Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
У США, где темпы роста близки к 2,5%, все в порядке, они и дальше будут тянуть за собой весь остальной мир. В Японии дела тоже идут неплохо. Проблема в том, что в росте нуждается Европа. В ближайшие годы общемировой рост будет равняться примерно трем процентам, а в последующие десятилетия несколько замедлится, главным образом из-за замедления в Китае.
Исполнительный директор Форума развивающихся рынков Хариндер Коли (Harinder Kohli) считает, что мировая экономика и ее финансовая система нуждаются в совершенно ином управлении.
Коли возглавил одно из проведенных форумом исследований, указывающее на то, что в течение следующих трех десятилетий продолжится процесс конвергенции стран с развивающейся экономикой перед лицом более развитых государств. И в ходе своего визита в Португалию для участия во второй Лиссабонской конференции, состоявшейся при содействии Фонда Калуста Гюльбенкяна, Хариндер Коли объясняет, почему он с оптимизмом смотрит на развитие этих стран — предупреждая при этом о существовании рисков.
Público: В вашем докладе сообщается о сохранении в ближайшие десятилетия тенденции усиленного роста в странах с развивающейся экономикой. У вас не вызывают тревогу признаки слабости, которые в последнее время подает Китай и другие страны?
Хариндер Коли: Действительно, все, что мы сегодня узнаем о Китае из новостей, носит негативный характер. Но если бы Европа в целом показала шестипроцентный рост, воспринималось бы это как плохая новость? Темпы роста Китая составляют от шести до шести с половиной процента. Это вторая по величине экономика в мире. На самом деле, плохие новости в том, что рост уже не десятипроцентный, как раньше, и что, помимо этого, страна потребляет слишком много сырья. Весь мир призывает Китай сократить загрязнение окружающей среды. Рано или поздно темпы роста Китая должны были снизиться. Это должно было случиться, раз весь мир говорил им, что это нужно было сделать.
— Но не означает ли это, что период сближение развивающихся стран подходит к концу?
— Не думаю. Латинская Америка сегодня пребывает в рецессии в основном из-за трех стран: Венесуэлы, Аргентины и Бразилии. Каждая из них несет свое собственное бремя вины, включая коррупцию и нерациональную трату средств. Но они смогут выйти из сложившейся ситуации. Потом, в Африке экономический рост снизился с пяти до трех процентов из-за падения цен на сырье. Но это все-таки положительный показатель. И есть еще другие страны: Индия, где рост составляет 7,5%, Индонезия — 6%, Вьетнам — 6%. В общей сложности развивающиеся рынки растут на пять процентов в год. И мы ожидаем, что в долгосрочной перспективе темпы роста развивающихся стран в два раза превысят аналогичные показатели в развитых странах просто потому, что первые более бедные, потому что больше инвестируют, потому что у них есть больше возможностей для роста производительности и потому, что их экономическая политика лучше, чем 20 лет назад. К тому же у них есть собственный потенциал роста, коль скоро того потребует население этих стран.
— А в развитых странах?
— У Соединенных Штатов, где темпы роста близки к 2,5%, все в порядке, они и дальше будут тянуть за собой весь остальной мир. В Японии с показателем от 1,5% до 2% дела тоже идут неплохо. Проблема в том, что в росте нуждается Европа. Мы полагаем, что в ближайшие годы общемировой рост будет равняться примерно трем процентам, а в последующие десятилетия несколько замедлится, главным образом из-за того, что по мере обогащения продолжит свое замедление Китай.
— Каким образом Европа может изменить ситуацию к лучшему?
— Вопрос, который я ставлю, звучит так: правда ли, что существует только одна Европа? Проблемы Германии отнюдь не не те же самые, что у Испании, а значит, и решаться они должны по-разному. Потом возникает вопрос избыточных сбережений. Китай за это подвергается жесткой критике, но почему никто не трогает Германию? Европа не собирается решать эту проблему? Я считаю, Европе не следует принимать то, за что ратует Германия — не тратить деньги вообще. Это идет вразрез со всей экономической теорией. В Испании сейчас настолько высокий уровень безработицы, что становится очевидной необходимость увеличения государственных инвестиций. Тогда как Германии следует сократить свои излишки вместо того, чтобы призывать всех экономить.
— На ваш взгляд, существует риск возобновления протекционистской политики?
— Если не брать в расчет сельское хозяйство, в случае другой продукции ставки довольно низкие, и откат назад не представляется возможным. Но может появиться еще один тип протекционизма. С недавнего времени новые торговые соглашения с их требованиями соответствовать стандартам качества и безопасности защищают не производителей, а потребителей. Если это крупная компания, у нее есть все ресурсы для обеспечения таких стандартов. Но если вы находитесь в Мали и занимаетесь выращиванием овощей, то таких ресурсов у вас уже нет. Именно в этом направлении продвигаются сейчас переговоры. И именно это вызывает опасения: если не будет нового соглашения на уровне ВТО, эти новые договоры между США и ЕС станут началом новой формы протекционизма, при которой соглашения подпишут наиболее богатые страны, включая Китай и Индию, между тем как остальные 140 стран мира окажутся не у дел.
— Как эти страны могут оказать противодействие данной тенденции?
— Они должны попытаться заключить соглашение в ВТО, но на этот раз должны вести себя более конструктивно, должны заявить, что действительно нуждаются в соглашении. А в собственных экономиках им необходимо создать соответствующие условия для того, чтобы местные компании могли войти в глобальные торговые сети.
— Существует ли опасность отхода от глобализации?
— Не могу сказать, что риск равен нулю, но думаю, что он и не слишком высок. Примеры последних 60 лет показывают нам, что замкнутые и протекционистские экономические модели в итоге не работают. Напротив, такие страны, как Япония, Корея, Сингапур, а в последнее время и Китай, являются свидетельством того, что функционируют именно открытые экономики. Остаются вопросы неравенства и экологии, но сама экономическая политика оказала положительное влияние. По мере того как Азия набирает вес в мировой экономике, эти страны будут сопротивляться любым попыткам ее закрыть. Поскольку знают, каков путь к успеху. Опасность представляют те государства, которые на протяжении более длительного периода получали выгоду от богатства — США и Европа. Если они сделают шаг назад, мы окажемся свидетелями того, как Азия и другие страны начнут высказываться в пользу глобализации, а США и Европа — против нее. Это будет выглядеть довольно странно.
— Недовольство глобализацией в этих странах объяснимо?
— Данная проблема не связана с экономическим ростом. В Соединенных Штатах экономика растет, создаются новые рабочие места. Дело в том, что многие люди, потерявшие работу в условиях кризиса, люди старше сорока лет, не в состоянии найти такую же хорошую работу, поскольку не получили соответствующего образования. И испытывают разочарование. Должны быть приложены политические усилия, чтобы этих людей обучать, готовить к поиску работы, а если это не сработает, обеспечить им социальную поддержку.
— Вызывает ли у вас беспокойство то влияние, которым обладает на всех развивающихся рынках Федеральная резервная система США?
— Мы должны признать, что любой центральный банк, будь то ФРС или какой-то другой, должен думать об интересах своей собственной страны. Однако центральные банки, которые управляют системно важной для мира валютой, также должны учитывать, какое влияние они оказывают на остальной мир. То же самое, что с загрязнением окружающей среды. Это относится, главным образом, к Соединенным Штатам, но также верно для Китая, для зоны евро, Японии, а через 10 лет, возможно, и Индии.
— Именно по этой причине вы говорите, что у нас нет мировых финансовых учреждений, готовых дать отпор кризису?
— По этой и по ряду других причин. Структура МВФ безнадежно устарела, достаточно посмотреть, что вес Бельгии в МВФ больше, чем у Индии, хотя индийская экономика в шесть раз крупнее. Потом, полное отсутствие международных правил для регулирования потоков частного капитала. Каждый может делать что хочет. Миллиарды, и миллиарды, и миллиарды долларов проходят через частные финансовые институты. Эти потоки значительно превышают резервы центральных банков, и с ними не в состоянии справиться МВФ. Если сегодня и есть в мире страна, способная противостоять кризису, то это Китай. Но с чего Китаю помогать Португалии или Испании?
— Каково тогда решение? Более крупный МВФ?
— Я бы не стал называть это более крупным МВФ. Нам необходима совершенно другая система, возможно, заново созданный МВФ. Мир нуждается в новом Бреттон-Вудском соглашении. В 2050 году ему исполнится 105 лет, но уже сегодня он изжил себя. Мы не можем ждать еще 35 лет. Мы должны сесть и обсудить то, что должно быть сделано. Необходим глобальный центральный банк, регулирующий национальные центральные банки. И если мировая экономика переживает серьезные трудности, это должен быть кредитор в последней инстанции.
— Реформа, к которой вы призываете, выглядит довольно амбициозно, но в МВФ даже для проведения гораздо более скромных реформ приходится сталкиваться с многочисленными препятствиями. Не является ли это явным признаком сопротивления переменам со стороны США и Европы?
— Да, это правда. Если власть требуется перераспределить внутри клуба, противодействие оказывает именно тот, в чьих руках эта власть сосредоточена. В настоящий момент размеры американской экономики в два раза больше размеров европейской, между тем Европа имеет в МВФ в два раза больше мест. В то же время азиатская экономика в три раза превышает европейскую. Поэтому, чтобы изменить положение вещей, Европе придется распрощаться со своей властью. А потом есть еще вопрос денег. И тут уже Соединенные Штаты не желают класть деньги в МВФ, когда эти средства сегодня идут на нужды Европы.
— Не думаю. Латинская Америка сегодня пребывает в рецессии в основном из-за трех стран: Венесуэлы, Аргентины и Бразилии. Каждая из них несет свое собственное бремя вины, включая коррупцию и нерациональную трату средств. Но они смогут выйти из сложившейся ситуации. Потом, в Африке экономический рост снизился с пяти до трех процентов из-за падения цен на сырье. Но это все-таки положительный показатель. И есть еще другие страны: Индия, где рост составляет 7,5%, Индонезия — 6%, Вьетнам — 6%. В общей сложности развивающиеся рынки растут на пять процентов в год. И мы ожидаем, что в долгосрочной перспективе темпы роста развивающихся стран в два раза превысят аналогичные показатели в развитых странах просто потому, что первые более бедные, потому что больше инвестируют, потому что у них есть больше возможностей для роста производительности и потому, что их экономическая политика лучше, чем 20 лет назад. К тому же у них есть собственный потенциал роста, коль скоро того потребует население этих стран.
— А в развитых странах?
— У Соединенных Штатов, где темпы роста близки к 2,5%, все в порядке, они и дальше будут тянуть за собой весь остальной мир. В Японии с показателем от 1,5% до 2% дела тоже идут неплохо. Проблема в том, что в росте нуждается Европа. Мы полагаем, что в ближайшие годы общемировой рост будет равняться примерно трем процентам, а в последующие десятилетия несколько замедлится, главным образом из-за того, что по мере обогащения продолжит свое замедление Китай.
— Каким образом Европа может изменить ситуацию к лучшему?
— Вопрос, который я ставлю, звучит так: правда ли, что существует только одна Европа? Проблемы Германии отнюдь не не те же самые, что у Испании, а значит, и решаться они должны по-разному. Потом возникает вопрос избыточных сбережений. Китай за это подвергается жесткой критике, но почему никто не трогает Германию? Европа не собирается решать эту проблему? Я считаю, Европе не следует принимать то, за что ратует Германия — не тратить деньги вообще. Это идет вразрез со всей экономической теорией. В Испании сейчас настолько высокий уровень безработицы, что становится очевидной необходимость увеличения государственных инвестиций. Тогда как Германии следует сократить свои излишки вместо того, чтобы призывать всех экономить.
— На ваш взгляд, существует риск возобновления протекционистской политики?
— Если не брать в расчет сельское хозяйство, в случае другой продукции ставки довольно низкие, и откат назад не представляется возможным. Но может появиться еще один тип протекционизма. С недавнего времени новые торговые соглашения с их требованиями соответствовать стандартам качества и безопасности защищают не производителей, а потребителей. Если это крупная компания, у нее есть все ресурсы для обеспечения таких стандартов. Но если вы находитесь в Мали и занимаетесь выращиванием овощей, то таких ресурсов у вас уже нет. Именно в этом направлении продвигаются сейчас переговоры. И именно это вызывает опасения: если не будет нового соглашения на уровне ВТО, эти новые договоры между США и ЕС станут началом новой формы протекционизма, при которой соглашения подпишут наиболее богатые страны, включая Китай и Индию, между тем как остальные 140 стран мира окажутся не у дел.
— Как эти страны могут оказать противодействие данной тенденции?
— Они должны попытаться заключить соглашение в ВТО, но на этот раз должны вести себя более конструктивно, должны заявить, что действительно нуждаются в соглашении. А в собственных экономиках им необходимо создать соответствующие условия для того, чтобы местные компании могли войти в глобальные торговые сети.
— Существует ли опасность отхода от глобализации?
— Не могу сказать, что риск равен нулю, но думаю, что он и не слишком высок. Примеры последних 60 лет показывают нам, что замкнутые и протекционистские экономические модели в итоге не работают. Напротив, такие страны, как Япония, Корея, Сингапур, а в последнее время и Китай, являются свидетельством того, что функционируют именно открытые экономики. Остаются вопросы неравенства и экологии, но сама экономическая политика оказала положительное влияние. По мере того как Азия набирает вес в мировой экономике, эти страны будут сопротивляться любым попыткам ее закрыть. Поскольку знают, каков путь к успеху. Опасность представляют те государства, которые на протяжении более длительного периода получали выгоду от богатства — США и Европа. Если они сделают шаг назад, мы окажемся свидетелями того, как Азия и другие страны начнут высказываться в пользу глобализации, а США и Европа — против нее. Это будет выглядеть довольно странно.
— Недовольство глобализацией в этих странах объяснимо?
— Данная проблема не связана с экономическим ростом. В Соединенных Штатах экономика растет, создаются новые рабочие места. Дело в том, что многие люди, потерявшие работу в условиях кризиса, люди старше сорока лет, не в состоянии найти такую же хорошую работу, поскольку не получили соответствующего образования. И испытывают разочарование. Должны быть приложены политические усилия, чтобы этих людей обучать, готовить к поиску работы, а если это не сработает, обеспечить им социальную поддержку.
— Вызывает ли у вас беспокойство то влияние, которым обладает на всех развивающихся рынках Федеральная резервная система США?
— Мы должны признать, что любой центральный банк, будь то ФРС или какой-то другой, должен думать об интересах своей собственной страны. Однако центральные банки, которые управляют системно важной для мира валютой, также должны учитывать, какое влияние они оказывают на остальной мир. То же самое, что с загрязнением окружающей среды. Это относится, главным образом, к Соединенным Штатам, но также верно для Китая, для зоны евро, Японии, а через 10 лет, возможно, и Индии.
— Именно по этой причине вы говорите, что у нас нет мировых финансовых учреждений, готовых дать отпор кризису?
— По этой и по ряду других причин. Структура МВФ безнадежно устарела, достаточно посмотреть, что вес Бельгии в МВФ больше, чем у Индии, хотя индийская экономика в шесть раз крупнее. Потом, полное отсутствие международных правил для регулирования потоков частного капитала. Каждый может делать что хочет. Миллиарды, и миллиарды, и миллиарды долларов проходят через частные финансовые институты. Эти потоки значительно превышают резервы центральных банков, и с ними не в состоянии справиться МВФ. Если сегодня и есть в мире страна, способная противостоять кризису, то это Китай. Но с чего Китаю помогать Португалии или Испании?
— Каково тогда решение? Более крупный МВФ?
— Я бы не стал называть это более крупным МВФ. Нам необходима совершенно другая система, возможно, заново созданный МВФ. Мир нуждается в новом Бреттон-Вудском соглашении. В 2050 году ему исполнится 105 лет, но уже сегодня он изжил себя. Мы не можем ждать еще 35 лет. Мы должны сесть и обсудить то, что должно быть сделано. Необходим глобальный центральный банк, регулирующий национальные центральные банки. И если мировая экономика переживает серьезные трудности, это должен быть кредитор в последней инстанции.
— Реформа, к которой вы призываете, выглядит довольно амбициозно, но в МВФ даже для проведения гораздо более скромных реформ приходится сталкиваться с многочисленными препятствиями. Не является ли это явным признаком сопротивления переменам со стороны США и Европы?
— Да, это правда. Если власть требуется перераспределить внутри клуба, противодействие оказывает именно тот, в чьих руках эта власть сосредоточена. В настоящий момент размеры американской экономики в два раза больше размеров европейской, между тем Европа имеет в МВФ в два раза больше мест. В то же время азиатская экономика в три раза превышает европейскую. Поэтому, чтобы изменить положение вещей, Европе придется распрощаться со своей властью. А потом есть еще вопрос денег. И тут уже Соединенные Штаты не желают класть деньги в МВФ, когда эти средства сегодня идут на нужды Европы.
