Российская экономика находится в беспорядочном состоянии. Правительство уже дважды сокращало свой бюджет на 2016 год, однако Кремль еще не принял окончательного решения относительно расходов в этом году. Попытавшись в течение двух лет тем или иным способом справиться с возникшими экономическими трудностями, члены правительства, силовики и технократы теперь ведут шумные дискуссии по поводу того, как избежать длительного кризиса. В среду российский президент Владимир Путин возродил свой президиум Экономического совета для разработки плана действий на ближайшие три года. Этот президиум в течение двух лет находился в состоянии полудремы.
Первоначально он состоял из нескольких десятков экономистов, государственных деятелей и предпринимателей, но эта группа оказалась слишком большой, слишком разнородной по своему составу, и поэтому внутри нее было сложно договориться относительно будущей экономической и финансовой стратегии России. В своем нынешнем составе президиум сократился всего лишь до шести членов, представляющих три основных российских экономических лагеря.
Глава российского Центрального банка Эльвира Набиуллина возглавляет наиболее консервативный лагерь, который не поддерживает какие-либо существенные реформы российской экономики или стимулы для ее развития. Бывший министр финансов Алексей Кудрин возглавляет вторую группу. Кудрин, которого многие считают одним из наиболее реалистично мыслящих экономистов, оставил свой пост в 2011 году из-за возникших разногласий с бывшим в то время президентом Дмитрием Медведевым по поводу сокращения расходов. Кудрин, а также другие близкие ему по взглядам фигуры — такие как министр финансов Антон Силуанов и министр экономического развития Алексей Улюкаев — выступают в поддержку структурных реформ всей российской системы, а не только экономики.
Члены этой группы призывают государство сократить свою роль в экономике — что является шокирующим предложением для в высокой степени централизованной системы управления в России. Хотя министерства уже занимаются реализацией планов по приватизации многих наиболее привлекательных и стратегических компаний, группа Кудрина намерена пойти еще дальше и предлагает увеличить государственное финансирование, провести социальные, правовые реформы, а также реформы в области безопасности.
Лагерь Кудрина резко отличается по своим взглядам от третьего лагеря президиума, который представляет собой странный коллектив под названием Столыпинский клуб. Сергей Глазьев, советник президента, и Андрей Клепач, заместитель председателя «Внешэкономбанка», возглавляют эту группу, названную в честь Петра Столыпина, российского премьер-министра, занимавшего этот пост с 1906 года по 1911 год. Члены Столыпинского клуба считают, что правительство должно напечатать больше денег для внедрения масштабных стимулов, что заставит государство увеличить дефицит бюджета. В то же самое время члены этой группы выступают в поддержку радикальных реформ, в результате которых Россия должна будет разорвать большую часть своих финансовых связей с Западом, запретить российским организациям использовать иностранную валюту или брать иностранные кредиты. Кроме того, они требуют, чтобы российские фирмы объявили дефолт по действующим и полученным на Западе займам.
Хотя политика этого клуба имеет мало общего с человеком, в честь которого он назван, столыпинская Россия, тем не менее, страдала от многих проблем из числа тех, с которыми в настоящее время сталкивается Россия. В 1906 году Столыпин, реагируя на серьезную нестабильность в стране, провел серию радикальных реформ российской экономики, а также политической и социальной системы. В то время демографическая ситуация в России менялась, поскольку российские крестьяне стали переселяться в города. Кроме того, возникла напряженность в отношениях между славянским и неславянским населением, а также между жителями пограничных областей. В 1899 году экономика Российской империи значительно сократилась из-за сжатия европейской промышленности и денежных рынков. Треть российских аристократов продали свои активы, оставив таким образом нижние классы либо без работы, либо с каким-то имуществом, которым они не умели управлять.
Все эти кризисные явления достигли своего пика в 1905 году. Протесты, восстания и насилие стали характерными явлениями для Российской империи, и все это было предвестником той революции, которая произойдет в стране через 12 лет. В Санкт-Петербурге около миллиона человек протестовали против представителей дворянства. По всей стране проходили забастовки в учебных заведения, а славяне выступали тогда против евреев, поляков, литовцев и других представителей национальных меньшинств. Консул Соединенных Штатов, работавший тогда в Санкт-Петербурге, отметил, что в стране происходят «убийства… ограбления и преступления любого рода».
В результате произошедших волнений Российская империя дала трещину, но, тем не менее, ее руководители делали лишь незначительные уступки обществу, в том числе за счет введения парламентской системы. Однако Столыпин понимал, что система в целом требует переделки. Он полагал, что прекращение зависимости имперской экономики от государства создаст класс независимых работников, которые будут лояльно относиться к короне. Хотя его реформы были начаты в аграрном секторе, он предпринял усилия в целях либерализации системы образования, а также судебной и политической систем — во многом Кудрин предлагает сегодня сделать именно это.
Концепция Столыпина была воспринята с энтузиазмом как экономическая революция, способная приблизить Российскую империю к статусу более преуспевающих западных стран. Однако процесс проведения столыпинских реформ был остановлен, а затем пущен под откос в результате Первой мировой войны и русской революции. Поэтому сегодня можно лишь делать предположения относительно того, к чему бы привели реформы Столыпина — к решению проблем страны или к их усугублению.
Сегодня три лагеря президиума Экономического совета сталкиваются с похожими сложностями. Россия не сможет восстановить стабильность, если будет игнорировать многочисленные существующие проблемы. План Кудрина относительно переустройства экономики изменит ситуацию в России в долгосрочной перспективе. Но, как в случае с реформами Столыпина, структурные изменения не учитывают ни внешнее давление, оказываемое на Россию, ни неблагоприятные политические, этнические и экономические факторы, которые вновь начинают оказывать свое воздействие. Еще более важно то, что у российского народа может не хватить терпения, и он будет не в состоянии ждать, когда правительственные реформы выведут страну из кризиса.
