Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Как следует из исследования сотрудников Федеральной резервной системы, наблюдающийся с 1970-х годов рост неравенства связан с подъемом финансовых рынков в тот же период. Ход мысли тут прост: в США лишь менее 20% семей напрямую владеют акциями, но только они находятся в наиболее выгодном положении для того, чтобы пожать плоды прироста капитала и прочих дивидендов финансовых рынков.
С начала 1980-х годов государственная политика, которая стала залогом головокружительного взлета финансовых рынков, повлекла за собой и рост имущественного неравенства.
Как следует из исследования сотрудников Федеральной резервной системы, наблюдающийся с 1970-х годов рост неравенства связан с подъемом финансовых рынков в тот же период. Ход мысли тут прост: в США лишь менее 20% семей напрямую владеют акциями, но только они находятся в наиболее выгодном положении для того, чтобы пожать плоды прироста капитала и прочих дивидендов финансовых рынков. Так, сравнение показателей биржевого роста и подъема неравенства позволяет выявить связь.
А это уже поднимает два вопроса.
Наблюдалось ли аналогичное явление во Франции? Почему и как все это произошло в таких масштабах?
Касательно имущественного неравенства во Франции, ее результаты не сильно отличаются от американских. Последний посвященный этой теме опрос Национального института статистики и экономических исследований INSEE (2010 год) показал, что у 1% населения находится 17% имущества, у 5% — 35%, а у 10% — 47%. Тем не менее эти цифры включают в себя и недвижимость. Если же обратиться к докладу Европейского центробанка от мая этого года, получается, что доля финансовых активов 1% самых состоятельных французов сильно недооценена и составляет от 21% до 29%.
Эти данные подтверждаются исследованием INSEE, которое указывает на существенное неравенство среди французов в плане финансового имущества. Так, у 10% самых бедных имеется всего 500 евро, а у самых богатых речь идет о 103 800 евро, что больше в 200 с лишним раз.
Короче говоря, вряд ли кого-то удивит, что финансовые активы тоже распределяются неравномерно. В результате подъем финансовых рынков играет на руку богатым, а не бедным. Очевидный факт.
Мы установили, что самые богатые держат в руках большую часть биржевых активов, а теперь давайте разберемся с причинами бурного роста финансовых рынков с 1980-х годов.
Первым фактором стало снижение инфляции. Если в 1970-х годах властям было не под силу совладать с двухзначной инфляцией, введение жесткой валютной политики с 1983 года кардинально изменило ситуацию. Риск непредвиденной и быстрой инфляции остался в прошлом, и капиталы хлынули на сулившие стабильность финансовые рынки. Это привело к головокружительному взлету биржи в 1980-х годах. Трейдеры с Уолл-стрит стали настоящими звездами. Тенденция к либерализации капиталов, символом которой стал единый европейский акт, дала толчок и парижским финансовым площадкам.
Как бы то ни было, тут сыграл свою роль и куда менее «гламурный» фактор. У жесткой валютной политики есть цена, потому что речь идет о борьбе с главным источником роста цен — ростом зарплат. А для этого есть одно радикальное средство: безработица.
Политика борьбы с инфляцией включает в себя противодействие росту спроса.
Если в 1982 году рост спроса составлял 14,91% (это очень много), в 1995 году речь шла о всего 3,26%, то есть речь идет о спаде на 75% за 13 лет. Все это не замедлило сказаться на безработице.
Таким образом, колебания в показателях безработицы во Франции можно легко объяснить. С 1975 по 1983 год причина кроется в высокой инфляции. С 1983 года жесткая валютная политика наносит удар по спросу, однако инфляция остается на существенном уровне до 1987 года. Далее, с 1987 по 1990 год рост спроса составляет в среднем 6% в год, что соответствует тогдашнему потенциалу страны. К сожалению, политика борьбы с инфляцией остается в силе и после этой даты (хотя причин для нее нет) и вытесняет спрос на более низкий уровень, чем потенциал французской экономики.
Результаты впечатляют. В 1994 году безработица перевалила за отметку в 10% экономически активного населения. А когда безработица высокая, у трудящихся не остается особого поля для маневра. Когда предприятиям приходится распределять прибыль между капиталом и сотрудниками, необходимость заботиться о последних отходит на второй план. Все это создает дисбаланс. Убедиться в этом можно на примере добавленной стоимости во французской экономике после 1983 года.
Если рассмотреть период с 1983 по 2014 год, разница в росте доходов с труда и капитала достигает 40%. Для сравнения, с 1949 по 1982 год речь шла всего о 6%. А дальше круг замыкается, потому что рост доли капитала в добавленной стоимости привлекает новых инвесторов, которые способствуют дальнейшему подъему финансовых рынков. Таким образом, начавшаяся в 1983 году борьба с инфляцией ведет к подъему финансовых рынков, который играет на руку самым богатым и влечет за собой рост неравенства. Стоит отметить, что рост неравенства в сфере недвижимости имеет те же причины и ведет к тем же следствиям.
Сейчас же такая политика представляется полным абсурдом. Доведенная до крайности борьба с инфляцией породила нынешнюю ситуацию, когда на нуле стоит не только она, но и экономический рост. Пирог не становится больше, а доходы перестали расти у всех. Политика увеличения спроса и достижения равновесия между капиталом и трудом помогла бы скорректировать ситуацию, позволила бы трудовым доходам расти в том же темпе, что и доходы с капитала.
Эти данные подтверждаются исследованием INSEE, которое указывает на существенное неравенство среди французов в плане финансового имущества. Так, у 10% самых бедных имеется всего 500 евро, а у самых богатых речь идет о 103 800 евро, что больше в 200 с лишним раз.
Короче говоря, вряд ли кого-то удивит, что финансовые активы тоже распределяются неравномерно. В результате подъем финансовых рынков играет на руку богатым, а не бедным. Очевидный факт.
Мы установили, что самые богатые держат в руках большую часть биржевых активов, а теперь давайте разберемся с причинами бурного роста финансовых рынков с 1980-х годов.
Первым фактором стало снижение инфляции. Если в 1970-х годах властям было не под силу совладать с двухзначной инфляцией, введение жесткой валютной политики с 1983 года кардинально изменило ситуацию. Риск непредвиденной и быстрой инфляции остался в прошлом, и капиталы хлынули на сулившие стабильность финансовые рынки. Это привело к головокружительному взлету биржи в 1980-х годах. Трейдеры с Уолл-стрит стали настоящими звездами. Тенденция к либерализации капиталов, символом которой стал единый европейский акт, дала толчок и парижским финансовым площадкам.
Как бы то ни было, тут сыграл свою роль и куда менее «гламурный» фактор. У жесткой валютной политики есть цена, потому что речь идет о борьбе с главным источником роста цен — ростом зарплат. А для этого есть одно радикальное средство: безработица.
Политика борьбы с инфляцией включает в себя противодействие росту спроса.
Если в 1982 году рост спроса составлял 14,91% (это очень много), в 1995 году речь шла о всего 3,26%, то есть речь идет о спаде на 75% за 13 лет. Все это не замедлило сказаться на безработице.
Таким образом, колебания в показателях безработицы во Франции можно легко объяснить. С 1975 по 1983 год причина кроется в высокой инфляции. С 1983 года жесткая валютная политика наносит удар по спросу, однако инфляция остается на существенном уровне до 1987 года. Далее, с 1987 по 1990 год рост спроса составляет в среднем 6% в год, что соответствует тогдашнему потенциалу страны. К сожалению, политика борьбы с инфляцией остается в силе и после этой даты (хотя причин для нее нет) и вытесняет спрос на более низкий уровень, чем потенциал французской экономики.
Результаты впечатляют. В 1994 году безработица перевалила за отметку в 10% экономически активного населения. А когда безработица высокая, у трудящихся не остается особого поля для маневра. Когда предприятиям приходится распределять прибыль между капиталом и сотрудниками, необходимость заботиться о последних отходит на второй план. Все это создает дисбаланс. Убедиться в этом можно на примере добавленной стоимости во французской экономике после 1983 года.
Если рассмотреть период с 1983 по 2014 год, разница в росте доходов с труда и капитала достигает 40%. Для сравнения, с 1949 по 1982 год речь шла всего о 6%. А дальше круг замыкается, потому что рост доли капитала в добавленной стоимости привлекает новых инвесторов, которые способствуют дальнейшему подъему финансовых рынков. Таким образом, начавшаяся в 1983 году борьба с инфляцией ведет к подъему финансовых рынков, который играет на руку самым богатым и влечет за собой рост неравенства. Стоит отметить, что рост неравенства в сфере недвижимости имеет те же причины и ведет к тем же следствиям.
Сейчас же такая политика представляется полным абсурдом. Доведенная до крайности борьба с инфляцией породила нынешнюю ситуацию, когда на нуле стоит не только она, но и экономический рост. Пирог не становится больше, а доходы перестали расти у всех. Политика увеличения спроса и достижения равновесия между капиталом и трудом помогла бы скорректировать ситуацию, позволила бы трудовым доходам расти в том же темпе, что и доходы с капитала.
