Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Правительства России и Китая напрасно тратят время и средства, создавая армии троллей и проводя кампании в свою поддержку. Люди всегда относятся ко всему предвзято, и ими даже не нужно манипулировать: как только у вас появляется какое-либо убеждение, вы начинаете искать такую информацию, которая это подтверждает. В сущности, тролли пытаются ворваться в уже открытую дверь.
Возможно, самый досадный вопрос, касающийся политического успеха Дональда Трампа (Donald Trump), заключается в том, почему люди продолжают за него голосовать, несмотря на то, что его заявления зачастую не выдерживают элементарной проверки на соответствие фактам. И это касается не только Трампа: Норберт Хофер (Norbert Hofer), один из кандидатов на пост президента Австрии, сумел убедить избирателей в том, что он умеренный кандидат, готовый идти на компромиссы, несмотря на массу сообщений СМИ, писавших о его экстремистских и националистических склонностях и заявлениях.
Почему люди отказываются обращать внимание на факты? Неужели Фархад Манджу (Farhad Manjoo) оказался прав, написав в своей книге «True Enough: Learning to Live in a Post-Fact Society», что «раболепная ангажированность начала искажать наши суждения о том, что реально, а что — нет»?
Энн Эплбаум (Anne Applebaum), чьи статьи публикуются в «Вашингтон Пост», обвинила социальные сети в том, что они помогают «политикам, партийным активистам, ботам и иностранным правительствам манипулировать новостями». По ее мнению, те сайты, которые занимаются проверкой информации на соответствие фактам, такие как Politifact.com в США или Stopfake.org на Украине, являются одним из лучших решений проблемы, но «они работают только с теми людьми, которые хотят к ним прислушиваться, а число таких людей, по всей видимости, сокращается».
И она права: на сайт Politifact.com заходят меньше пользователей, чем на сайт предвыборной кампании Трампа, который можно назвать довольно неинформативным. Даже на Украине, которая сейчас, как многие считают, придерживается антироссийских взглядов, сайт Stopfake.org, призванный разоблачать российскую пропаганду, посещают гораздо меньше пользователей, чем сайт украинского бюро кремлевского «информационного агентства» «РИА-Новости». Но я лично сомневаюсь, что относительный недостаток интереса к сайтам, проверяющим информацию на соответствие фактам — и следственно к проверке этой информации в целом — так или иначе связано с тем, что социальные сети превратились в основной источник контента.
Интернет действительно предлагает массу возможностей для манипулирования людьми. Разгоревшийся недавно спор между компанией «Фейсбук» и американскими консерваторами может подтверждать или опровергать эту точку зрения — в зависимости от того, какой из сторон вы верите — однако те из нас, кто когда-либо интересовался или кому довелось пожить в условиях тоталитарного режима, знает это наверняка. У России есть «фабрики троллей», где людям платят за то, чтобы они публиковали посты и комментарии, прославляющие Владимира Путина и принижающие его противников. В Китае действует система, которую Гари Кинг (Gary King), Дженнифер Пэн (Jennifer Pan) и Маргарет Робертс (Margaret Roberts) назвали «партией 50 процентов» — армия, которая публикует в социальных сетях до 488 миллионов проправительственных комментариев в год. Эти люди — они чаще всего работают на правительство, как утверждают эти исследователи — не вступают ни в какие политические споры: они действуют как группа поддержки Коммунистической партии и ее идеологии, чтобы помешать простым гражданам использовать социальные сети для организации протестов. Это несколько иная концепция манипуляции по сравнению с российской, однако она все равно в значительной мере искажает реальную картину.
Теоретически, щедро профинансированная политическая кампания может принести те же результаты, сея посты и комментарии, которые влияют на общественное мнение и принижают оппонентов. Тем не менее, я сомневаюсь, что журналистка Юлия Йоффе (Julia Ioffe), чья статья о Мелании Трамп (Melania Trump) навлекла на нее лавину антисемитских сообщений, стала жертвой организованной кампании. Более того, я думаю, что правительства России и Китая напрасно тратят время и средства, создавая армии троллей и проводя кампании в свою поддержку. Люди всегда относятся ко всему предвзято, и ими даже не нужно манипулировать: как только у вас появляется какое-либо убеждение, вы начинаете искать такую информацию, которая его подтверждает. В сущности, тролли пытаются ворваться в уже открытую дверь.
В 1620 году Фрэнсис Бэкон написал:
Человеческий ум, когда он находит какое-либо удобное или кажущееся верным или убедительным и приятным понятие, подгоняет все остальное так, чтобы подтвердить его и сделать тождественным с ним. И даже если мощь и число противоположных понятий больше, он или не признает этого — из пренебрежения, или путает их с различиями и отбрасывает — из тяжкого и вредного предрассудка, лишь бы сохранить в целостности свои первые утверждения.
Это до сих пор работает: в интернете люди ищут — и тратят больше времени на — ту информацию, которая согласуется с их собственными убеждениями, а вовсе не противоречит им. И та форма сознательной манипуляции, которая ведется в социальных сетях, не формирует убеждения: она всего лишь питает предубеждения. Политический кандидат — будь то Трамп или Хофер — может поразить избирателя одной лишь фразой, одним эпизодом биографии, одним жестом, и после этого вся негативная информация об этом кандидате будет восприниматься неохотно или полностью отвергаться.
Подозреваю, что у меня тоже есть свои предубеждения. Когда мигранты из Северной Африки и Ближнего Востока напали на женщин в Кельне в канун нового года, я почувствовал необходимость каким-то образом профильтровать множество жутких сообщений. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы сделать это.
Мои предубеждения сформировались тогда, когда еще не было фейсбука. Социальные сети всего лишь показали журналистам, как работают предубеждения, тогда как до появления фейсбука и твиттера они по большей части не знали, как люди воспринимают их репортажи. Лишь немногие читатели брали на себя труд писать в газеты или оставлять комментарии на информационных сайтах. А затем все внезапно вышло наружу: у авторов появилась возможность получать ответы от читателей, спорить с ними и подвергаться нападкам троллей.
Меня часто шокировало то, сколько людей находят в моих колонках то, чего я не писал, или не читают их дальше заголовка, или приписывают меня к определенному политическому лагерю, в котором меня никто не хочет видеть. Американские консерваторы называли меня либералом, социалисты — лакеем Уолл-Стрит, украинские патриоты — сторонником Путина, а сторонники Путина — предателем. Многие мои коллеги имеют сходный опыт. В результате создается впечатление, что мир изменился, стал более поляризованным и, возможно, более бессмысленным. Вероятно, это впечатление ошибочно: наше текущее состояние можно сравнить с состоянием страдающего близорукостью человека, впервые надевшего очки и ясно увидевшего все то, что его окружает.
Нет смысла чрезмерно об этом беспокоиться: я знаю, какие из моих колонок навлекут на меня гнев того или иного лагеря, но я могу с уверенностью сказать, что я не работаю ни на один из этих лагерей. Непредвзятые люди, которые заинтересованы в том, чтобы собирать факты и принимать собственные решения, всегда были в меньшинстве. Как правило, во время опросов эти люди попадают в категорию неопределившихся. Им будут полезны только проверенные сообщения, которые публикуются в СМИ — те, которые не призваны подпитывать уже существующие предубеждения. Это довольно немногочисленная аудитория, но она является самой восприимчивой.
Интернет действительно предлагает массу возможностей для манипулирования людьми. Разгоревшийся недавно спор между компанией «Фейсбук» и американскими консерваторами может подтверждать или опровергать эту точку зрения — в зависимости от того, какой из сторон вы верите — однако те из нас, кто когда-либо интересовался или кому довелось пожить в условиях тоталитарного режима, знает это наверняка. У России есть «фабрики троллей», где людям платят за то, чтобы они публиковали посты и комментарии, прославляющие Владимира Путина и принижающие его противников. В Китае действует система, которую Гари Кинг (Gary King), Дженнифер Пэн (Jennifer Pan) и Маргарет Робертс (Margaret Roberts) назвали «партией 50 процентов» — армия, которая публикует в социальных сетях до 488 миллионов проправительственных комментариев в год. Эти люди — они чаще всего работают на правительство, как утверждают эти исследователи — не вступают ни в какие политические споры: они действуют как группа поддержки Коммунистической партии и ее идеологии, чтобы помешать простым гражданам использовать социальные сети для организации протестов. Это несколько иная концепция манипуляции по сравнению с российской, однако она все равно в значительной мере искажает реальную картину.
Теоретически, щедро профинансированная политическая кампания может принести те же результаты, сея посты и комментарии, которые влияют на общественное мнение и принижают оппонентов. Тем не менее, я сомневаюсь, что журналистка Юлия Йоффе (Julia Ioffe), чья статья о Мелании Трамп (Melania Trump) навлекла на нее лавину антисемитских сообщений, стала жертвой организованной кампании. Более того, я думаю, что правительства России и Китая напрасно тратят время и средства, создавая армии троллей и проводя кампании в свою поддержку. Люди всегда относятся ко всему предвзято, и ими даже не нужно манипулировать: как только у вас появляется какое-либо убеждение, вы начинаете искать такую информацию, которая его подтверждает. В сущности, тролли пытаются ворваться в уже открытую дверь.
В 1620 году Фрэнсис Бэкон написал:
Человеческий ум, когда он находит какое-либо удобное или кажущееся верным или убедительным и приятным понятие, подгоняет все остальное так, чтобы подтвердить его и сделать тождественным с ним. И даже если мощь и число противоположных понятий больше, он или не признает этого — из пренебрежения, или путает их с различиями и отбрасывает — из тяжкого и вредного предрассудка, лишь бы сохранить в целостности свои первые утверждения.
Это до сих пор работает: в интернете люди ищут — и тратят больше времени на — ту информацию, которая согласуется с их собственными убеждениями, а вовсе не противоречит им. И та форма сознательной манипуляции, которая ведется в социальных сетях, не формирует убеждения: она всего лишь питает предубеждения. Политический кандидат — будь то Трамп или Хофер — может поразить избирателя одной лишь фразой, одним эпизодом биографии, одним жестом, и после этого вся негативная информация об этом кандидате будет восприниматься неохотно или полностью отвергаться.
Подозреваю, что у меня тоже есть свои предубеждения. Когда мигранты из Северной Африки и Ближнего Востока напали на женщин в Кельне в канун нового года, я почувствовал необходимость каким-то образом профильтровать множество жутких сообщений. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы сделать это.
Мои предубеждения сформировались тогда, когда еще не было фейсбука. Социальные сети всего лишь показали журналистам, как работают предубеждения, тогда как до появления фейсбука и твиттера они по большей части не знали, как люди воспринимают их репортажи. Лишь немногие читатели брали на себя труд писать в газеты или оставлять комментарии на информационных сайтах. А затем все внезапно вышло наружу: у авторов появилась возможность получать ответы от читателей, спорить с ними и подвергаться нападкам троллей.
Меня часто шокировало то, сколько людей находят в моих колонках то, чего я не писал, или не читают их дальше заголовка, или приписывают меня к определенному политическому лагерю, в котором меня никто не хочет видеть. Американские консерваторы называли меня либералом, социалисты — лакеем Уолл-Стрит, украинские патриоты — сторонником Путина, а сторонники Путина — предателем. Многие мои коллеги имеют сходный опыт. В результате создается впечатление, что мир изменился, стал более поляризованным и, возможно, более бессмысленным. Вероятно, это впечатление ошибочно: наше текущее состояние можно сравнить с состоянием страдающего близорукостью человека, впервые надевшего очки и ясно увидевшего все то, что его окружает.
Нет смысла чрезмерно об этом беспокоиться: я знаю, какие из моих колонок навлекут на меня гнев того или иного лагеря, но я могу с уверенностью сказать, что я не работаю ни на один из этих лагерей. Непредвзятые люди, которые заинтересованы в том, чтобы собирать факты и принимать собственные решения, всегда были в меньшинстве. Как правило, во время опросов эти люди попадают в категорию неопределившихся. Им будут полезны только проверенные сообщения, которые публикуются в СМИ — те, которые не призваны подпитывать уже существующие предубеждения. Это довольно немногочисленная аудитория, но она является самой восприимчивой.
