Берлин — Немецкий журналист Борис Райтшустер, проживший и проработавший в России целых 16 лет и искренне любящий эту страну, не мог равнодушно наблюдать за изменениями. Он выпустил в Германии 6 книг о современной России, из которых половина обращена напрямую к Путину: «Письма из гибнущей империи» (1994), «Владимир Путин. Куда он ведет Россию» (2004), «Демократура Путина» (2006, переиздана в 2014; в переводе на русский и украинский язык носит название «Путинократия»), «Новый хозяин в Кремле. Дмитрий Медведев» (2008), «Русский экстрим. Как я учился любить Москву» (2009) и «Тайная война Путина (2016).
Последняя в этом ряду (но, очевидно, не в творчестве автора) книга появилась в апреле и повествует о событиях совсем свежих. В ней он продолжает мысль о том, что Россию приватизировала «маленькая криминальная клика», которая продолжает традиции старой системы, стараясь подорвать европейские демократии всеми доступными способами — от подкупа и троллинга до подготовки самых настоящих боевиков. Автор призывает читателей не винить одного лишь Путина во всех бедах Европы, потому что хозяин Кремля лишь удачно пользуется слабостями Запада. А западный мир слишком плохо усвоил уроки истории и слишком наивен, чтобы это осознать. Пишет о Сирии. И очень много об Украине.
О встрече с Борисом корреспондент «Укрiнформа» договорилась еще во время презентации его книги в Берлине. Однако встретиться получилось только через 3 недели — Райтшустер был за границей по делам издательским и не только. Потом заболел и пошутил, что после посещения Лондона «ощущение такое, как-будто в чай что-то подсыпали»… С этого и начали разговор.
«Автор сумасшедший» — это комплимент
«Укрiнформ»: Борис, и в предисловии, и в послесловии к книге вы пишите, что ожидаете не только очередной кампании по очернению вас, но и прямых угроз, сразу предупреждаете, что суицидальных склонностей у вас нет. Уже ощущаете «последствия» того, что не побоялись вступить в открытое противостояние с «системой», с криминальным правлением?
Борис Райтшустер: Угрозы всегда есть в какой-то мере. Но сейчас, кстати, меньше, чем обычно. Я считаю, что это ответная реакция, потому, что я в книге написал, что если будут угрозы, то… Видать, это послужило каким-то сдерживающим фактором. Они поступают, но ощущение такое, что нет команды «Фас!». Зато очень сильная пропагандистская команда «Фас!». Я сам уже не читаю, это рассказывают. И везде все эти нападения, ниже пояса. Но, знаете, я не хочу копаться в экскрементах. Пусть они останутся на тех, кто ими сыплет. Для меня же это явный знак, что аргументами они не могут противостоять. После такой книги, когда ты не можешь сказать: «Тут неправильно, вот тут неправда», а все, что ты можешь сказать — «автор сумасшедший», это комплимент. Я считаю, что это высшая награда. Это для меня дороже, чем любой орден. Это значит, хорошо сделано.
— После «Демократуры Путина» было больше?
— Да! Тогда и ситуация была другая немножко. Тогда это была первая такая книга на Западе, которая про связи с мафией рассказывала. Сейчас, я думаю, все-таки они как бы — то ли ко мне привыкли, то ли понимают, что это контрпродуктивно. А может спам-фильтры работают (смеется). В любом случае, грязи много, но конкретных каких-то угроз нет.
— Вы выпустили уже несколько книг о России и ее руководителях. «Демократура Путина» на Украине стала Книгой года в нацрейтинге. А в Германии даже переиздавалась и стала настоящим хитом именно после вторичного появления в 2014 году.
— Да, это удивительно. Тогда, в 2006-м, еще Германия не созрела для этого.
— Может, на фоне событий и действий Москвы на Украине созрела?
— Да, исключительно. Потому что тогда еще думали: «Он спятил, это какой-то бред сивой кобылы». А когда уже свершилось нападение на соседнее государство, когда все один к одному сбывается, уже особо не скажешь, что автор сумасшедший.
Перевод «Тайной войны Путина» на русский возможен только через Украину
— Когда «Тайная война Путина» будет переведена на русский или украинский?
— Ну, я на Украину надеялся… По пока Украина дремлет. Я считаю, что это важно. У меня сейчас договор готовится в Польше, есть в ряде других стран интерес. А Украина пока молчит. Это жаль, я думаю, украинскому читателю это важно. И важно было бы, если бы на русском издали бы.
— А есть уже предложения по переводу на русский?
— Если только через Украину это будет. В России это исключено.
— Вы будете презентовать «Тайную войну Путина» на Украине? Вы упоминали, что поедете во Львов…
— Поеду во Львов 25 мая, на медиа-форум, я там буду выступать. И очень этому радуюсь. Очень долго мне не присылали приглашение, а самому напрашиваться было как-то неловко. Я там был в прошлом году. Это для меня бы самое красивое уж точно и, может, самое интересное мероприятие года. Потому что не только город фантастический, который я через 10 лет практически не узнал. Еще и потрясающие люди, коллеги, организации. То, что я туда еду, это как награда для меня. В прошлом году был очень яркий контраст — я оттуда ехал в Москву. Прямым рейсом, были еще тогда. И там (во Львове) была такая открытая атмосфера, никто ничего не боится, особый воздух. А потом Москва, такая тяжелая. Очень был резкий контраст. Во Львове тоже будет презентация книги.
— Я и только что был в Москве. В начале месяца. И даже встречался с очень высокопоставленным человеком.
— То есть вы не в «черном списке»…
— Пока нет. Но я чувствовал в этот раз как бы обиду. Если всегда в какой-то мере держались, говорили: «ну, мы тебя лично знаем, все хорошо», то сейчас, как мне кажется, там уже меняется не только отношение ко мне, но и отношение к Германии. Я чувствую, что настрой там сейчас «тугой». Он меня испугал, этот настрой, честно говоря. Потому что даже полтора года назад еще был какой-то нормальный диалог. Ну как нормальный… А сейчас мне уже казалось, что они уже в каком-то военном режиме. За Украину страшно.
Немцы сделали неправильный вывод из Второй мировой войны
— Вы уже целых два раза презентовали в Берлине свою новую книгу. Тогда вы сказали: «Без понимания того, что за свободу, за ценности надо бороться, можно все потерять». По-вашему, Европа готова бороться?
— Нет. И меньше всех, по-моему, готовы немцы. Я только что бы в Лондоне, был в других странах…. Это потрясающе. Я думаю, это все-таки исторический опыт немцев. Есть известный американский политолог, я не помню его имени, он сказал, что немцы сделали неправильный вывод из Второй мировой войны, из фашизма. Они решили, что бороться — это зло. А надо было сделать вывод, что надо обязательно бороться со злом. И этот немецкий пацифизм сейчас, это миролюбие — это абсолютно прекрасно и хорошо, если все на свете миролюбивы и пацифисты. А иногда, к сожалению, не так. И когда не все вегетарианцы, то не надо делать вид, что мы ничего не видим и не замечаем. Этим вызовам надо отвечать. И я вижу, что большая часть немецкого общества, и особенно элиты, не готова к этому. Они делают вид, что Путин хороший, он же тоже вегетарианец в глубине души. И это очень опасно.
— Не только политики. Вот вы в своей книге фактически обвиняете ведущие немецкие СМИ в том, что они пошли на поводу у кремлевской пропаганды. Это от недопонимания, боязни признаться себе в происходящем или в результате давления, подкупа?
— Все вместе. Это и давление, все эти постоянные жалобы, особенно на общественных телеканалах, где строгий регламент этих жалоб. Потом, есть такая традиционная симпатия к Москве у левых, которые не понимают, что Путин на самом деле — это представитель новых правых, что он ничего общего с левыми не имеет. Есть сильнейший антиамериканизм. Есть страх любых конфликтов. Есть большая тоска по лидеру… Будем использовать нейтральное английское слово, а не немецкое, что было бы более грустно (Борис смеется и не хочет употреблять немецкое слово «фюрер»). Так что тут целая совокупность причин.
Тактика Кремля из книг КГБ
— Кстати, это было ваше решение — уйти из журнала «Фокус», главой корреспондентского бюро которого вы работали в Москве после того, как были московским собкором ряда других ведущих СМИ?
— Не мое.
— Вы долго работали в Москве. Как вы объясняете то, что россияне так быстро и безоговорочно верят в то, что им говорят с телеэкранов, в продукт, по вашему же определению, «идеологического вооружения»?
— Они не все верят, я в этом уверен. Это иллюзия. Просто там эти пресловутые опросы — когда у вас при диктатуре спрашивают: «Верите ли вы в диктатуру?..» Я даже думаю, что удивительно, что многие русские НЕ верят во все это. Если посмотреть по Германии, как тотальная пропаганда может действовать, то это не чисто русский феномен, что она может быть эффективной. Она просто эффективная, там и старые КГБэшные методы, и западные методы — все вместе.
— Вы пишете, что связь праворадикальных партий Европы с Путиным стала очевидной только после аннексии Крыма, куда были приглашены на «референдум» наблюдатели от одиозных политсил. А вообще такие связи остались Путину в наследство? Это же не новая тактика?
— Да, да, да. Для меня что удивительно было, о чем я написал в книге, что все не ново. Он вообще не очень изобретательный человек, по-моему. Он любит старое продолжать. И такое ощущение, что он дал команду восстановить все старое. И смотрели в книгах КГБ, где написано: надо за границей то-то, то-то, то-то. Они все это по порядку восстановили, потом началась эта заваруха с Крымом, и они поняли: «О, в Германии надо это, это и это». И начали этим пользоваться. Это как если у вас лежит пистолет в ночном столике, и вы им как бы никогда не пользуетесь, а тут вдруг кто-то зашумел или сосед надоел, вы решили его проучить и вспомнили, что в тумбочке то у вас пистолет.
«Потрясающая» позиция контрразведки и СМИ ФРГ
— Изложенные в вашей книге данные о том, что в Германии есть от 250 до 300 «солдат Путина» произвели почти что эффект взорвавшейся бомбы. Думаете, многие простые граждане задумаются над такой опасностью? И отреагировали ли на ваше предупреждение как-то представители властей, силовых структур ФРГ?
— У меня ощущение, что некоторые даже злятся, что я нарушил покой. Там, с одной стороны, есть очень толковые люди, которые страдают от того, что у них мало ресурсов, а есть и такие, которые страдают от того, что нарушено их спокойствие. Меня очень удивило, что спрашивали у нашего Федерального ведомства по защите конституции (контрразведка в ФРГ — прим. авт), правда ли то, что пишет Райтшустер, или нет, на что они ответили, что у них нет ресурсов это расследовать. Я вообще потрясен. Это как если бы милиция сказала, что с сегодняшнего дня у них нет ресурсов расследовать ограбления банков. Даже если у тебя их нет, не говори этого публично, предупреди парламент, предупреди правительство…
— То есть, вы информацией о том, что в Германии существуют фактически готовые отряды отлично подготовленных боевиков, готовых по первому сигналу действовать, не взволновали компетентные органы?
— В политике — да, очень сильно некоторых депутатов. Там шум был. Но что очень удивительно, в политике, в элите это очень многие восприняли, а СМИ большие, они просто молчат. Это большие телевизионные каналы, большие газеты, где каждое землетрясение, каждое наводнение в Южной Америке важнее, чем то, что происходит. Это потрясение. Это как глубокий сон, а если нас кто тревожит, то давайте лучше смотреть, что там в Аргентине и Чили. Я думаю, что это психотерапевт еще как-то может объяснить. В политическом плане это невозможно.
Европа в режиме Пеппи Длинный чулок, и все хорошо
— Насколько велика опасность пятой колонны Путина в Европе?
— Она очень опасна. Она сейчас уже есть, это видно по СМИ, в обществе. Эта «шредеризация» — очень большая опасность. Потому что очень сильно действует.
— В 2008 году вы назвали прямую линию с народом Путина, на ту пору премьер-министра, «шоу доброго царя». Сегодня вы считаете Путина «добрым царем»? Вы в своей новой книге прямо сравниваете его систему правления с фашизмом…
— Я его не считаю добрым. Но для русских людей… Понимаете, когда живешь в этой системе, где государство постоянно поворачивается к тебе обратной стороной, нужна эта иллюзия, что есть добрый царь. Иначе с ума сойдешь. И поэтому Путин олицетворяет эту иллюзию, что милиционер плохой, чиновник плохой, все плохие, а вот царь — он хороший. Иначе люди бы не выжили без этой иллюзии.
— Снова возвращаясь к 2008-му. Вам удалось тогда побывать в Грузии, в те горячие дни. После событий в Крыму, Украине, может быть, вы как-то по-новому взглянули на события?
— Они усовершенствовали, во-первых, военный фактор. И вся эта колоссальная работа по общественному мнению для Запада — это все последствия той грузинской войны. Они очень хорошо ее исследовали. Потерпели поражение на, как они это называют, пропагандистском фронте тогда, но обработали все. И смотрите, на 180 градусов все практически.
— Вы упомянули, что был некий План «Б» по Крыму. Что это был за план, и почему он не реализовался?
— В России. Говорят: «Зачем он нам нужен, если Запад и так смирился?».
— То есть Европа вообще не готова пойти на более серьезные шаги для того, чтобы остановить Кремль?
— Европа, она в режиме Пеппи Длинный чулок — и все хорошо. Западная Европа, по крайней мере, Восточная — нет. Они не видят угрозу себе, они спят этим глубоким сном. Думают, что все хорошо, все мирные, все добрые.
Немцы живут как под наркозом
— Вы в одном из своих интервью заявили, что Путин и дальше будет делать ставку на эскалацию, что ему нужна постоянная склока, постоянные конфликты, чтобы отвлечь от внутренних проблем; что действовать это будет эффективно, если степень, уровень, масштаб этих конфликтов постоянно повышать. И выразили опасение, что тишины и спокойствия на пространстве бывшего СССР при Путине не будет. Вы считаете, что после всех имиджевых и чисто финансовых потерь для России на международной арене он может решиться на дельнейшие экспансионистские шаги? Кто может стать следующей жертвой?
— А он без этого не может. Это у него как бы кровь для организма. Ему постоянно нужен внешний враг, нестабильность. Там постоянно нужен конфликт, чтобы отвлекать людей от воровства, от коррупции, от произвола… Я думаю, что логичный следующий пример — это Прибалтика. Потому что Казахстан не очень «тянет». Какой ты «настоящий Герой России», если кусочек Казахстана отвоевал? (смеется)
— На презентации вашей новой книги можно было приобрести и книжку Жанны Немцовой о ее отце (вы помогали ее издать). Вы хорошо были знакомы с Борисом Немцовым? И доводилось ли вам общаться с Александром Литвиненко, вдова которого Марина даже приехала на презентацию в Берлин?
— Да, с обоими. С Борисом мы были даже в дружеских отношениях. Не прямо близкие друзья, но хорошо знали друг друга, общались регулярно, были на «ты». А с Литвиненко мы познакомились в Лондоне на пресс-конференции Березовского. Сейчас мы дружим с его вдовой, она замечательная женщина, очень мужественная.
— Планируете еще одну книгу из политической серии?
— Пока хочу писать что-то легкое. И не политическое. Что-то юмористическое (смеется). Вообще-то, надо бы такую же книгу про Германию написать. Потому что она настолько развивается не в ту сторону… Я 4 года после возвращения (Райтшустер вернулся после работы в России в Берлин в 2012 году — прим. авт.) в шоке. Как будто вернулся в другую страну. Я все в России и на Украине рассказывал, что у нас вот так хорошо… А тут уже все нехорошо. Немцы как под наркозом, они не замечают эти изменения, потому что они постепенные. А когда после 16 лет возвращаешься и все это видишь, то просто становится страшно.
