон, позволяющий браки лицам одного пола, что для Путина является знаком упадка западного общества. Олланд не занимается спортом, а Путин, напротив, активный спортсмен. И после аферы, когда не были переданы уже оплаченные вертолетоносцы «Мистраль», которые Россия заказала у Франции, и после введения санкций против России Олланд неожиданно оказался вообще во главе европейской антипутинской коалиции.
Книга вышла в то время, когда российская интервенция в Сирии только начиналась, поэтому Эльшанинофф о ней не упоминает, но все равно вряд ли найдется другая книга, где бы так же детально анализировалось современное российское политическое мышление.
Не интеллектуал, а герой
Одним из импульсов для Эльшаниноффа стало сообщение из Кремля о том, что в начале января 2014 года губернаторы подарили Путину собрание трудов классических русских философов: Ивана Ильина (1883–1954), Николая Бердяева (1874–1948) и Владимира Соловьева (1853–1900). Этот подарок спортсмену Путину удивляет западных наблюдателей, но кому знать лучше, чем порадовать российского президента, если не путинским соратникам.
Путин в СМИ преподносится не как интеллектуал, а как герой, который отличается, прежде всего, физической силой и неограниченными возможностями и способностями. Эльшанинофф несколько раз отмечает, что бывший сотрудник КГБ имеет много лиц. Путин часто говорит о своем прошлом сотрудника спецслужб как о специализации в межличностных отношениях. Для российской общественности он изучает теорию политического мышления и историю страны.
Тот, кто в политике так же давно, как и Путин, а главное, является главой одной из современных сверхдержав, не может не поддаться искушению создать идейную систему. Вместе с ним над этим работает его мозговой трест — интеллектуальное окружение президента из влиятельных людей.
К ним относится бизнесмен чеченского происхождения Владислав Сурков, политолог Глеб Павловский, бывший директор РЖД Владимир Якунин, который, кстати, является другом чешского президента Милоша Земана, а также известный российский сценарист, режиссер и актер Никита Михалков. Он и познакомил Путина с последним произведением философа Ильина, о котором снял документальный фильм, где не скупится на похвалы и даже называет его самым крупным русским философом. С помощью этой интеллектуальной среды российский президент справляется с проблемами своего правительства.
Патриотизм и русское мышление
Прежде всего Путин должен преодолеть наследие Советского Союза, причем его распад президент считает самой большой геополитической катастрофой для российского народа, но одновременно он хочет очистить русскую душу от теории коммунизма. Ведь коммунистическая идеология родом с Запада: Карл Маркс (1818–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1895) были видными западными мыслителями, а центральным моментом марксизма-ленининзма является интернационализм.
Поэтому Путин решил основать свою политическую философию на принципах патриотизма и русского мышления и поставил задачу найти и вновь воспользоваться философией национального объединения. Эта идея в русской традиции, которая постоянно стремится переоценивать первоначальную идентичность, не нова.
Идеальным философом для этого интеллектуального шага является Иван Ильин. Он бежал от большевистской революции на Запад, где пытался организовать сопротивление и создал собственную философию, которая должна была заменить большевистскую доктрину. Ильин осуждает любую идеологию и государственную власть, которая вмешивается в жизни граждан.
Путин упомянул Ильина в одной своей речи перед Думой: «Государственная власть, как писал великий русский философ Иван Ильин, имеет свои пределы, обозначаемые именно тем, что она есть власть, извне подходящая к человеку». Поэтому политическая власть не должна вмешиваться в научные исследования, религию и искусство. Учитывая путинскую политическую практику, возможно, это удивляет, но речь идет об отмежевании от большевистской идеологии, которая стремилась владеть человеком полностью.
Отличия от Ильина
Другой заметной чертой философии Ильина является акцент на уникальный путь России. Он постоянно призывает к созданию новой идеи для России и в своем труде «Наши задачи» пишет о том, что эта идея не будет основываться ни на «народе», ни на «демократии», ни на «социализме», ни на «империализме», ни на «тоталитаризме». Это будет новая идея, которая религиозно будет основана на собственных духовных ресурсах. Только такая идея может возродить и дать жизнь новой, завтрашней России. Кроме того, Ильин повлиял на отношение Путина к православной церкви.
Видение Ильина радикально, а, кроме того, он, будучи специалистом по немецкому философу Георгу Фридриху Гегелю (1770–1831), предлагает опасную диалектику: чем больше вы критикуете русскую оригинальность и силу, тем меньше вы понимаете русское мышление. Но Ильин по сути радуется тому, что Запад осуждает его мышление, потому что это обнаруживает его никчемность. Так формируется основа путинского мышления — отказ от попыток создать универсальную идеологию, отход от Запада и тяготение к собственной традиции, к духовному обществу, которое должно опираться на религию большинства — на русское православие.
Важной частью политического мышления Ильина является новый лидер, который поднимет Россию. Такой лидер ведет вперед, а не заботится о карьере; борется, а не становится пешкой; наносит удар врагу, а не произносит пустые слова; правит, а не продается иностранцам. Эльшанинофф представляет себе, как Никита Михалков читает этот пассаж Путину и добавляет: «Программа Путина написана».
Путин не заимствует у Ильина. Ведь его радикальная деконструкция советского мышления не консервативна, а Путин стремится интегрировать некоторые советские ценности, которые считает позитивными.
Леонтьев и Достоевский
Эльшанинофф посвятил одну главу «ложным друзьям» Путина — Достоевскому и Бердяеву. Российский президент любит хвалиться тем, что по ночам зачитывается русским классиком Достоевским и философом Бердяевым. По словам Эльшаниноффа, делает он это поверхностно. Во-первых потому, что Достоевский был против того, чтобы Россия находилась вне европейского пространства, а во-вторых потому, что он хотел ее включения в западную интеллектуальную среду.
Кроме того, один из главных путинских вдохновителей Константин Леонтьев (1831–1891) резко критиковал Достоевского, потому что его христианство похоже на западную форму католицизма, и тем самым он «сбивает с толку своих православных братьев по вере». Путь развития Достоевского противоположен пути, который прошел Леонтьев: отойдя от первоначального революционного патриотизма писатель в конце жизни стал умеренным. Поэтому Эльшанинофф полагает, что «если бы Достоевский сегодня появился на сцене, его, скорее всего, обвинили бы в том, что он — бывший западный шпион, который хочет стать национальным героем».
Еще сложнее наследие философа Николая Бердяева. Он делает акцент на личную свободу, которая имеет преимущество перед рационализмом, поэтому этого философа можно считать, скорее, волюнтаристом. Эта интеллектуальная позиция делает Бердяева частью европейской традиции, которую, однако, Путин отвергает и критикует, потому что, по его мнению, она ведет западное общество к безграничному индивидуализму. Кроме того, оппозиция часто использует Бердяева против Путина.
Упадок Запада
Путинский «философ номер один» Иван Ильин — не единственный, кто влияет на философию президента. Другой важной фигурой, по мнению Эльшаниноффа, является уже упомянутый Константин Леонтьев, которого называют «русским Ницше». В начале своей интеллектуальной жизни он был сторонником нигилизма, но его пребывание на Западе заставило его радикально осудить западное общество и обратиться к русскому православии как защитнику консервативных ценностей. Незадолго до смерти Леонтьев стал монахом в православном монастыре.
Леонтьев видит упадок Запада в его постепенной секуляризации. Интуиция не подвела философа, хотя в 19 веке еще не было ясно, в каком направлении будет двигаться западное общество, что делает Леонтьева в глазах Путина исключительной фигурой, потому что он является не только мыслителем, но пророком, чья функция в православии до сих пор важна.
Предсказания Леонтьева не ограничиваются секуляризацией западного общества: он предсказал и альянс против России, который сегодня обрел форму экономических санкций. В труде «Византизм и славянство» 1885 года он написал: «Франция, Германия, Италия, Испания станут областями нового государства. (…) Мне скажут: «Но они никогда не сольются!» Я же отвечу: «Блажен, кто верует: тепло ему на свете!»
Не только православие
Еще одним важным элементом философии Леонтьева является теория государства. Любое государство или цивилизация, по его мнению, проходит три стадии: возникновение, расцвет и упадок. Упадок западной цивилизации, по мнению Леонтьева, начался в эпоху Ренессанса, который постепенно начал секуляризацию, отражающуюся, например, в архитектуре.
Если в Средневековье самыми красивыми с художественной точки зрения строениями, на которые выделялись самые большие финансовые средства, были соборы, то в Новое время это были, прежде всего, банковские здания и производственные объекты. По мнению Леонтьева, миссией русского общества является поддерживать и утверждать постоянный расцвет, учась на ошибках Запада.
Публично эту теорию Путин поддержал в речи 19 сентября 2013 года на заседании Валдайского клуба: «Россия, как образно говорил философ Константин Леонтьев, всегда развивалась как „цветущая сложность“, как государство-цивилизация, скреплённая русским народом, русским языком, русской культурой, Русской православной церковью и другими традиционными религиями России». Из этого ясно, что Путин не принимает воззрения Леонтьева без исключений, потому что Леонтьев видел будущее только в православной церкви, которая незаменима для развития российского общества.
Путин, несмотря на тяготение к православию, убежден, что российское общество имеет несколько религий, в том числе ислам, который исповедует 30 миллионов россиян, в основном на российском Кавказе и Южном Урале (для москвичей из этих регионов Путин недавно открыл в Москве самую большую в Европе мечеть на десять тысяч верующих), а также традиционные шаманские верования Сибири. Для религиозного и национального разнообразия России у Путина, однако, есть другая объединяющая идея — вместо западного мультикультурализма.
Гумилев и теория Евразии
Главным популяризатором Евразии является современный философ Александр Дугин, которой порой называют «путинским Распутиным». Эльшанинофф попробовал выяснить, обоснована ли связь Путина с экстравагантным мыслителем, и из интервью с бывшим советником президента Андреем Илларионовым, который теперь живет в США, узнал, что напыщенные заявления Дугина Путина задевают. Поэтому Дугин — не достоверный источник для рассуждений о Евразии такой, какой ее видит Путин.
Большим теоретиком Евразии был историк и антрополог Лев Гумилев (1912–1992), с которым Путин сближается. У Гумилева интересное происхождение: его матерью была царица русской поэзии Анна Ахматова, а отец — поэт Николай Гумилев. Льва Гумилева несколько раз арестовывали большевики, и несколько лет он провел в советских лагерях.
Симпатию Путина к Гумилеву усилила и личная встреча, которая, по словам политолога Александра Морозова, случилась в 1990 году в Санкт-Петербурге. Тогда молодой Путин принял участие во встрече интересующихся теорией Евразии Гумилева. Эта теория опирается на антропологические и этнологические факты, из которых следует, что Россия всегда образовывалась многими этносами, и эта многонациональность оправдывает российские интересы в Азии.
Россия должна не смотреть на Запад, а стараться укрепить свою роль в бывшей советской Центральной Азии, прежде всего в Казахстане и Узбекистане. И, например, в Казахстане это находит большой отклик: в новой столице этой страны ее президент Нурсултан Назарбаев назвал недавно созданный университет в честь Льва Гумилева.
Новая идеология
На основе анализа философов, которые чаще всего упоминаются в выступлениях Владимира Путина, Эльшанинофф приходит к выводу: «Источники философии Путина, несмотря на разность авторов, имеют два столпа — идею империализма и обоснования войны. Это является общим ядром советизма, белого империализма Ильина и консерватизма Леонтьева».
Однако концепция Путина обосновывает войну не наступательную, а оборонительную — с расчетом на то, что идеи сильной России не понравятся Западу. Российская идентичность предполагает столкновение, поэтому Путин выстраивает сильную федерацию. Что касается будущего, то Эльшанинофф предполагает, что наиболее плодовитой будет идея Евразии. Православие, по его мнению, не может играть объединяющую роль в империи, потому что в некоторых странах бывшего восточного блока православные верующие составляют меньшинство.
Православие по сути — не панацея. Эльшанинофф отмечает сложные отношения двух схожих и исторически связанных стран — России и Болгарии. Евразия множества народов и религий по сравнению с этим не ограничена одной культурой или языком, а, кроме того, позволяет Путину предложить соседним странам альтернативу Европейскому Союзу. Однако самым большим преимуществом этой теории является то, что она размыта, а это позволит обосновать любое ее использование, в том числе для расширения империи от Болгарии вплоть до Афганистана.
Эльшанинофф парадоксально утверждает, что Путин критикует коммунизм прежде всего потому, что он старался создать идеологию, но в то же время президент РФ представляет свою новую идеологию. Эльшанинофф формулирует ее следующим образом: «Общий консерватизм, который является маяком для всех народов России. Консервативная мобилизация, инициированная и управляемая Кремлем, не имеет границ. Советский Союз был не страной, а концепцией. С Путиным Россия снова начинает действовать во имя идеи».
