Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
За всего лишь одно поколение Польша совершила переход от бедной плановой экономики к одной из самых быстро растущих экономик Европы. Эта страна — среди наиболее активных членов НАТО, и еще она — ближайший союзник США в Европе, если не считать Великобританию. Однако в Швеции мало знают южного соседа, хотя из Мальмё быстрее долететь в Гданьск, чем в Стокгольм.
Адам Цвейман встречается с послом Польши в Швеции Вьеславом Таркой (Wieslaw Tarka), чтобы обсудить безопасность на Балтике, а также европейскую миграционную политику.
Из упоминаний Польши в шведской прессе складывается мрачная картина страны, погружающейся в пучину авторитаризма. Соответствует ли она действительности, или в Швеции что-то понимают не так? Об этом и о ряде других актуальных вопросов я поговорил с польским послом в Швеции Вьеславом Таркой.
Шведская пресса пишет, что результаты выборов прошлой осенью вызывают беспокойство, или даже что Польша перестает быть демократией. Правда ли, что Польша направилась по «венгерскому курсу»? И что в действительности произошло в Польше после осенних выборов?
«Выборы ни в коем случае не были не демократическими. В этом нет сомнений. Что касается образа Польши, то, само собой, существуют разные трактовки, и внутри самой страны тоже. Большие перемены произошли в Польши после 1989 года. Все общество поменяло свой курс, и эти перемены стали для страны огромной нагрузкой. При этом в стране отмечался поразительный рост.
Сегодня многие обсуждают распределение этих экономических достижений. Все ли части польского общества участвуют в развитии? Может, рост идет на пользу лишь крупным городам, в то время как небольшие населенные пункты и сельская местность отстают? Многие задаются вопросом, что заставило два миллиона поляков эмигрировать в другие страны, например, Ирландию и Британию.
Рассматривая ситуацию в парламенте, можно спросить, в чем причина возникновения такой партии, как „Кукиз“ — это своего рода партия недовольных, за которую голосует немалая часть молодежи. Любое развитие всегда подразумевает определенный стресс для общества. Но нет сомнений, что все происходящее — это демократический процесс.
Вы, конечно, спросите меня о конституционном суде и о польских СМИ. Но и тут надо отметить, что проблема не нова. Она возникла не при нынешнем правительстве. Дебаты о конституционном суде идут уже давно. Что касается СМИ, то политизация общественных масс-медиа — это тоже не новость, и, к тому же, многие забывают, что большая часть наших СМИ — частные и независимые».
Но почему тогда Польшу с таким усердием описывают как недемократическую страну, в том числе в Швеции?
«Потому что нет корреспондентов в Польше. Все полностью полагаются на новостной поток. Никто не пытается докопаться до истины, оставляя картину черно-белой».
Во время осенних дебатов о ситуации с беженцами в Европе выражались надежды на то, что европейские страны поровну разделят миграционную нагрузку. Но, как оказалось, это не так просто. В основном потому, что разные страны по-разному представляют себе область своей ответственности. Бывшее польское правительство решило согласиться на ограниченное квотирование, нынешнее правительство во главе с «Правом и справедливостью» предпочло вообще никого не принимать. Почему Польша не хочет внести свой вклад?
«Десять лет назад я работал над вступлением Польши в Шенген, и на посту госсекретаря я отвечал, в том числе, за вопросы миграции. Тогда подобные проблемы никого не волновали. Но мы подозревали, что все изменится. Миграция идет по цепочке. Мигрант едет туда, где живут его знакомые, родственники, семья. Например, ассирийцы стремятся в Швецию, потому что у них уже есть связи с этой страной. В Польше аналогичные связи есть у двух групп мигрантов — украинцев и вьетнамцев.
Польша не принимает беженцев, но принимает мигрантов. По нашим подсчетам, сейчас в стране находятся примерно 500 тысяч украинцев. Но это неточные данные, реальная цифра может достигать миллиона человек. По данным „Евростата“, в 2014 году Польша выдала 380 тысяч временных видов на жительство, преимущественно украинцам. На первом месте по количеству принятых мигрантов была Британия, на третьем — Германия, а Польша — на втором.
Даже переселенцы из Донецкой области на востоке Украины, где идет война, предпочитают не регистрироваться в качестве беженцев. Ведь у беженца неясный статус, он должен ждать дальнейших сообщений и не может работать. Украинцы, которые стремятся переехать в Польшу, чаще всего получают визу и устраиваются на работу. Польша берет на себя ответственность за них.
Хочу добавить, что если бы эти украинцы, которые, заметьте, являются не беженцами, а мигрантами, не оставались в Польше, они бы ехали дальше в Западную Европу. Что касается миграции с юга, то вынужден констатировать, что в Польше нет политического желания их принимать».
Вернемся к Украине. Война перешла в фазу низкой интенсивности, но не закончилась. Неясно, соблюдается ли перемирие. Как эта война повлияла на Польшу, ведь Польша и Украина — страны, которые близки как в языковом, так и в культурном отношении.
«Первым делом хочу отметить, поскольку у нас живут полмиллиона украинцев, что любой, кто знает историю польско-украинских отношений, знает и то, что она крайне запутана. Особенно в конце Второй мировой войны, когда множеству поляков пришлось покинуть районы, которые сегодня принадлежат Западной Украине. Но Польша спокойно принимает украинцев. Конечно же, мы хотим, чтобы Украина была стабильной, эффективной и демократической страной.
Лешек Бальцерович (Leszek Balcerowicz), один из важнейших реформаторов Польши в 90-е годы, недавно стал членом украинского правительства. Поляк возглавил украинские железные дороги. Украинцы, работающие в Польше, посылают домой деньги, причем речь идет в совокупности о миллиардах евро. Это в немалой степени помощь стране».
Наверное, Польша делает, что может. Но не мог ли Евросоюз больше помогать Украине? Ведь Польша хорошо понимает, что будет, если Россия пойдет в наступление.
«Мнение Польши о том, что происходит на Украине, не отличается от мнения Швеции. Будучи членами ЕС, мы стараемся дать понять прочим странам этого союза, что происходит. Я хочу сказать, что мало кто из ответственных европейских политиков имеет иной взгляд на развитие событий».
В Польше высоки расходы на оборону, она одна из немногих стран региона с нормальной обороноспособностью. Какова роль Польши в европейской политике безопасности?
«Само собой, Польша играет важную роль. Позвольте отметить, что развитие и безопасность идут рука об руку, они не разделимы. Если Польша окажется под угрозой, то и Швеция тоже».
Поясните.
«То, что происходит на Балтике, эти полеты с выключенными транспондерами на юге Швеции или столкновения с американскими самолетами над Балтийским морем. Это влияет на всех нас, на Швецию, Прибалтику, Польшу. Когда я в 2002 году покинул Польшу, вопросы безопасности вообще не обсуждались. Вернувшись через пятнадцать лет, я был в шоке от масштаба дебатов по вопросам обороны».
Может ли Швеция обеспечить безопасность, не присоединяясь к НАТО?
«Как посол я, разумеется, не имею мнения о внутренних шведских дебатах. Но сотрудничество Швеции с НАТО обязательно укрепит стабильность в регионе, это очень хорошее сотрудничество. Кроме того, существуют двусторонние военные договоры между Швецией и Польшей. Думаю, наши страны имеют сходную позицию по поводу происходящего в мире».
Россия присоединила Крым и замешана в войне на Украине. Каков ваш прогноз?
«Не хочу гадать о будущем. Если бы три года назад кто-то заявил, что некая страна силой будет менять границы в Европе, то ему бы никто не поверил. Но это случилось. Поэтому надо соблюдать осторожность. Как гласит римская поговорка, si vis pacem, para bellum. Хочешь мира — готовься к войне».
