Песенный конкурс «Евровидение» не претендует на что-то особенное. Благодаря ему стали знаменитыми «АББА» и Селин Дион. Это подборка плохо организованных, но очень серьезных выступлений, в одинаковой степени далеких как от хорошего музыкального вкуса, так и от реальной жизни. В этом году комментаторы, представлявшие начало трансляции конкурса на американском телевидении (на Logo TV, где идет реалити-шоу RuPaul’s Drag Race с участием травести-артистов и, похоже, почти больше ничего), описывали его по-разному — как «безумство в Евросоюзе», «гей-олимпиаду» и «смесь American Idol с Голодными играми».
И все же в субботу в конце финального концерта победительница с Украины, крымская татарка по имени Джамала рыдающим голосом повторила перед двухсотмиллионной аудиторией свою песню «1944», обеспечившую ей победу. Она неистово пела о том, как Сталин депортировал ее бабушку (и, наверное, еще и о более недавних событиях): «Они приходят в твой дом, они убивают вас всех, и говорят: „мы не виноваты“». Затем звучит новый вызов — припев песни исполняется ни на английском языке, ни на украинском, а на родном языке крымско-татарского меньшинства.
Другие победители недавних конкурсов ковали свои победы из бессмысленных банальностей, броских хуков и ничем не примечательных текстов. Но представлявшая Украину композиция «1944» по стандартам «Евровидения» мрачна и тяжела и выиграла главный приз за счет сочетания артистизма, обиды и определенной доли старой доброй геополитики…
На «Евровидении» всегда присутствует скрытый политический подтекст, а зрители в 46 странах-участницах голосуют за исполнителей из дружеских стран или за врагов своих врагов, а выбор по-настоящему хорошей песни даже в лучшем случае — дело второстепенное. И многие страны следуют стереотипам: французы вряд ли представят песню на английском языке, а британцы на «Евровидении», как правило, демонстрируют такое же нежелание, как и в Брюсселе.
Но в этом году молчаливое соперничество вскипело и вырвалось наружу. Россия собрала символическую сборную — группу поддержки из ветеранов «Евровидения», которая устроила на сцене шоу, которое было похоже на незапоминающееся выступление шведского победителя 2015 года, набравшего наибольшее число зрительских голосов, но не оправдавшего ожиданий при голосовании членов жюри отдельных стран.
Украина победила благодаря изменениям в системе голосования, о которых было объявлено еще в феврале. По старым правилам победителем стал бы «специальный гость» — Австралия, которая, что примечательно, к Европе никакого отношения не имеет и впервые приняла участие в конкурсе год назад (видимо, организаторы сочли ее заслуживающей участия в «Евровидении», поскольку она дала миру Кайли Миноуг). Один из зрителей пошутил, что европейцам надо было прочитать своего Уэльбека перед тем, как отдавать свои континентальные почести заморскому чужаку.
Как опоздавшие на эту легкомысленную вечеринку, австралийцы восприняли свое поражение с легкостью. Но в течение нескольких часов зазвучала шумная реакция из России. Депутаты Госдумы и представители МИДа пошутили насчет того, что на следующее «Евровидение» от России следует послать кого-нибудь по возможности самого неприятного для украинской принимающей стороны, и не восприняли проигрыш всерьез, назвав его очередной попыткой «общей демонизации России — (речь идет о том, что) спортсмены у нас на допинге, наши самолеты нарушают воздушные пространства». (Избавиться от подобной критики можно было бы, конечно же, прекратив принимать допинг и перестав балансировать на грани войны). Другие же предложили бойкотировать конкурс в 2017 году, а сотни тысяч человек — многие из бывших советских республик — подписали онлайн петицию с просьбой пересмотреть результаты конкурса.
В своей еженедельной новостной программе на государственном Первом канале Дмитрий Киселев сравнил скрытых безымянных членов жюри с никому не известными бюрократами в Брюсселе. «Кого же надо было выбрать в жюри, скажем, в Сербии, Израиле или Армении, чтобы Россия получила от Сербии лишь один балл, от Израиля — ноль, а от Армении лишь два», — спрашивает он и добавляет, что зрители голосовали «там, как и по всей Европе, в пользу России». Он отметил, что конкурс впервые транслировался на США, и использовал английскую идиому «работают деньги». Возможно, намекнул он, что Европейский вещательный союз составил заговор против победы России, не обращая внимания на глас народа в этом песенном конкурсе — точно так же, как запад не учел результаты референдума в Крыму.
В прошлый раз Россия сопротивлялась «Евровидению» в 2014 году — из-за еще одного исполнителя, победившего благодаря сочетанию таланта и политики отстаивания идентичности — бородатого трансвестита из Австрии Кончиты Вурст. Сам Путин высказался с критикой в адрес Вурст, образ которой был создан геем по имени Томас Нойвирт. С тех пор России считает «Евровидение» безнравственным торжеством постхристианского упадка — но при этом событием, в котором Москва изо всех сил старается победить.
Россия — не единственная страна, где это песенное шоу воспринимают с трудом. Несмотря на то, что Реджеп Тайип Эродоган объявил о бойкоте Турцией конкурса «Евровидение» с 2013 года (когда выступление финских исполнительниц закончилось «однополым» поцелуем), он лично поздравил Джамалу по телефону — обращение одного тюркского народного кумира к другому. А в США во время трансляции первого полуфинала не показали (по каким-то непонятным юридическим причинам) выступление своего родного Джастина Тимберлейка, но зато транслировали малопривлекательную и вызывающую смущение танцевальную композицию, отдавая дань миграционному кризису.
Было бы уместным, если бы страны использовали такой драматичный конкурс, как «Евровидение», где страсти накалены до предела, как средство мягкой силы, создавая национальный образ страны или же вынося на международную сцену буйные экстравагантные выходки и причуды. Однако не следует предлагать одновременно и то, и другое в погоне за победой любой ценой — а потом осуждать систему, когда она сработает против тебя.
