Когда в некоторых специальных информационных рубриках рассматривались причины интереса Джамалы к Турции и приводилась соответствующая пояснительная информация, кого-то, вероятно, волновал вопрос: почему в тексте ее песни встречаются слова на тюркском языке? Я говорю о песне победительницы «Евровидения-2016» Джамалы, при прослушивании которой у человека все сжимается внутри. Эта композиция получила свое название по дате, на которую пришлась депортация одного народа с целью его уничтожения, а точнее, его геноцид: «1944».
Что это за народ? Крымские татары отнюдь не случайно говорят на тюркском языке. Они, как и турки-месхетинцы, депортированные из Ахалцихе, стали одним из тюркских народов, выселенным из Крыма. Если бы угнетению и насилию, пережитым ими в середине XX века, был подвержен какой-нибудь западный народ, будьте уверены, чего бы только ни сделали в память об этом! Невезение крымских татар состоит в том, что нет никого, кто бы рассказал о перенесенном ими ужасе, нет того, благодаря кому эта тема заняла бы определенное место в мировом общественном сознании. Иными словами, если бы они не были тюркским народом, то историю применявшихся к ним жестокости и пыток весь мир уже давно выучил бы наизусть.
Украденная родина
Романист Дженгиз Дагджи (Cengiz Dağcı), которого уже нет в живых, писал о трагедии крымских тюрков и рассказывал истории тех, кто тихо и скромно жил вдалеке от своей родины, кто тосковал по запаху родной земли. До последних своих дней он был поборником дела крымских тюрков. Но кто слышал его голос, кого он мог заставить себя услышать? Вы спросите, почему хваленая ООН, правозащитные организации, прославленные европейские институты, которые говорят о человечности каждый раз, когда открывают рот, оставались невосприимчивы к этому голосу? В 1970-х годах студенческое молодежное движение, националисты на весь мир заголосили о пытках, которым подвергал коммунистический режим в России Мустафу Джемильоглу (Mustafa Cemiloğlu, Мустафа Джемилев — прим. ред.), о его возможном убийстве. Сначала советская Россия сделала официальное заявление. Попытавшись ответить на протестные акции, которые в это время шли в Турции, ее представители сообщили, что в тюрьмах человек с таким именем не значится. В заявлениях советского руководства прямо говорилось: «Такого нет». Но даже Советы больше не могли продолжать эту ложь. В конечном счете, им пришлось объявить миру, что Мустафа Джемильоглу не находится под пытками, а содержится под арестом по обвинению в преступлении против государственного строя. В те дни мы, студенты университетов, заполняли улицы афишами и лозунгами «Мустафа Джемильоглу жив», «Свободу крымским тюркам».
С распадом Советов многие факты всплыли наружу. Те знаменитые агенты КГБ, которые за несколько тысяч долларов разгласили целые мешки официальных документов, обнародовали все грязное белье. Так, в распоряжение одного турецкого исследователя попали документы об устранении Султан-Галиева (революционный деятель, идеолог мусульманского национал-коммунизма — прим. пер.). Проанализировав полученные сведения, он подготовил прекрасную книгу на эту тему.
Нескончаемый крик
Борьба Мустафы Джемильоглу, лидера крымских тюрков, не прекратилась и в постсоветское время. Я впервые увидел Джемильоглу в ту пору, когда он прибыл в Турцию для участия во «Всемирном тюркском форуме». Этот невысокий, худощавый человек с огромным сердцем отчаянно продолжал борьбу за обретение его народом родины. Эту борьбу он не прекращает и сегодня, а после того, как русские снова оккупировали Крым, мы опять увидели его в первых рядах.
Сейчас рядом с ним стоит юная девушка Джамала, которая доносит миру плач, крик крымских тюрков, рассказывает о пережитом в Крыму ужасе, о массовых убийствах и тоске сотен тысяч по родине. «Я не насладилась вдоволь своей родиной», — поет она пронзительным голосом. После распада нашей империи в каждом ее уголке произошла своя трагедия. События в Крыму, Ахалцихе, Палестине, Чечне, а сейчас в Сирии — разные грани, разные картины грабежа, колониализма на этих землях. Сильная Турция будет главной опорой тому, чтобы люди на этих землях могли жить, «вдоволь наслаждаясь своей родиной».
