Если на глобусе попытаться проложить нитью самый короткий путь из Парижа в Индию, то он пойдет через Крым, а оттуда уже дальше на восток. Выгодное расположение на Черном море еще с античных времен было известно торговцам Шелкового пути, и поэтому неудивительно, что здесь на протяжении веков свои следы оставляли разные культуры. Но что было бы, если бы Крым на самом деле был островом, оторванным от материка? Этот мыслительный эксперимент однажды поставил советский писатель Василий Аксенов в своем фантастическом романе «Остров Крым». Он описал в своей книге, что случилось бы, если бы после Октябрьской революции в Крыму победили бы не красные, а белые, и там, в отличие от Советского Союза, возник бы капиталистический рубеж.
Сообщение по суше прервано
По злой иронии истории часть видения Аксенова все же стала реальностью. С момента аннексии Крыма Россией два года назад регион оказался оторван от украинской материковой части вдоль Перекопского перешейка. Через новую демаркационную линию с трудом поставляются товары, а Украина даже перекрыла водоснабжение республики. Жители Крыма не могут проехать на своих машинах, которые с недавнего времени оборудуются российскими номерными знаками, на материк. Крым фактически стал островом, оказавшимся в зависимости от поставок воздушного и паромного сообщения.
Вокзал в Симферополе, залы которого похожи на дворцы и в советское время каждое лето принимавшие миллионы туристов, истосковавшихся по яркому солнцу, сегодня пустуют, будто необитаемые. Рядом расположена еще одна «жертва» крымского кризиса, заброшенный McDonald’s. Международные компании покинули спорный регион. Владельцы западных телефонов замечают это уже в аэропорту — дисплей пуст, роуминг есть для России, но не для Крыма. И кредитные карты оказываются на этом белом пятне атласа глобальной экономики совершенно бесполезными.
Андрей Соболев критикует изоляционную политику Запада. «Мы всегда были частью Европы», — говорит депутат, представляющий в верхней палате российского парламента город Севастополь. Настало время, чтобы Америка и «ее европейские государства-сателлиты» — Соболев особенно смакует это провокационное выражение — признали решение жителей Крыма в пользу России. Для политиков аннексия Крыма означала не нарушение норм международного права, а исправление исторической несправедливости. В день референдума об отделении Крыма от Украины один бородатый куплетист взял в руки гитару и пропел в ходе демонстрации: «Мы исправим ошибки, которые совершил маленький Борис Ельцин».
Севастополь, как говорит политик, неразрывно связан с историей России. «На этой земле столько россиян проливали свою кровь — в Крымской войне, в гражданской войне, в борьбе против Гитлера. Теперь Запад нам хочет внушить, что все это не считается, и мы являемся оккупантами».
На самом деле, в Севастополе, где базируется российский черноморский флот, на каждом шагу бросаются в глаза следы бурного прошлого. На центральной улице имени Ленина стоит памятник Екатерине II, которая в 1784 году основала Севастополь вскоре после завоевания региона. Наверху, на одном из холмов города, находится Панорама «Оборона Севастополя», монументальная панорама в стиле Бурбаки-Панорамы в Люцерне, посвященная ожесточенным оборонительным сражениям во время Крымской войны в 1854-1855 годах против англичан и французов.
«Алтарь Отечества»
Тогда, вероятно, широкая европейская общественность впервые услышала название «Крым». Новости об осаде Севастополя на протяжении долгих месяцев не сходили с полос европейских газет. Особую известность получил Малахов курган, свидетельством восхищения теми временами стали торт «Малакофф», одноименное сырное блюдо в западной Швейцарии и, вероятно, также название горы Малакофф неподалеку от города Кур.
Более горькими являются воспоминания российской стороны. Взятие Севастополя западными союзниками обозначило конец царским устремлениям экспансии на Черном море и привело к технологическому отставанию России. Но севастопольский музей-панорама иначе трактует поражение, преобразовав его в демонстрацию российского героизма. Исполненным важностью голосом экскурсовод рассказывает о ходе битвы. Ее выступление достигает кульминации, когда она произносит слова: «Пролитую на алтаре Отечества кровь нельзя забывать!»
И позднее Севастополь был сценой ожесточенных боев. В 1920 году здесь была написана последняя крупная глава в российской гражданской войне, когда антикоммунистические белые войска и десятки тысяч их сторонников с армадой кораблей бросились в море и отправились в эмиграцию. Ни один памятник не напоминает об этом эпизоде. И, напротив, нельзя не заметить памятник защитникам города в годы Второй мировой войны на центральной площади адмирала Нахимова. Здесь кадеты стоят в почетном карауле, в том числе и девушки. Твердым шагом они проходят перед Вечным огнем. Они часть культа, который должен закрепить в глубинах памяти миссию Севастополя как форпоста против зарубежных агрессоров.
Кто хочет полностью понять идеологическое значение Крыма для России, тому нужно выехать за пределы города. Дорога ведет мимо однотипных панельных построек и бухт, в которых стоят окрашенные в серый цвет военные корабли. Через короткое время давящая атмосфера, состоящая из советского мифа и концентрированного военного присутствия, уступает место идиллии — меж греческих колонн в абсолютной гармонии, на фоне темно-синего моря прогуливаются довольные люди. Храм, театр и мозаика свидетельствуют о былом расцвете этого места. Это руины торгового города Херсонеса, основанного в VI веке д. н. э. как греческая колония.
И тогда регион был форпостом — не российской, как сегодня, а средиземноморской культуры. На протяжении веков, до падения Византийской империи в позднее Средневековье, Херсонес играл важную роль, находясь на стыке греко-римского мира и «варварских народов» северных степей. Здесь морские торговые пути пересекались с сухопутными евразийскими путями.
Крещение Великого князя Владимира
Согласно легенде, здесь в 988 году состоялось крещение Великого князя Владимира — событие, ознаменовавшее интеграцию Руси в христианско-православный мир. На руинах Херсонеса за баптистерием раннехристианской базилики, небольшой павильон обозначает место, где Великий князь Владимир принял христианскую веру. Однако эта локализация довольно спорная. Исторические исследования указывают также на то, что крещение произошло в Киеве. Но это не мешает российскому руководству представлять легенду в качестве истины и увязывать с этим исторические претензии. Президент Путин после аннексии даже стал утверждать, что Крым для русских настолько же священен, как и Храмовая гора для иудеев.
Регион не в первый раз выступает в качестве политической проекционной площадки. После того, как Российская империя в 1783 году присоединила Крымское ханство, начался расцвет романтического восхищения античными корнями полуострова. Екатерина II дала новой провинции античное название Таврия и приказала начать эллинизацию названий городов. Так, Кафа, старая генуэзская торговая колония на востоке полуострова, получила античное название Феодосия, в то время как новый основанный город получил в своем названии окончание на греческий лад — Севастополь.
Россия завоевала больше, чем выход к морю, — она овладела античным наследием региона. С точки зрения пропаганды это было очень ценно. Царская империя могла теперь рассматриваться как европейская держава с римско-греческим культурным пространством. Как Петр I несколькими десятилетиями ранее с основанием Санкт-Петербурга прорубил окно на Запад, так и овладение Крымом открыло новые политические перспективы. Имперские устремления и тогдашняя страсть по античному совершенству шли рука об руку. Свое выражение они нашли в величественных постройках Севастополя, которые можно увидеть и сегодня.
О первом губернаторе Таврии, князе Потемкине до сих пор бытует легенда, будто он в ходе инспекционных поездок императрицы, показывал ей лишь муляжи домов. «Потемкинские деревни» стали именем нарицательным. Но на самом деле, строительный пыл Потемкина и его последователей оставил реальные следы в городе. Фасады в стиле классицизма с белыми колоннами образуют архитектурный облик города.
Идеализация Крыма как фантастического античного ландшафта, по мнению, историка Андрея Зорина, до сегодняшнего дня в головах людей. В подсознании многих россиян обладание Крымом считается исторической миссией России, как выражение его цивилизационного предназначения, писал Зорин еще за несколько лет до аннексии полуострова. Эта ностальгия связана также с воспоминаниями об отдыхе в советские времена, в похожих на дворцы санаториях, расположенных на берегу моря. «Белые дома и море, гравийные дорожки между кустами лавра, кипарисовые аллеи со статуями — это наша старая Греция, наш рай».
Рай других
Место, по которому тоскуют, потерянный рай — таков Крым не только для русских. Греки, итальянцы, армяне, немцы и представители многие другие народы, ставшие жертвой сталинских депортаций, могут также говорить об исторических корнях в Крыму. Но, в первую очередь, этот регион неразрывно связан с идентичностью крымских татар. Так, на протяжении трех веков они имели здесь собственное государство, пережиток Золотой Орды. В Бахчисарайском дворце, расположившимся в старой столице Крымского ханства, чувствуешь себя на востоке, вдали от России. Еще около 1900 года татары составляли в Крыму большую часть населения. Принудительное переселение татар в Центральную Азию, которое постановил Сталин, на долгие десятилетия оторвал их от Родины. Только в 1989 году им было разрешено вернуться. Сейчас их доля в населении полуострова составляет только порядка 13 процентов.
Тем не менее тяжелые времена в изгнании и лишения после возвращения только укрепили национальное чувство этого народа. В разговоре почти с каждым крымским татарином речь заходит о жгучей тоске по Крыму, которую депортированные татары передали своим детям. «За каждым приемом пищи нам рассказывали, насколько волшебно красиво на нашей Родине», — говорит родившийся в Узбекистане крымский татарин. «Когда нам наконец-то разрешили вернуться, было ясно, что мы все оставим и начнем новую жизнь в Крыму». Расчет советских властей на то, что крымские татары ассимилируются среди тюркских народов Центральной Азии, как пишет публицист Лиля Буджурова, не оправдался. «Наша мечта о возвращении была сильнее».
Насколько живы воспоминания о депортации, показывает и успех песни «1944» украинской певицы Джамала, в которой она поет о несправедливости, произошедшей три поколения назад, и доносит это до слушателя так, будто это произошло только что. Это осознание истории крымских татар, их связь с Родиной и их требования автономии явно не по душе новым властям на полуострове.
Конец исторической роли
Курс Москвы на усиление репрессий приведет лишь к еще большей изоляции полуострова. Отмены западных санкций не предвидится, и поэтому неясно, как будет экономически развиваться Крым. «Из-за нерешенного вопроса о своем статусе Крым на долгое время останется серой зоной, как Северный Кипр или Южные Курилы, где ничего не развивается», — говорит российский оппозиционер Алексей Навальный. Если он окажется прав, Крым не сможет больше играть свою историческую роль. Если на протяжении тысячелетий он был соединяющим звеном между Востоком и Западом, то сегодня все наоборот — тупик и символ разделения.
