Перед Домом профсоюзов в Одессе стоит заграждение из рифленого железа. Букеты кладут на землю, отдельные цветы засовывают между железными листами. Заглядываю в щели. Часть обгоревшего фасада сохранилась. Лестницы уже поросли сорняками.
2 мая 2014 года здесь в огне погибли 42 человека, в основном — от отравления угарным газом.
Пожар возник в результате столкновений группировок пророссийских и проукраинских активистов в центре Одессы. Он стал крупнейшей катастрофой на Украине за пределами зоны военных действий, а также значимым для обеих сторон конфликта символом.
Для пророссийски настроенных граждан это символ двойной морали Запада и отображение истинного лица украинских властей. Все погибшие в Доме профсоюзов поддерживали Россию, и почти все, кто попал под суд — также пророссийские активисты.
Для проукраинской группировки это событие — доказательство, что прорусские силы, в частности, российские спецслужбы, делают все, чтобы проникнуть в русскоязычные города на Украине. Одессе удалось защититься лишь ценой невероятных усилий.
Дмитрий Белый кладет букет к железной стене. Несколько минут он стоит молча, сцепив руки за спиной.
«Многие утверждают, что погибшие в Доме были провокаторами и чужаками. Это неправда. Там были мои друзья, жители Одессы. Этот пожар никогда не расследуют, власти не хотят за это браться. А люди испуганы и не решаются действовать», — говорит он.
В начале мая, когда исполнилось два года со дня пожара, весь район был перекрыт. Никому не разрешалось приносить цветы, даже родственникам. По словам полиции, это были меры безопасности. Но обе стороны уверены, что власти просто замалчивают проблему.
«Не ведется никакого независимого профессионального расследования, и власти не делают ничего, чтобы побудить стороны к диалогу. Люди не хотят разговаривать, не хотят слушать друг друга. После пожара раны слишком глубоки», — комментирует Владимир Саркисян, главный редактор местной городской газеты «Одесские известия».
Саркисян входит в группу «2 мая», состоящую из журналистов и гражданских активистов, которые самостоятельно расследуют поджог.
Многое о событиях мая 2014 года уже известно. Столкновения начались в центре города, когда пророссийские активисты напали на украинский марш. Двоих проукраинских демонстрантов застрелили, и началась драка, в результате которой пророссийские активисты укрылись и забаррикадировались в Доме профсоюзов — в течение нескольких месяцев рядом с этим зданием проходили протесты против киевского переворота.
Обе стороны бросали коктейли Молотова, и скоро начался пожар. Пожарные прибыли лишь через сорок минут, что, без сомнения, стало одной из причин такого количества жертв. Есть достоверные свидетельства того, что некоторые проукраинские демонстранты помогали своим противникам выбраться из огня, в то время как другие набрасывались на спасшихся и начинали их избивать.
Все указывает на разношерстность обеих группировок. Судя по всему, там были осознанные идеологи, люди с оружием и простые граждане, присоединившиеся по принципиальным соображениям и пытающиеся остановить вышедшее из-под контроля насилие. Без сомнения, решительное и быстрое вмешательство властей могло бы предотвратить трагедию.
«Виноваты обе стороны: пророссийские активисты спровоцировали конфликт, а лидеры проукраинских сил не смогли контролировать своих людей. Но первыми взялись за оружие сторонники России», — говорит Владимир Саркисян.
С Ольгой Шумаковой мы встречаемся неподалеку от Дома профсоюзов. В тот вечер она убирала мусор в парке. Она уверена, что многие сторонники Киева вышли на улицы, чтобы убивать.
«Они кричали: „горите, колорады!“ А я тогда даже не знала, кто такие колорады», — рассказывает Ольга Шумакова.
Речь идет о прозвище прорусских активистов, оно в ходу с 2014 года, когда кто-то решил, что георгиевские ленточки напоминают колорадских жуков.
«Нас увезли оттуда. Когда я пришла на работу на следующее утро, я обнаружила приготовленные ряды коктейлей Молотова и дубинок с шипами. Полиция приказала мне все убрать. Через восемь часов ничего не осталось».
В результате непрофессионализма местных властей Дом профсоюзов еще несколько дней был открыт для всеобщего доступа. Тысячи человека входили и выходили. Весьма вероятно, что многие доказательства пропали навсегда.
«Многие считают, что это был несчастный случай, другие уверены, что речь о сознательном убийстве. По-моему, было и то, и другое. Сложно представить, что за этим может стоять один-единственный организатор, хотя многим кажется именно так», — рассуждает Юрий Ткачев, главный редактор русскоязычной газеты «Таймс» в Одессе.
Лидер одесского филиала ультранационалистской организации «Правый Сектор» (организация, запрещенная в РФ, прим. ред.) Сергей Стерненко лично присутствовал при трагедии. Он утверждает, что имелся немалый риск захвата Одессы сепаратистами при поддержке России, как это случилось с Донецком.
«Действительно, мы бросали коктейли Молотова. И они тоже бросали. Но если бы им удался их хитрый план по захвату города, у нас было бы не сорок погибших, а тысячи. Как и в Донецке, они намеревались взять под свой контроль полицейские участки и государственные ведомства. Мы были вынуждены их остановить».
Журналист Михаил Бейзерман ведет ток-шоу на местном телеканале. Он еврей из старой одесской семьи, он говорит по-русски и считает себя частью российской культуры, но для него важно, чтобы Одесса оставалась украинской.
«Я часть российской культуры, но не российских имперских замашек. Русский — мой родной язык, но Одесса принадлежит Украине. Россия пыталась захватить Одессу, и это было неприемлемо», — говорит он.
Старшее поколение жителей Одессы глубоко опечалено тем, что происходит на Украине. Ветерану Второй мировой войны Матвею Полищуку 91 год, и он не понимает нынешний конфликт.
«Факт в том, что Украина не одна воевала во Второй мировой войне. Мы воевали вместе с остальным Советским Союзом. По происхождению я еврей, по национальности не считаю себя ни русским, ни украинцем. Я одессит».
Полиция ничего не предпринимала
В столкновениях и в пожаре 2 мая 2014 года в Одессе погибли 48 человек: шестеро были убиты в драках в центре города и 42 стали жертвами трагедии в Доме профсоюзов. Из них одиннадцать разбились, когда прыгали из окон, спасаясь от огня, а 31 погибли внутри здания, в основном от отравления угарным газом.
Две жертвы были на стороне проукраинского движения, остальные — пророссийские активисты.
Беспорядки разразились после футбольного матча команд украинской лиги «Черноморец» (Одесса) и «Металлист» (Харьков). Еще до начала матча футбольные болельщики, традиционно разделяющие проукраинские взгляды, договорились о демонстрации в Одессе. К маршу присоединились ультранационалисты «Правого Сектора», другие проукраинские группировки и просто жители города.
Во время марша демонстрантов атаковали пророссийские активисты во главе с находящимся в розыске Виталием Будко (Боцманом), который застрелил одного демонстранта. По слухам, позже Будко бежал из страны и сейчас находится в отколовшейся от Молдавии республике Приднестровье.
У обеих сторон конфликта были дубинки и огнестрельное оружие. И те и другие подготовились к драке заранее, слухи о демонстрации ходили в социальных сетях несколько недель. Однако полиция ничего не предпринимала.
