Авигдор Либерман может поставить очередную галочку в списке задач, которые необходимо сделать по пути к реализации его мечты — борьбе за пост главы правительства. Министерство обороны стало важной остановкой в дороге к месту лидера правого лагеря и в резиденцию на улице Бальфур в Иерусалиме, где он надеется сменить премьер-министра Биньямина Нетаньяху, своими руками расчищающего Либерману путь.
Некоторые из высказываний Либермана не могут не вызывать беспокойства, с учетом его вероятного прибытия в кабинет на 14-м этаже башни министерства обороны. Беспокоить его слова должны не только Израиль, но и другие страны, как дружественные, так и враждебные. В 2001 году на фоне охлаждения израильско-египетских отношений Авигдор Либерман пригрозил в случае войны разбомбить Асуанскую плотину. Во время последней войны в секторе Газы летом 2014 года, будучи членом узкого кабинета министров по вопросам безопасности, Либерман конфликтовал с Нетаньяху и министром обороны Моше Яалоном и косвенно критиковал армейское руководство. Он требовал захватить сектор Газы и уничтожить режим террористической организации ХАМАС. Недавно он заявил, что, если бы был министром обороны, то предъявил бы ультиматум лидеру ХАМАС Исмаилу Ханийе: вернуть тела двух израильских солдат или подыскивать себе место на кладбище. Либерман также постоянно требует решительных действий против волны палестинского террора. Он неоднократно выступал за жесткую и бескомпромиссную позицию Израиля в отношение Турции и призывал не идти на уступки на переговорах о нормализации отношений с Анкарой. Диалог пока не дал результата.
Эти высказывания свидетельствуют о мировоззрении, уважающем силу. Недаром Авигдор Либерман остается большим поклонником президента Российской Федерации Владимира Путина. Его назначение вызывает больше беспокойства в армии и оборонном ведомстве, чем в обществе, так как у Либермана нет военного опыта. После репатриации из СССР (Молдавии) Либерман прошел короткую военную службу — он провел год в армейской администрации Хеврона. Недавно приближенные Нетаньяху высмеивали его, говоря, что «единственные пули, свистевшие у его виска — это теннисные мячи», намекая на любовь Либермана к этому виду спорта (игра слов: на иврите «пуля» и «мяч» — одно и то же слово, прим. пер.). Нетаньяху, не упускающий случая похвастаться своей службой в качестве офицера спецназа генштаба, говорил, что у Либермана не достаточно способностей даже для работы военным комментатором.
Не вызывает сомнение и его отношение к тому, что Моше Яалон и начальник генштаба генерал-лейтенант Гади Айзенкот называют «этическими нормами армии». Либерман продемонстрировал свою позицию, прибыв одним из первых в военный трибунал, чтобы поддержать солдата Элора Азарию (אלאור אזריה), обвиняемого в убийстве нейтрализованного палестинского террориста.
Но, с другой стороны, никто не говорил, что только военный способен занимать пост министра обороны. Такие штатские люди, как Леви Эшколь, Менахем Бегин, Моше Аренс и даже Амир Перец не были плохими министрами обороны. Даже наоборот. Скорее, такие генералы, как Шауль Мофаз и Моше Яалон, на посту министра чаще солидаризируются с предыдущим местом работы. Не стоит также забывать, что Либерман набрал большой опыт работы с армией и минобороны, занимая должности председателя парламентской комиссии по иностранным делам и обороне, министра в правительстве, члена узкого кабинета и пяти лет, проведенных на посту главы МИД. За это время у него сложились хорошие отношения с Йоси Коэном (יוסי כהן), тогда — председателем Совета по национальной безопасности, а сегодня — шефом «Мосада».
Помимо известного высказывания «то, что видно отсюда, невидно оттуда» (фраза, произнесенная Ариэлем Шароном после прихода на пост главы правительства — прим. пер.), Либерман хорошо показал себя на посту министра иностранных дел. Он старался улучшить положение сотрудников МИД и не боялся конфликтовать с министерством финансов. Сотрудники говорят, что на совещаниях Либерман внимательно прислушивался к мнениям, отличным от своего. Он придерживался взвешенного подхода и использовал каждую политическую возможность установить тайные контакты с лидерами арабских стран, будучи готовым рискнуть. Можно предположить, что на новой должности он будет вести себя так же. Он уже несколько раз призывал взвесить возможность регионального соглашения, в центре которого окажется Саудовская Аравия, отношения с которой значительно потеплели в последнее время на фоне угрозы со стороны Ирана и гражданской войны в Сирии. По данным иностранных источников, эти отношения включают обмен разведывательной информацией и продажу новейшего оборудования и технологий. Можно предположить, что Либерман продолжит развивать эти связи.
Поэтому министр обороны Авигдор Либерман вряд ли будет следовать советам оппозиционера Авигдора Либермана. Вряд ли он своими действиями подожжет ближневосточный регион, как опасается депутат Бени Бегин (בני בגין). Либерман не будет бомбить Асуанскую плотину, захватывать сектор Газы, свергать режим ХАМАС и прекращать сотрудничество с силовыми структурами Палестинской автономии. Вряд ли он будет говорить о необходимости аннексировать Западный берег, как хотел бы Нафтали Беннет (נפתלי בנט).
Либерман, став ответственным за применение военной силы вместе с Биньямином Нетаньяху, положив пальцы на красные кнопки, должен будет научиться сосуществовать с начальником генштаба, который имеет свое мнение и преследует свои цели в не меньшей степени, чем он сам, и с генералами, не стесняющимися выражать свое профессиональное мнение.
Либерман обладает острым политическим чутьем, хотя и совершал в прошлом ошибки. Еще несколько месяцев назад он в беседе с приближенными предположил, что в итоге получит пост министра обороны, который требовал в качестве условия присоединения к коалиции после парламентских выборов. Тогда этого не случилось из-за слишком жесткой позиции Либермана. Сейчас это стало возможным, так как Нетаньяху понял, что Ицхак Герцог не состоянии привести в коалицию всех 24 депутатов своей фракции, а также благодаря напряженным отношениям премьера с министром обороны. В итоге эти обстоятельства проложили Либерману путь в кресло главы оборонного ведомства.
Корни конфликта
Конфликт Нетаньяху с Яалоном, проявившийся во всей силе в начале недели, не был вызван «милитаризацией» израильского общества, как не был вызван «политизацией» израильской армии.
Эти процессы давно уже существуют в Израиле. Они начались очень давно, в период эйфории между Шестидневной войной и Войной Судного дня. В христианстве существует традиция под названием «Поклонение волхвов», описывающая прибытие трех магов в Вифлеем, желавших поклониться Иисусу сразу после его рождения. Похожим образом израильское общество поклонялось генералам, осыпая их дарами и почестями. Они становились знаменитостями, а после выхода в отставку получали хорошие должности во всех отраслях экономики и общественной сферы. Можно сказать, что каждый высокопоставленный офицер считает себя способным занимать любую должность после отставки из армии, будь то министр, депутат, генеральный директор министерства, посол, директор крупной компании или школы.
Одновременно генералы, еще нося форму, начинали вести переговоры с партиями о своем присоединении к ним. Моше Даян, Хаим Бар-Лев (חיים בר־לב), Ариэль Шарон и Мота Гур (מוטה גור) проложили дорогу. К этому следует добавить участие некоммерческих организаций, особенно религиозных, в армейских мероприятиях. И не следует забывать существующую армейскую культуру: армия, у которой есть страна. Армейские подразделения получают пожертвования от спонсоров и организуют им посещения секретных военных баз и рассказывают о новых оружейных системах, еще не представленных публике.
Отчасти противостояние Яалона с Нетаньяху связано с этическими нормами, которыми должна руководствоваться армия и все израильское общество. Со стороны Нетаньяху в основе противостояния лежит политика силы.
Свидетельство разногласий мы получили в начале недели на церемониальной площадке в генштабе. Это произошло во время традиционного приема, устраиваемого по случаю Дня независимости министром обороны для военных атташе иностранных посольств, работников минобороны, военных комментаторов и офицеров, включая начальника генштаба и других генералов.
Текст речи министра обороны журналисты получили за полтора часа до его выступления. Пресс-секретарь министра Офер Харель (עופר הראל) попросил ничего не публиковать до того, как Яалон произнесет эту речь. Но его просьбу не выполнил Второй телеканал, опубликовавший речь за час до выступления министра. За Вторым каналом последовали и другие СМИ.
Яалон не призывал военных высказывать свое мнение по политическим вопросам или общественным дискуссиям. Он лишь говорил, что им не следует бояться говорить, что думают, на подходящих форумах. Но премьер-министр, говорящий о демократических ценностях, о плохих веяниях в некоторых кругах и об обязанности командиров высказывать свое мнение, счел, что министр обороны угрожает его власти и подстрекает против него.
Узнав о содержании речи Яалона, Нетаньяху пришел в ярость. Его машина по работе со СМИ тут же пришла в движение. Министр обороны еще не успел открыть рот, а советники главы правительства уже опубликовали комментарий, содержавший упоминание слов замначальника генштаба генерал-майора Яира Голана (יאיר גולן) в кануне Дня памяти жертв Холокоста (генерал заявил, что видит в Израиле процессы, напоминающие Германию 1930-х годов): «Премьер-министр по-прежнему считает, что сравнение Израиля с нацистской Германией было неуместным, сделано не вовремя и причинило большой вред стране на международной арене». В результате снова сложилось впечатление, что Нетаньяху критикует армию и ее командование, а Яалон защищает их.
Никто не спрашивал, почему вообще на церемониях памяти жертв Холокоста выступают военные в форме? Какое отношение они имеют к этому мероприятию? Такой вопрос не возникал в свете милитаризации израильского общества. Присутствие военных в гражданской сфере давно стало обычным делом. Вряд ли существует еще одна западная демократическая страна, где военные так часто выступают с речами на гражданских мероприятиях.
Сторонники статус кво
Конфликт Нетаньяху с Яалоном во многом ироничен. В сфере безопасности, политики и стратегии они практически единомышленники. Они не верят в мирные инициативы, будь то израильские, палестинские, Совета безопасности ООН, США, Франции или Саудовской Аравии. Они не верят, что палестинское руководство с Махмудом Аббасом во главе в состоянии вести серьезные мирные переговоры (Аббас думает о них обоих точно так же). Они не хотят никакого соглашения, кроме промежуточного.
Они оба выступают против любой политико-экономической инициативы по облегчению ситуации в Газе и верят в статус кво или, в более завуалированной форме, в «управление конфликтом». Они отклонили все инициативы, в том числе, выдвинутые армией и Службой общей безопасности (ШАБАК) по начал политического процесса, чтобы снизить вероятность новой вспышки угасающего палестинского террора.
Вместе с тем, Нетаньяху и Яалон очень осторожны в применении военной силой и не позволяют вовлечь себя в авантюры в секторе Газы, на Западном берегу, в Ливане или сирийской гражданской войне. Они считают, что Израиль не должен способствовать эскалации напряженности, вольно или невольно, и ограничиваться защитой своей границ и соблюдением стратегических интересов. В секторе Газы это выражается в поиске туннелей, в Сирии — в использовании возможностей для бомбардировок колонн, перевозящих оружие (запчасти для повышения точности ракет и средства ПВО).
Их осторожный подход проявился в разумном руководстве военными действиями во время третьей войны в Газе в 2014 году. Операция «Нерушимая скала» сделала их союзниками перед лицом критики со стороны Либермана и Беннета, членов узкого кабинета. Они могли бы остаться союзниками. Но их отношения испортились, и они вцепились друг другу в горло.
Их разделяет не идеология или мировоззрение. Занимая пост министра стратегического планирования, Яалон выставлял себя более правым, чем Нетаньяху, и посетил мероприятие крайне правого активиста Моше Фейглина (משה פייגלין). Конлифкт был вызван личными особенностями и партийной политикой.
Яалон человек упрямый, лишенный гибкости. Сформировав свое мнение по какому-то вопросу, он не готов пересмотреть его. Его называют ограниченным. Но он — прямой и честный человек. Из-за этого он не может быть изощренным политиком с развитыми политическими инстинктами. У него что на уме, то и на языке. Нетаньяху его почти полная противоположность. Он манипулятивный ловкач (напоминающий американского президента Ричарда Никсона), в котором сомневаются как израильтяне, так и представители других стран. В отличие от Яалона, его мысли нельзя оценивать по его словам.
Премьер-министр — очень хитрый политик. Посмотрите, как он оторвал Герцога от его собственной партии «Авода». Он хочет, в основном, оставаться на своем посту. По этой причине Нетаньяху был вынужден назначить Либермана на второй по значимости пост в правительстве. Не исключено, что он еще пожалеет об этом.
