Выборы должны стать последним шагом по возвращению оккупированных территорий.

— Какие сегодня должны быть предприняты первые шаги? Ваше министерство будет готовить их или, возможно, уже есть какие-то решения относительно этого?

— Да, конечно, есть определенный план действий, и сейчас он будет оформляться в виде государственного документа, после чего будет представлен на рассмотрение президенту и Совету национальной безопасности и обороны.

— Этот план реинтеграции предусматривает проведение выборов на оккупированных территориях?

— Выборы — это последний шаг. Перед тем, как проводить выборы, нужно осуществить ряд мероприятий, которые обеспечат законность выборов, их соответствие украинскому законодательству, участие всех политических партий, безопасность избирательных комиссий и средств массовой информации.

— Когда вы говорите о плане реинтеграции, идет ли речь о плане работы вашего министерства?

— В том числе. К реализации этого плана будет привлечено не только наше министерство. Наше министерство не может обеспечить прекращение огня, отвод вооружений, введение полицейской миссии.

— Насколько я понимаю, речь идет о реализации Минских соглашений?

— Да.

— Делало ли ваше министерство уже какие-то подсчеты относительно того, во сколько обойдется реинтеграция?

— Нет, таких подсчетов нет. Во-первых, нашему министерству всего две недели, и оно состоит из трех человек. Во-вторых, Украина не имеет объективной информации относительно повреждений на неподконтрольной ей территории.

— Когда мы говорим о той территории, которую украинской армии уже удалось освободить — какие потребности там существуют сегодня?

— Реинтеграция освобожденных территорий предусматривает несколько направлений работы. Одно из них — это восстановление разрушенной и поврежденной инфраструктуры, линий электропитания, водоснабжения, ремонт и восстановление работы медицинских и школьных учреждений. Очень большой перечень того, что надо сделать. Кроме того, надо создавать новые рабочие места, потому что сейчас, к сожалению, проблема безработицы очень остра на востоке, и ее должно решать в том числе и государство с привлечением международных донорских организаций и наших отечественных предпринимателей. Потому что никто за нас создавать дополнительные рабочие места не будет.

— Готовы ли западные доноры сегодня давать средства на Донбасс, ведь это не выглядит столь уж привлекательным делом?

— Доноры потому и называются донорами, а не инвесторами, что они не преследуют коммерческую цель.

— Вы отметили, что сегодня в министерстве работают только три человека. Когда штат министерства будет увеличен, и сколько в нем должно работать людей, чтобы министерство могло выполнять свои задачи?

— По штату, который должен утвердить Кабинет министров, предусмотрено 105 рабочих мест. А когда это будет сделано? Я надеюсь, что на этой неделе.

— Будут ли у вашего министерства какие-то региональные представительства?

— Планируется три региональных представительства. Одно будет заниматься Луганской, Харьковской, Днепропетровской областями, а второе — Донецкой и Запорожской областями. И третий филиал мы намерены открыть в Херсонской области.

— Куда сегодня необходимо приложить больше усилий — в крымское направление, или все-таки в работу на Донбассе?

— Я бы, честно говоря, не делал такого разделения, чтобы не снижать наше внимание к той или иной территории, потому что они обе оккупированы. Но, во-первых, слава Богу, в Крыму сейчас не происходит боевых действий. А на Донбассе постоянно разрушается инфраструктура, получают ранения и погибают наши военные. Поэтому все-таки, наверное стоит, сконцентрировать усилия на восточном направлении

— Каким будет бюджет вашего министерства?

— Мне это не известно, потому что он еще не утвержден.

— Каким образом министерство будет работать со временно перемещенными лицами?

— Мы видим эту работу в сотрудничестве с Министерством социальной политики, потому что очень много вопросов пересекаются с его деятельностью, с деятельностью Министерства здравоохранения, Министерства образования, и с очень многими другими ведомствами. Уже создано несколько рабочих групп. Мне очень нравятся инициативы и эмоциональная отдача министра социальной политики Андрея Ревы, потому что я вижу, как этот человек душой болеет за судьбы переселенцев. Сейчас самый насущный вопрос — это восстановление всех социальных выплат внутренне перемещенным лицам, и я надеюсь, что уже на ближайшем заседании Кабинета министров мы решим этот вопрос вместе с Министерством социальной политики.

— Будут ли возобновлены социальные выплаты тем, кто остался на оккупированных территориях?

— Если для этого возникнут предпосылки, то да, будут восстановлены.

— Возможно ли сделать это еще в текущем году?

— Это зависит от того, как противоположная сторона будет соблюдать, прежде всего, меры безопасности. Каким образом сейчас можно говорить о восстановлении выплат, если там грабят банковские учреждения?

— То есть выплаты на оккупированных территориях можно было бы возобновить еще в этом году, если бы были созданы соответствующие меры безопасности?

— Абсолютно.

— А во сколько обойдется Украине возобновление социальных выплат на оккупированных территориях? Есть ли какие-то подсчеты?

— Таких подсчетов сейчас нет, потому что мы не можем исследовать социально-экономическое положение оккупированной территории. Мы пока не имеем объективной информации о том, сколько сейчас там людей проживает, кто эти люди, кто из них должен получать выплаты и какие именно.

— Насколько склонными к диалогу являются представители так называемых ДНР и ЛНР?

— Я бы сказал так: отношения непростые.

— Насколько реально начать реинтеграцию Донбасса еще в этом году, или это уже задача на следующий год?

— Это вопрос достаточно риторический, ибо вы понимаете, что все эти действия зависят не только от украинской стороны. В большей степени они как раз зависят от противоположной стороны, поэтому нельзя делать какие-то прогнозы.

— То есть, ваши слова о необходимости реинтеграции — это, скорее, призыв противоположной стороны к диалогу?

— Конечно, и этот диалог продолжается в рамках Минского процесса.

— Что произойдет в том случае, если не удастся реализовать эти планы?

— В лучшем случае мы получим Приднестровье, а в худшем — нечто вроде Осетии.

— Ранее вы выступали против выборов на Донбассе… Что же изменилось сейчас, ведь реинтеграция, за которую вы высказываетесь, все-таки включает и выборы на этих территориях?

— Я никогда не был категорически против выборов. Я всегда говорил, что для этого нет предпосылок. Их нет и сейчас. Их необходимо создавать. Если удастся их создать, то почему бы не проводить выборы. Однако в таких условиях, как сейчас, то я считаю, что ни о каких выборах речь идти не может.