Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Саамы, живущие в России, никак не могут отделаться от советского наследия. А теперь они к тому же еще и боятся, что их будут считать потенциальными шпионами. «Российские саамы оказались в весьма сложной ситуации из-за конфликта между Западом и Россией», - рассказывает исследователь Миккель Берг-Нурдли. Он посвятил много времени изучению положения саамов в России.
На ревущих снегоходах мы едем дальше по озеру.
За нами – русский город Ловозеро со своими бетонными многоэтажками и советскими памятниками. Перед нами – почти лиловое небо.
Мы на пути к Сейдозеру, одному из самых святых мест для русских саамов.
Озеро, расположенное между горами, было местом, где всегда можно было укрыться. Здесь было все, что нужно, чтобы выжить, рассказывает наш гид Михаил.
Возможно, саамам в России именно сейчас и нужно такое место, где они могли бы почувствовать себя в безопасности.
Разделенные железным занавесом
«Российские саамы и все международное саамское сотрудничество оказалось в весьма сложной ситуации из-за конфликта между Западом и Россией», — рассказывает исследователь Миккель Берг-Нурдли (Mikkel Berg-Nordlie). Он посвятил много времени изучению положения саамов в России.
«Судьба распорядилась так, что старый железный занавес проходит как раз между нашими землями», — говорит он.
«Каждый раз, когда в отношениях между Россией и Западом наступает похолодание, хуже в конечном итоге становится саамам».
И этот железный занавес снова стал плотнее.
Сейчас — после долгого периода, когда саамские организации могли сотрудничать в приарктических регионах, невзирая на границы — российские саамы стали ощущать, что их подозревают в том, что они действуют по указке Запада. Так пытаются вызвать рознь между разными народами и дестабилизировать ситуацию в северных районах.
Жить в пограничных районах между Востоком и Западом вновь стало непросто. Но по другим причинам.
Наследие Советского Союза
Город Ловозеро, находящийся в самом центре Кольского полуострова, считается столицей русской части Сапми (Sápmi) (страны саамов). Свой нынешний вид он приобрел, когда саамы помешали большой политике.
«Мурманская область, где живут российские саамы, граничит с НАТО», — объясняет Берг-Нурдли.
«В советское время саамов, в основном, выселили из западной части области; в тех районах сделали ставку на развитие промышленности и обороны».
Саамов принудительно переселили в поселки в восточной части полуострова, в частности, в Ловозеро.
Вдоль реки, протекающей через город, стоят старые серые бетонные многоквартирные дома. По улицам бегают собаки – мимо не многих здесь магазинов. Небольшой супермаркет. Кафе.
В одном из домов работает Анна Галкина. Она сидит в своей мастерской, в окружении шкур и вышивок жемчугом. Вместе с четырьмя женщинами, представляющими другие нацменьшинства, она владеет магазином, в котором продаются традиционные сумки, обувь и шапки.
Анна – единственная саамка в группе, но она пытается организовать курсы для саамских девушек, которые хотят научиться шить.
«Интерес большой, но многим девчонкам быстро надоедает, потому что выделка оленьих шкур занимает очень много времени», — улыбается она.
И мастерская, и магазин получили микрокредит от норвежского Баренцева Секретариата. Это пример одного из проектов в рамках трансграничного сотрудничества, после распада СССР эти проекты появились в великом множестве.
Сейчас многие опасаются, что сотрудничество такого рода будет осложнено.
«Иностранные агенты»
«То, что власти думают, прежде всего, о безопасности, когда речь заходит о северных районах, сильно осложняет сотрудничество саамов на Востоке и Западе», — говорит Берг-Нурдли.
«Власти обращают очень большое внимание на то, чтобы следить, кто с кем встречается, что люди говорят и какие у них планы. Боятся иностранного влияния».
Многие опасаются, что так называемый закон об «иностранных агентах» будет использован против саамских организаций.
В законе, принятом в 2012 году, говорится, что организации, занимающиеся деятельностью, которую можно охарактеризовать как «политическую», и принимающие помощь из-за рубежа, должны зарегистрироваться у властей как «иностранные агенты». Для многих в России «иностранный агент» — синоним слова «шпион». Многие организации столкнулись с тем, что им стало сложно работать в России, имея такой ярлык.
«Если мы настаиваем на наших требованиях или требуем что-то важное, власти могут применить этот закон и назвать нас «иностранными агентами», — рассказывает Александра Артиева, руководитель Саамского женского форума (Sámi Nisson Forum).
«Мы хотим, чтобы нам дали работать без страха, свободно».
«Немногие знают, что здесь живут саамы»
«На самом деле здесь непросто быть молодым и быть саамом», — рассказывает Александр Слупачик.
Он и его товарищи Андрей Жаввы и Ярсем Галкин пытаются поддерживать жизнь в саамской радиостанции Kola Sami Radio в Ловозере.
«Мы сталкиваемся с тем, что очень немногие знают, что на Кольском полуострове живут саамы. Нам хотелось бы изменить эти представления. И чтобы если ты идешь по Мурманску в саамском национальном костюме, тебя не спрашивали, из какого ты танцевального ансамбля, а знали, что ты саам», — говорит он.
«Наша самая главная цель – популяризация саамской культуры».
Эти трое парней верят, что их радиопрограммы могут в этом помочь.
«Мы видим эффект. Ярсем начал писать рэп на саамском, а еще мы видим, что молодежь стала ходить в шапках с саамским флагом», — смеются они.
«Сложнее всего в России саамской культуре»
Вокруг Ловозеро белым ковром раскинулась тундра. Но во многих местах снега нет – его соскребли тысячи копыт.
Здесь пасутся зимой большие стада оленей. А за ними идут оленеводы. Игорь Чупров – один из них.
«Я пасу оленей с 14 лет. А сейчас мне 64», — говорит он.
«Просто не могу остановиться. Жена мне говорит: ты ж уже старый, но, если я слишком долго дома в Ловозере, начинаю скучать. Даже собака начинает скучать. Если мы в городе слишком долго, непременно должны вернуться в тундру».
Чупров говорит, что после тяжелых 90-х годов оленьи стада выросли. Тогда забивали слишком много оленей: и на продажу, и потому, что людям нужно было что-то есть. Но число пастухов растет не так быстро.
«У меня дочки, когда они маленькие были, я их брал с собой в тундру. Но они оленями заниматься не хотят. В городе зарплаты выше».
Потому что, несмотря на большие стада, оленеводство на Кольском полуострове ведется иначе, не традиционным саамским способом.
«В оленеводстве на Кольском полуострове преобладают две крупные компании, бывшие колхозы, которые после распада Советского Союза были преобразованы в коммерческие компании», — рассказывает Берг-Нурдли.
А когда исчезают традиционные формы хозяйствования, исчезает также и часть культуры.
«Россия – та часть саамских территорий, где положение дел и с языком, и с традиционными отраслями хуже всего», — говорит он.
«Вместе с тем Россия – только самый критический пример тенденций, которые мы наблюдаем во всей стране саамов», — говорит Берг-Нурдли.
Саамский парламент в России?
Одна из основных задач саамского парламента (Sametinget) в Норвегии — защита интересов саамов и борьба за усиление позиций языка и культуры.
Многие считали, что подобный орган в России мог бы решить некоторые из имеющихся проблем. Но предложение создать саамский парламент в России только ухудшило ситуацию.
Попытка группы российских саамов создать саамский парламент в России пришлась на тот момент, когда обострился конфликт между Западом и Россией, некоторые сочли это предложение попыткой Запада вмешаться в российскую политику на Севере.
И сегодня по-прежнему неясно, какая из имеющихся организаций должна представлять российских саамов.
А численность саамов на Кольском полуострове продолжает сокращаться.
«По данным переписей населения в России количество саамов сокращается. Это количественный индикатор того, что не все в порядке. Количество владеющих саамским языком тоже падает», — говорит Берг-Нурдли.
«Но мы встречаем также и много активных молодых саамов. Так что не стоит думать, что саамский народ на Кольском полуострове вот-вот умрет, хотя
культура в очень сложном положении».
Тень врага, оставшаяся на склоне горы
Когда мы глушим моторы снегоходов на священном Сейдозере, наступает полная тишина.
Единственный звук – это глухое потрескивание льда под нашими ногами. Лед скоро начнет таять.
Если смотреть с поверхности озера, то горы над нами кажутся доской, на которой кто-то что-то нарисовал углем. Одна фигура похожа на птицу, в другой кто-то увидит оленя. Но самая очевидная фигура – мужчина, раскинувший руки в стороны, кажется, что его силуэт вдавлен в гору.
Существует несколько историй о том, кто был этот человек.
Некоторые, говорит Михаил, считают, что это был один из чуди, народов, с которым саамы воевали.
«Саамам удалось схватить мужчину, самого сильного из чуди, но они не смогли его убить», — рассказывает Михаил.
«Тогда шаманы сказали, что они должны собраться все вместе и отвести его в священное для себя место. И там они смогут победить его».
В легенде мужчину привели сюда, на Сейдозеро, здесь мы его видим и сейчас, тень врага, оставшегося в горе.
В этом месте саамы были вместе, они были сильны.
Жертвуем несколько рублевых монет духам этого места.
И едем домой.
А здесь остаются только духи.
