Как считает этот российский оппозиционер, который стал во вторник жертвой нападения, Кремлю нужно без конца доказывать гражданам, что Запад боится России. Адвокат и глава Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный был лидером антиправительственных демонстраций зимы 2011 года и сейчас является главной фигурой в оппозиции Путину. Во вторник во время поездки в Анапу на него и группу его соратников напали казаки.
Le Figaro: Это нападение на Вас следует рассматривать как отдельный случай?
Алексей Навальный: Речь идет о спланированной акции, которая вряд ли проводилась исключительно на региональном уровне. Она координировалась полицией, которая не просто защищает нападавших, а работает вместе с ними. За последние несколько недель мы констатируем все более активное применение силы против оппозиции. Сначала все ограничивалось бросками яиц и тортов перед камерами. На этот раз мы столкнулись с демонстративной агрессией на охраняемой территории аэропорта Анапы. Нападавшие затем выложили видеозапись происшествия, словно чтобы показать, что действовали совершенно безнаказанно. Это классическая тактика запугивания авторитарных режимов, которые пользуются частными группами для агрессивных акций, как было в Латинской Америке в 1970-х годах.
— Это не мешает Вашим активистам участвовать в местных выборах?
— Только в тех регионах, где у них нет никаких шансов на победу. Так, прошлой осенью в Костроме наш кандидат набрал 2% голосов, а сотрудника нашего избирательного штаба задержали. Напомню, что меня самого в первый раз приговорили в 2013 году к пяти годам условно, а затем трем с половиной годам условно по сфабрикованному делу с Yves Rocher, что не дает мне участвовать в президентских выборах. Мой брат сидит за решеткой. Недавно правоохранительные органы завели против меня третье уголовное дело.
— Перед парламентскими выборами 2011 года Вы приобрели большую известность благодаря критике путинской «Единой России», партии «жуликов и воров». Пять лет спустя борьба с коррупцией, по всей видимости, уже не вызывает в стране особого интереса. Это провал?
— С помощью Крыма и войны на Украине Путину удалось отвлечь внимание людей. В преддверии парламентских выборов Кремль делает все, чтобы членов
— Когда Вы публикуете результаты новых расследований, российские власти сразу же начинают говорить об их «иностранных заказчиках, которые хотят дестабилизировать Россию». Готовы ли европейские страны воспользоваться подобной информацией, чтобы надавить на Путина?
— К сожалению, нет. Их руководство и спецслужбы, разумеется, в курсе коррупционных схем Путина и его окружения, которые получают продолжение в Европе. В Испании было начато уголовное расследование, однако это объясняется лишь личностью ведущего дело судьи. Что касается всего остального, Европа защищает этих злоумышленников. Так, я обращался к швейцарскому прокурору по делу Чайки, сын которого живет в кантоне Во. Швейцарские органы отказались возбуждать дело, а Международная ассоциация прокуроров из Гааги посчитала, что московский коллега «не нарушил этический кодекс». Речь идет об отмывании денег на европейской территории. Правительства европейских государств, начиная с той же Франции, должны были бы этому противодействовать. Моя вера в европейское правосудие серьезно пошатнулась, а Владимир Путин пользуется подобной доброжелательностью стран ЕС.
— Ждете ли Вы примирения западных государств с Россией?
— Речь идет о связях не Европы и России, а ЕС и Путина. На государственном уровне нормализация будет, как это произошло у США с Кубой. Однако относительно Путина эта нормализация произойдет только в том случае, если он воздержится от эскалации. Нужно понимать, что нашему президенту нужно все больше и больше, чтобы повышать свои рейтинги. У нас его уже представляют тем, кто победил Гитлера, отправил в космос Гагарина и освободил Пальмиру… Ему нужно постоянно устраивать провокации и ввязываться во внешнеполитические авантюры, чтобы доказать согражданам, что Запад вновь нас боится…
— Собираетесь ли Вы стать альтернативой Путину?
— Разумеется, но только при честном состязании. В отличие от прочих оппозиционеров и бывших демократов, я не был министром и не участвовал в несправедливых приватизациях в 1990-е годы. Я не олигарх и живу в обычном районе Москвы. Мой Фонд борьбы с коррупцией финансируется не из-за границы, как утверждает Кремль, а тысячью небольших спонсоров…
