Die Presse: Вы следили за выборами президента в Австрии. Каков Ваш комментарий их результата?
Андрей Садовый: Это внушает беспокойство. Мы хотим видеть единую Европу. Ситуация в Австрии, где кандидат от ультраправых увлек за собой половину населения, усиление ультраправых позиций в Германии и Франции — все это вызывает вопросы. Когда пару лет назад на Украине ультраправые получили пару процентов голосов, многие европейские СМИ были убеждены в том, что это очень опасно. Сегодня эти же партии во многих европейских странах получают десять или даже двадцать процентов. Сегодня у нас гибридная война, сегодня сражаются не только танки, но и те, кто пытается внедрить в мозг противника идеи, полезные ему самому.
— Вы намекаете на пророссийские позиции европейских правых партий?
— Конечно. Многие их представители делегациями ездят в занятый Россией Крым. У нас большая граница с Россией, и наши двусторонние отношения традиционно непросты. Мы в начале 90-х в рамках Будапештского меморандума отказались от своего ядерного арсенала, однако гарантии безопасности не принесли пользы. В России бумага ничего не стоит. Сегодня оккупированы Крым и Донбасс. А много столетий назад мы сдерживали Золотую Орду. У нас не было того развития, которое получила Европа. Но мы защитили Европу и ее ценности.
— Тем не менее у Австрии и России тесные взаимоотношения, последние визиты тому свидетельство. Как украинец и мэр бывшего города K&K: как Вы это находите?
— Австрия — непростая страна. Вена была освобождена Россией лишь при условии, что сохранит нейтральный статус. Там в 50-х годах прошлого века располагался контингент советских войск. Данные обстоятельства и сегодня дают о себе знать. Для нас это, конечно, очень болезненно. Австрия для нас является Европой.
В Габсбургской империи сегодняшняя западная часть Украины получила хорошее развитие, здесь добывалась нефть, а прибыль шла в бюджет. И наоборот, здесь развивались инвестиции и строительство, настолько хорошо, что здания, которым свыше 100 лет, и сейчас в порядке.
Россия в известной мере использует Австрию и хорошие отношения с ней. Я хотел бы, чтобы Европа выступала за ценности. Если деньги заменят ценности, это плохо.
— Давайте поговорим об Украине. В феврале Ваша партия «Самопомощь» вышла из коалиции и тем самым предзнаменовала ее конец. Не было ли это безответственным?
— Если нужны сильные граждане, нужно показать им правду. Это мы обещали на парламентских выборах. Когда мы заметили, что в правительстве нарастает влияние олигархов, мы решили выйти из коалиции. Сегодня реальной коалиции нет. Блок Петра Порошенко (партия президента, — прим.) и Народный фронт (экс-премьера Арсения Яценюка, — прим.) используют голоса депутатов, которые ближе позиции олигархов Рината Ахметова, Игоря Коломойского и Дмитрия Фиртаща. Мы в этом не участвуем. Мы все еще можем соглашаться в том, что касается законов, важных для нашей страны.
— Например?
— Все, что касается реализации соглашения ЕС об ассоциации или налогового законодательства.
— В Киеве недавно доверенное лицо президента, Юрий Луценко, был назначен генеральным прокурором, хотя у него нет юридического образования. Как отнеслась к этому Ваша фракция?
— «Самопомощь» однозначно была против изменения законодательства, которое дало Луценко возможность баллотироваться. Мы сомневаемся в полноценной легитимности правительства, за которое не голосовали, а о котором договорились. Важным было бы сейчас принятие нового закона о выборах. При этом речь идет об открытых списках, чтобы минимизировать влияние олигархов. У нас места в партиях продаются как франшизы, олигархи закупаются и заселяют все своими людьми. Порошенко выступал с лозунгом прозрачности, но сегодня все выглядит так, что у олигархов большое влияние на партию. Я бы поставил поддержку ЕС в зависимость от принятия этого закона.
— Проблема олигархов — это проблема Украины. Это вообще можно изменить?
— В успешных странах этого мира есть партии, стоящие на идеологических колоннах. Я вижу своей задачей создать успешную идеологическую партию. Мы по всей стране ищем людей, разделяющих наши ценности. Это нелегкая работа.
— Ваша партия воспринимается как региональный, западно-украинский феномен.
— На последних местных выборах мы во всех регионах получили неплохие результаты. Мы хотим стабильности и нормального законодательства. Если правительство страны замешано в оферах с оффшорными фирмами, то что подумают об этом люди? Зачем нужны оффшорные фирмы? Чтобы уклоняться от налогов. Другой причины нет. Поэтому доверие на нулевом уровне.
— Вы говорите не как мэр, а как политик, который стремится к большему. Однако до сих пор все предложения о работе в правительстве отклонялись. Когда Вы, наконец, сделаете выбор?
— Я реалист. У нашей партии в парламенте 24 места, а президент предлагает мне пост премьера. Как можно стать успешным премьером, если нет поддержки в парламенте? Я не могу принять предложение, которое заставит меня изменить нашу точку зрения.
— Когда это произойдет?
— Если мы после следующих выборов получим поддержку большинства, мы сможем прийти к власти. Легитимность очень важна.
— Вы выступаете за досрочные выборы?
— Нет, мы этого не хотим. В силу ситуации на востоке выборы в этом году обладали бы слишком большой ответственностью. Кроме того, мы хотим принятия закона об этих выборах.
— Говорят, что Вы планируете совместный политический проект с Михаилом Саакашвили, бывшим президентом Грузии, а теперь губернатором Одессы.
— У нас хорошие, дружеские взаимоотношения. Мы часто встречаемся во Львове, Одессе и Киеве. Его должность в настоящее время не дает ему возможность создать свою партию. Накануне предстоящих выборов имеет смысл об этом говорить, но пока еще слишком рано.
— Давайте вернемся к войне в Донбассе. Что Вы думаете о предусмотренных Минскими соглашениями законодательных изменениях, т. е. в первую очередь о проведении местных выборов в районах сепаратистов?
— Я не знаю ни одного случая, когда выборы проводились бы на оккупированной территории, на которой, согласно данным НАТО, находятся до 10 000 российских военнослужащих. Россия это не признает. Уже два года там людям промываются мозги. Как проводить там выборы по украинскому праву? Это нереально. Может, кто-то наденет розовые очки и будет утверждать, что проблем нет. Но ситуация очень серьезная.
Мы требуем вывода российских вооруженных сил, контроля государственной украинской границы нашими властями. Лишь после этого люди смогут снова получать независимую информацию. Тогда можно будет подумать и о выборах.
— Как должна выглядеть стратегия Украины по отношению к Донбассу?
— Чтобы победить Россию в этой войне, уровень жизни в стране должен быть вдвое выше уровня в России. Нам необходимо проводить в нашей стране серьезные реформы. Второй аспект: нам нужно больше давления от США, Великобритании и Франции, которые подписали Будапештский меморандум.
— Недавно националистически настроенные хакеры на Украине опубликовали список личных данных журналистов, которые были аккредитованы у сепаратистов. Как Вы относитесь к данной публикации?
— Журналистов нужно защищать, не должно быть того, что их жизнь и здоровье в опасности. Я на стороне журналистов.
— Вы как мэр хорошо отнеслись бы к идее провести Евровидение 2017 во Львове?
— Джамала победила, Украина как страна выиграла. Львов готов. Однако я не хотел бы, чтобы города начали конкуренцию. Для меня важней всего единство страны.
— Среди фанатов Евровидения много гомосексуалистов. Украина готова принять таких фанатов?
— На Украине число людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, пожалуй, такое же, как и в Австрии, Франции или Германии. Чего у нас не любят, так это попыток провокаций.
— Во Львове активистов гомосексуалистов пришлось защищать от нападений ультраправых. Полиция вмешалась позже.
— Болезненный пример. Группа киевлян решила провести у нас свой марш.
— Марш — это провокация?
— Местные представители гомосексуальных меньшинств вообще не хотели в этом участвовать. Кто-то приезжает к нам из другого города — кому он нужен? Кроме того, это произошло намеренно незадолго до нидерландского референдума о соглашении ассоциации с Украиной. Для меня это провокация.
— Однако полиция должна была защищать активистов от нападений.
— Полиция заранее просила судебные органы не допускать акции. Еще раз вам говорю: число гомосексуалистов везде одинаково. Во Львове эти люди живут и работают вполне нормально. У нас очень сильная церковь, и если гомосексуалисты начнут выступать против идеалов церкви, это неправильно. Толерантность означает и уважение иного мнения.
— На этой акции речь шла о толерантности, и это был не первый случай на Украине.
— Сначала нужно подумать, потом делать, а не наоборот. Для всех, кто уважает нашу страну, у нас открыты двери.
