Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Реальные иностранцы из-за рисков нарушения санкционного режима в основном уклонились от участия — обошлись и без них. В значительной степени это была сделка «для своих», ну и для тех, кто готов прийти со стороны на таких же условиях, что и свои. По форме это были еврооблигации, а по сути облигации федерального займа, но не в рублях, а в долларах.
Реальные иностранцы из-за рисков нарушения санкционного режима в основном уклонились от участия — обошлись и без них. В значительной степени это была сделка «для своих», ну и для тех, кто готов прийти со стороны на таких же условиях, что и свои. По форме это были еврооблигации, а по сути облигации федерального займа, но не в рублях, а в долларах.
Ситуация с суверенным внешним долгом России — это один из немногих параметров, который не вызывает беспокойства ни у властей, ни у инвесторов. Внешний долг (номинированный в иностранной валюте вне зависимости от того, кто им владеет) составляет (с учетом нового выпуска) около $51 млрд, или 4% ВВП, если считать только прямые обязательства России. В основном это еврооблигации ($37 млрд) с погашением до 2043 года и гарантии по кредитам, не требующие обслуживания ($11 млрд). По сравнению с долгом большинства развивающихся стран это очень немного, а если учитывать еще не истраченные резервы, то вообще не вызывает беспокойства.
Государства, как правило, занимают либо на внутреннем рынке, по местному законодательству и в национальной валюте (в России это рынок ОФЗ, облигаций федерального займа), или в виде еврооблигаций (иностранная валюта, оборот на международном рынке, по английскому праву). Внутренний долг менее рискован, но заимствования на внешнем рынке могут быть выгодны, особенно если монетарные власти делают расчет на стабильность и укрепление национальной валюты. Иностранные инвесторы обычно предпочитают еврооблигации.
Состоявшаяся на этой неделе сделка по размещению российских еврооблигаций стала сюрпризом для участников рынка и экспертов. После отказа международных банков организовать привлечение иностранных инвесторов для ожидаемой сделки было объявлено, что она «отложена», что в обычной ситуации означает отказ от нее на длительный срок. Однако позднее без обычной в таких случаях подготовки (например, поездок делегации Минфина и банка-организатора по финансовым столицам мира) сделка все-таки была объявлена.
Ее формат оказался необычным для суверенных выпусков. У сделки был всего один чисто российский банк-организатор («ВТБ Капитал»), а обычно в размещениях суверенных выпусков принимают участие несколько банков, в том числе глобальные гранды. Расчеты по сделкам будут осуществляться не в стандартных для еврооблигаций международных расчетных системах (которые, по данным СМИ, отказались участвовать из-за рисков, связанных с антироссийскими санкциями), а через отечественный НРД — Национальный расчетный депозитарий. В проспекте, посвященном нынешней эмиссии евробондов, заявлено, что средства не будут переданы санкционным компаниям и банкам, — это необычно для займа, доходы от которого должны идти в бюджет под честное пионерское.
Спрос на российские евробонды был на удивление высоким для стагнирующей экономики, находящейся под санкциями и в конфронтации с Западом. Было объявлено, что он в пять раз превысил предложение: инвесторы подали заявки на $5,5 млрд при предложении $1 млрд.
Хотя Минфин заявил об успехе размещения, вопросов осталось много. Доходность (процентная ставка по облигациям), дававшая хорошую премию к обращающимся на рынке выпускам (разумеется, за риск и за новую непривычную схему размещения — через Национальный депозитарий), не снизилась в ходе размещения, хотя сообщается о тройной переподписке при размещении $1,75 млрд при намеченных заранее $1 млрд и лимите в бюджете этого года $3 млрд для внешних займов, и осталась в рамках заранее объявленного коридора — что необычно. Также есть вопросы к тому, насколько реальными были 70% иностранных участников при таком формате сделки, который требовал дополнительных и непривычных телодвижений от инвесторов, и санкционных рисках.
Наиболее реалистичным объяснением представляется то, что сущность новой бумаги (она называется «Россия-26») и ее формальная структура разнятся. По своей структуре данный выпуск идеально подходит для российских банков, у которых не так много безрисковых инструментов для размещения ликвидности в валюте. То, что валюта внутри страны особенно не нужна, видно из почти нулевых ставок по депозитам в банках, при этом средства размещать надо. Если сделка адаптирована под потребности крупнейших российских финансовых структур, то иностранные участники в данном случае, скорее всего, — кипрские офшоры и лондонские офисы финансовых групп. Переподписка также, скорее всего, была результатом желания поучаствовать в сделке и получить свою долю бумаг, не уступая в доходности, — отсюда доходность 4,75% при заявленном ожидании 4,65–4,95%. Когда заявок больше, чем объем выпуска, обычная практика — снижать процентную ставку, и тогда часть заявителей отпадает сама собой или заявки удовлетворяют не полностью, одним продают, другим нет (процесс принятия решений тут не всегда прозрачен).
При этом реальные иностранцы из-за рисков нарушения санкционного режима в основном уклонились от участия — обошлись и без них. В значительной степени это была сделка «для своих», ну и тех, кто готов прийти со стороны на таких же условиях, что и свои. По форме это были еврооблигации, а по сути ОФЗ, облигации федерального займа, но не в рублях, а в долларах.
Сделка пошла на пользу Минфину (в том числе его долговой команде) — они показали свою нужность и активность даже в кризис. «ВТБ Капитал» также заработал свою комиссию и поучаствовал в престижном выпуске. Российские банки получили хорошую возможность размещать свои излишки. Бюджету валютные обязательства не очень нужны, но при внешнем долге меньше 5% ВВП любые негативные последствия от них будут незначительными. При этом выпуск показал, что, пока действуют санкции, рассчитывать на внешний рынок как источник финансовых ресурсов в сложной ситуации не стоит, там всегда найдут благовидный предлог не участвовать, поэтому необходимость развивать внутренний финансовый рынок сохраняется.
Состоявшаяся на этой неделе сделка по размещению российских еврооблигаций стала сюрпризом для участников рынка и экспертов. После отказа международных банков организовать привлечение иностранных инвесторов для ожидаемой сделки было объявлено, что она «отложена», что в обычной ситуации означает отказ от нее на длительный срок. Однако позднее без обычной в таких случаях подготовки (например, поездок делегации Минфина и банка-организатора по финансовым столицам мира) сделка все-таки была объявлена.
Ее формат оказался необычным для суверенных выпусков. У сделки был всего один чисто российский банк-организатор («ВТБ Капитал»), а обычно в размещениях суверенных выпусков принимают участие несколько банков, в том числе глобальные гранды. Расчеты по сделкам будут осуществляться не в стандартных для еврооблигаций международных расчетных системах (которые, по данным СМИ, отказались участвовать из-за рисков, связанных с антироссийскими санкциями), а через отечественный НРД — Национальный расчетный депозитарий. В проспекте, посвященном нынешней эмиссии евробондов, заявлено, что средства не будут переданы санкционным компаниям и банкам, — это необычно для займа, доходы от которого должны идти в бюджет под честное пионерское.
Спрос на российские евробонды был на удивление высоким для стагнирующей экономики, находящейся под санкциями и в конфронтации с Западом. Было объявлено, что он в пять раз превысил предложение: инвесторы подали заявки на $5,5 млрд при предложении $1 млрд.
Хотя Минфин заявил об успехе размещения, вопросов осталось много. Доходность (процентная ставка по облигациям), дававшая хорошую премию к обращающимся на рынке выпускам (разумеется, за риск и за новую непривычную схему размещения — через Национальный депозитарий), не снизилась в ходе размещения, хотя сообщается о тройной переподписке при размещении $1,75 млрд при намеченных заранее $1 млрд и лимите в бюджете этого года $3 млрд для внешних займов, и осталась в рамках заранее объявленного коридора — что необычно. Также есть вопросы к тому, насколько реальными были 70% иностранных участников при таком формате сделки, который требовал дополнительных и непривычных телодвижений от инвесторов, и санкционных рисках.
Наиболее реалистичным объяснением представляется то, что сущность новой бумаги (она называется «Россия-26») и ее формальная структура разнятся. По своей структуре данный выпуск идеально подходит для российских банков, у которых не так много безрисковых инструментов для размещения ликвидности в валюте. То, что валюта внутри страны особенно не нужна, видно из почти нулевых ставок по депозитам в банках, при этом средства размещать надо. Если сделка адаптирована под потребности крупнейших российских финансовых структур, то иностранные участники в данном случае, скорее всего, — кипрские офшоры и лондонские офисы финансовых групп. Переподписка также, скорее всего, была результатом желания поучаствовать в сделке и получить свою долю бумаг, не уступая в доходности, — отсюда доходность 4,75% при заявленном ожидании 4,65–4,95%. Когда заявок больше, чем объем выпуска, обычная практика — снижать процентную ставку, и тогда часть заявителей отпадает сама собой или заявки удовлетворяют не полностью, одним продают, другим нет (процесс принятия решений тут не всегда прозрачен).
При этом реальные иностранцы из-за рисков нарушения санкционного режима в основном уклонились от участия — обошлись и без них. В значительной степени это была сделка «для своих», ну и тех, кто готов прийти со стороны на таких же условиях, что и свои. По форме это были еврооблигации, а по сути ОФЗ, облигации федерального займа, но не в рублях, а в долларах.
Сделка пошла на пользу Минфину (в том числе его долговой команде) — они показали свою нужность и активность даже в кризис. «ВТБ Капитал» также заработал свою комиссию и поучаствовал в престижном выпуске. Российские банки получили хорошую возможность размещать свои излишки. Бюджету валютные обязательства не очень нужны, но при внешнем долге меньше 5% ВВП любые негативные последствия от них будут незначительными. При этом выпуск показал, что, пока действуют санкции, рассчитывать на внешний рынок как источник финансовых ресурсов в сложной ситуации не стоит, там всегда найдут благовидный предлог не участвовать, поэтому необходимость развивать внутренний финансовый рынок сохраняется.
