Внимательно отслеживая события на Майдане, в Кремле поняли, что радикальная националистическая часть населения России может представлять серьезную угрозу режиму Владимира Путина. Именно для этого и был придуман проект «русский мир», с помощью которого кремлевский режим решил зачистить русских националистов путем отправки их на убой на Украину. О том, что из этого вышло и сколько на самом деле националистов из РФ воюют на Донбассе, в первой части своего интервью «Апострофу» рассказал лидер российского националистического движения «Русские» Дмитрий Демушкин.
Апостроф: 25 мая состоялся обмен пленными между Путиным и Порошенко, в результате которого освободили Надежду Савченко. Как вы оцениваете это событие? Считаете ли вы его историческим?
Дмитрий Демушкин: Я тут ничего исторического не вижу. Одного хорошего солдата поменяли на двух не очень хороших (украинскую летчицу Надежду Савченко обменяли на российских ГРУшников Александра Александрова и Евгения Ерофеева, — прим. «Апостроф»). Вот и все. Обычное событие. Понятно, что дело это было мутное с самого начала. Надо было (Владимиру Путину) не позориться на всю страну так долго, а решить этот вопрос быстро и тихо давно уже.
— Но все-таки это проигрыш Путина или победа?
— Это победа Киева, а не Москвы. У нас сначала на всю страну трубили про «наводчицу, убийцу, карателя и мирных журналистов», а потом вот так взяли и согласились на обмен на парней, «которые ранее уволились». Так что это не победа Путина. Кремль из своих пленных героев делать не захотел, Путин встречать их не поехал, и общественность с шариками и цветами не нагнали. Тогда как на Украине ситуация совсем другая. У Савченко сейчас очень большие возможности, она может претендовать на большое влияние, все зависит от ее амбиций и талантов использовать сложившуюся ситуацию.
— И какая, по-вашему, мораль всей этой истории для россиян?
— Начнем с того, что Александрова и Ерофеева некрасиво преподнесли еще в самом начале. Мол, когда их захватили, они начали лишнего болтать, в отличие от Савченко, которая все говорила по существу, не извиняясь, а издеваясь над следствием. Голодовки объявляла, песни пела, заявления политические делала, не забывая следствие и власть оскорблять. В общем, вела себя как несгибаемый солдат из советских фильмов и пощады даже для вида не просила. В отличие от тех двух солдатиков, поведения которых в Кремле не оценили более чем на две девушки на встрече. Путина просто заставили в рамках переговорного процесса отдать Савченко по-хорошему. Сам бы он бы ее не обменял, особенно на этих двоих.
— Практически все то время, что Савченко была под арестом, вас тоже постоянно вызывали на допросы. Почему вас до сих пор не арестовали?
— Сейчас идет суд, который скоро вынесет решение. Вот тогда и узнаем, какой будет приговор. Так уж получилось, что с где-то с 2010 года власть взяла вектор на уничтожение всех русских националистических организаций. Наше этнополитическое объединение «Русские» было создано на базе крупнейших объединений националистов в России, это более 40 организаций. И власть хотела нас очень активно использовать. Еще до украинского конфликта они нам сообщали, как будут разворачиваться события. Со мной тогда вел переговоры аж целый вице-премьер правительства, пытался всех пассионарных националистов отправить благополучно убивать на Украину. Таким образом они хотели сразу двух зайцев убить: отправить всех националистов из России умирать героями в другом государстве, да еще и свои интересы продвинуть.
Проект «русский мир» придумали, как только произошел Майдан, я читал аналитическую записку, которую тогда принесли Путину, особенно раздел, касающийся националистов. Ему написали, что вот эти пассионарные, ударные слои для революции — это националисты, футбольные фанаты, — это основная движущая сила Майдана. Поэтому приняли решение нас зачистить. Еще до кампании по «референдуму в Крыму» они сказали нам — хотите жить, давайте собирайтесь и срочно уезжайте.
Я тогда уже понял, к чему это ведет и куда потом денут всех этих людей. Их просто не пустят обратно в страну. После этого на меня стали давить и угрожать, одновременно предлагая и пряник в виде должности мэра одного города на юго-востоке Украины. Но мне эта перспектива не улыбалась, и чтобы прекратить «переговоры»,я записал видеообращение, где рассказал об этих темах и о событиях, раскрыв планы. И с этого момента, пожалуй, у меня началась другая жизнь. Наше объединение было практически уничтожено. Сейчас не осталось ни одного человека из совета нашего объединения, который бы не сидел в тюрьме или не бежал из России, кроме меня, ждущего приговора.
— Почему же вы остались, раз все уехали?
— Для меня было принципиальной позицией не сбежать, а позволить им меня как самого публичного националиста в России судить открыто. Информационное поле в России полностью было за нами. Из 10 упоминаний о национализме в России — 8 было про меня или объединения. Я не мог сделать им такой подарок и уехать, чтобы они меня объявили беглецом, врагом и за глаза начали здесь нас чернить.
А когда мне денег предложили, чтобы я покинул страну наконец-то, я точно понял, что не уеду. Потом начали меня ломать — за 10 месяцев я 12 раз был задержан спецназом, каждый месяц меня арестовывали, по 15 суток давали в сентябре, августе, 8 суток в мае было. Потом они начали родственников доставать. Не поленились даже бабушку из деревни привезти. Внесли меня в список Росфинмониторинга как лицо, финансирующее терроризм и экстремизм, запретили мне любые финансовые операции в РФ. В общем, сделали все, что могли сделать с человеком в РФ, кроме убийства.
— А убить вас угрожали?
— Конечно. Правда, прямо так не говорили — «мы тебя убьем», но говорили, что «пути у тебя нет, мы тебя все равно „доделаем“, зачем вообще упираться». Говорили, что «очень плохо это может закончиться, твои заявления и выступления», что полномочия у них по мне не ограничены и никто не сможет мне помочь. Сейчас идет суд по абсолютно фальсифицированному делу. Его даже закрыли для прессы, чтобы не позориться. Хотя оснований для закрытого суда нет. Мы ходим на эти суды, как в цирк, честное слово. Меня вот судят за одну единственную картину из фотоотчета с «Русского марша», который 7 лет согласовывался с властями города и с ГУВД. Правительство Москвы и МВД не считало это экстремизмом, а потом вдруг решили посчитать.
— Многие украинские националисты считают, что так себя вести вам позволяет власть, мол, им выгодна ваша некая маргинальность…
— Как раз напротив, маргиналов никто не трогает, со свастиками и кострами вы можете прыгать по лесам всю жизнь. Вас может и посадит какое-то местное территориальное подразделение в рамках выполнения плана по борьбе с экстремизмом, а может, и нет. Залог возможного благополучия — это минимум политики, никаких интервью и публичных выступлений и, скорее всего, мимо вас пройдут и не заметят.
Есть украинские националисты, которых мы понимаем и нормально общаемся. Есть, конечно же, и те личности, которым мы не нравимся, и нам нет дела почему. Еще и просто балаболы в интернете, которые что-то пишут. Пусть пишут, значит, есть демократия. Тут даже нечего комментировать.
Я лично не понимаю, какая тут может быть выгода. Вот чем реально моя позиция по войне на Украине и отстаивание позиции русских могут быть выгодны Кремлю? Они уничтожили мой механизм влияния, запретив мою организацию — влиять на массы и собирать большие массовые акции я больше не могу. Если бы меня сломали, вы бы увидели тысячи участников «русских маршей» на Украине. И никто бы ничего не запрещал, напротив модераторы этой войны заработали много денег на крови. Зачем им трогать меня бы тогда?
— Например, для того, чтобы показать другим, как не нужно себя вести.
— Такая тактика сейчас и используется. Ломать меня публично. Они мне так и говорили: «Мы сделаем так, чтобы все содрогались при упоминании твоей фамилии». В общем, сделать все, чтобы другим не было повадно отказываться от сотрудничества. Они ведь сразу могли меня посадить, но им нужно было устроить показательное, в чем-то даже поучительное шоу, чтобы вся страна знала и видела, что с такими бывает.
— Что же будет дальше?
— Как бы не было трудно, нужно бороться в любом случае. Никто вам не ответит, правда, с кем и как долго. У нас все только по телевизору стабильно. В реальной жизни все на 180 градусов может развернуться. Тем более сейчас. Все находится на грани большого краха.
— Так почему все-таки националисты сейчас «вне формата» в России?
— Ну, если вы (Кремль) день и ночь клеймите «фошистов» на Украине, логично, что вам не стоит позволять «русские марши» внутри РФ. Всех посадили, организации закрыли, в СМИ писать перестали. Сейчас в СМИ вообще, кроме Украины, ну еще сирийских событий, ничего больше не показывают. Националисты на Луну не улетели, они как были, так и остались, но из информполя нас убрали. А националисты есть, и даже стали еще более политически радикальными в связи с репрессиями. Если кто-то раньше и сомневался, стоит ли выступать против Кремля, то сейчас таких уже и не осталось. Это абсолютно логичная, предсказуемая, ответная реакция на репрессии, которые Кремль вызвал, закрывая лидеров и организации националистов по всей стране. Сейчас нет уже ни одного крупного города, где бы не посадили лидеров-националистов. Вот я организатор «Русского марша» 11 лет, и все, кто готовил со мной в крупных городах «русские марши», либо сидят в тюрьме, либо находятся под подпиской о невыезде, либо сами убежали из страны — в Прибалтику, Украину, кто куда мог, в общем. И такие факты мы каждый день видим. Фактически, они проводят массовую зачистку. Сейчас фанатами занялись активно. Было такое, что в один день 11 обысков в Москве провели по спортклубам, где ребята занимались. Но в случае большого кризиса и социальных волнений «генералы» появятся на улицах мгновенно. Им эти зачистки не помогут никак.
— У вас есть какая-то информация, сколько русских националистов уехало на Донбасс?
— Я не смогу вам ответить точной цифрой. В тех кругах, где я вращаюсь, — это субкультурная среда спортивных фанатов и политического национализма, таких людей немного, от моих всех структур это буквально десятки людей, всего, думаю, сотня, может, две. Движение не носило массовый характер. Были случаи, что кто-то просто сбегал туда, но массовость в этом процессе мы смогли сдержать. Получилось не так много, как бы хотелось Кремлю. Они рассчитывали на то, что мы можем 30 тыс. наших мобилизовать сразу, причем необученных. После чего я спросил, зачем им такое количество пушечного мяса? Но по ухмылке тогда стало понятно, что именно это и нужно — просто зачистить всех пассионариев, от них не требовалось решение особенных военных задач. В итоге им пришлось всех этих активистов националистических организаций, которые участвуют в акциях на улице, которых они пытались мобилизовать и отправить воевать, заменить на наемников, непонятных «казаков» и прочий сброд. Они срочно их по всей стране начали искать и мобилизовывать. А националисты остались в стороне де-факто. Поэтому на наших руках крови нет.
— А на сторону украинцев многие уезжали?
— Из тех, кто уезжал, были и такие. Уезжали в «Азов», в другие территориальные батальоны. Но для них это был билет в один конец. Вернуться они не смогут.
— Вы поддерживаете с ними связь сейчас?
— Нет. Мне пишут разные люди, звонят, письма присылают. Каждый день в друзья по 60-70 человек добавляется, и каждый второй — с украинским флагом. Очень много из них военных. Но целенаправленно я переписки не веду.
— Вы сказали, что война на Украине — не в интересах русских. А что тогда в интересах русских?
— В интересах русских — точно не воевать с 40-миллионым населением Украины. Кремль все грозится строить «русский мир», а на самом деле полностью его разрушает. На месте украинских радикалов я бы Путина хотя бы тайно поблагодарил за то, что помог построить наконец-то «самостийную Украину» и научил ненавидеть «русню» по-настоящему. Есть те, кто наших «россиян» не отделяет от нас, русских. Мне тоже, бывает, гадости пишут, что-то типа, «русня поганая». Хотя я на самом деле, может, последний человек, которому это надо писать, но, тем не менее, мне время от времени такое приходит. Поэтому я вам и сказал, что понятия «украинские националисты» как чего-то однородного и единого у меня нет. Нельзя говорить, что все считают так и не иначе. Например, на фоне вот этой всей патриотической истерии в РФ многие люди поддались этому влиянию. Но сейчас уже большая часть людей пытается об этом не вспоминать и говорить: «Да, я был не прав в этом вопросе». Мнение меняется.
— А в Киеве вы бываете?
— Нет, я в Киеве никогда не был. Хотел — но не пустили. Собирались в Лавру, приглашение даже было, но не пустили. Это был самый пик конфликта. Я был во Львове до войны… с Александром Беловым (один из лидеров объединения «Русские», — «Апостроф») и ребятами.
