Американский дипломат Стивен Пайфер считается в Вашингтоне одним из наиболее опытных экспертов по странам бывшего Советского Союза и контролю над вооружениями. Общий стаж его дипломатической службы — 38 лет, в течение которых этот выпускник Стэнфордского университета успел поработать в Лондоне, Москве, Женеве и Варшаве, а с 1998 по 2000 год занимал должность чрезвычайного и полномочного посла США на Украине.
Сегодня Пайфер является директором программ по контролю и нераспространению ядерного оружия в одном из наиболее авторитетных аналитических центров Америки Brookings Institution. Его очередной приезд в Киев НВ посчитало хорошим поводом для интервью.
«Новое время страны»: Спустя два года после Майдана, несмотря на поддержку Запада, Украина так и не решила большинства своих проблем. Насколько близок тот момент, когда США скажет: все, ребята, делайте, что хотите, а мы умываем руки?
Стивен Пайфер: До этого еще не дошло. Но меня беспокоит, что правительство медлит с экономическими реформами и борьбой с коррупцией. На Западе возлагали серьезные надежды на реформы на Украине после оранжевой революции, но они не оправдались. Затем был Майдан — и опять разочарование. В какой‑то момент возник феномен, который мы на Западе называем усталостью от Украины. В США понимают, что внедрение реальных изменений — процесс нелегкий и небыстрый. Но если правительство будет только говорить и ничего не делать, в конце концов, Запад может решить, что Украина «ремонту не подлежит». Такой риск есть.
— Как вы считаете, чего не хватает украинцам, чтобы внедрять реформы? Почему у нас не получается?
— Вам приходилось общаться с украинскими олигархами? Если не секрет, какова их точка зрения на происходящее в стране?
— Да, приходилось. Некоторые из них понимают важность движения на Запад, у них там собственный интерес. Но другие пробуют оставаться в старой системе постсоветской, и именно они стараются удерживать политическую власть.
— Как вы оцениваете новый кабмин и тот факт, что премьером стал человек из окружения президента?
— Это свидетельство достижения консенсуса во власти. И тут есть, по крайней мере, один обнадеживающий момент. В ситуации конфликта между законодательной и исполнительной властью, который вы наблюдаете на протяжении последних 25 лет, «близость» президента и премьера может стать гарантией продвижения реформ. Порошенко не сможет теперь просто сделать шаг назад и сказать, что премьер-министр делает что‑то не так. Он должен быть заинтересован в том, чтобы премьер-министр был эффективным. Посмотрим.
— Какова позиция Запада в отношении Кремля? На ваш взгляд, можно ли одновременно рассматривать Россию как угрозу мировой безопасности и как важного стратегического партнера, например в борьбе с терроризмом? Видите ли вы гибридность таких отношений?
— Принято считать, что США делят мир на друзей и врагов. Но Россия где‑то посередине — она и не друг, и не враг. Это сложно, но у США и России есть общие интересы, и они не могут не обсуждать их, несмотря на политические разногласия. Прежде всего иранская программа, внедрение нового соглашения о сокращении стратегического наступательного вооружения, возможен диалог и по сирийскому вопросу. У нас очень большие разногласия в отношении Украины, но я думаю, что мы можем продолжать сотрудничество. У Вашингтона нет никаких иллюзий насчет России: наши глаза широко открыты. И заманить нас в ловушку не так уж просто.
— Какова вероятность, что санкции с России могут быть сняты в 2016 году?
— Я абсолютно уверен, что, пока Москва полностью не имплементирует положения Минска-2, Вашингтон не снимет санкции. Куда более сложная ситуация сложилась в ЕС. Они пересматривают санкции каждые полгода. И вы должны понимать, что в ЕС есть несколько стран, которые хотят вернуться к обычным бизнес-отношениям с Россией. Но я думаю, что санкции будут продлены, потому что это единственный инструмент влияния на Россию. И Запад будет стоять на защите украинских интересов. Основным их гарантом в ЕС по‑прежнему остается Ангела Меркель.
— Верите ли вы в то, что Минск-2 вообще можно реализовать?
— Я не вижу реализации этих соглашений в ближайшей перспективе. Потому что не думаю, что их имплементации хочет Москва. В Кремле не идут на переговоры в отношении урегулирования ситуации в Донбассе, для этого постоянно требуется давление Запада. Лидеры сепаратистов тоже говорят, что никогда не допустят восстановления территориальной целостности Украины, а это суть Минских соглашений. Но это единственный договор, который у нас в буквальном смысле слова есть на столе, и нам стоит на него ориентироваться.
— Запад осторожничает с Россией из‑за ее ядерного статуса. Кремль действительно постоянно потрясает ядерной дубинкой. На ваш взгляд, это блеф или реальная угроза?
— Этого — страха перед Россией как перед ядерным государством — очень хотят в Кремле и продвигают эту идею. Но я думаю, что это опрометчиво с их стороны. Применение любого класса ядерного оружия обернется катастрофой, и проблема в том, что высшее руководство в Кремле, мне кажется, не очень хорошо понимает это.
