Нью-Йорк. В комнате, где мы встречаемся с Гарри Каспаровым, стоит бильярдный стол. Весьма неожиданно для столь известного шахматиста. Вообще, место проведения интервью выглядит несколько нелепо. Каспаров беседует с нами в чем-то вроде приемной отеля, роскошном, но безликом номере, где на самом деле никто не живет. Однако именно там, в прекрасном здании на нью-йоркском Бродвее сейчас проживает самый известный российский диссидент. «Здесь в США я чувствую себя в чуть большей безопасности», — говорит мне Каспаров с упором на «чуть». Он знает, что стал врагом номер один для путинской России.
«Во время распада коммунизма в 1989 году или в 1990-1991 годах, при Ельцине и Горбачеве, в период развала СССР, никто — уж я-то точно — даже представить себе не мог, что мы увидим возвращение КГБ, политической полиции и тайных операций, — говорит он. — Однако именно таково лицо нынешней России. Это диктатура. Страной правит КГБ. Путин — бывший кагэбэшник, а все мы вернулись к отправной точке, словно никакого свержения коммунизма не было». Именно таков лейтмотив нашей беседы, который переплетается с главной линией новой книги Каспарова «Зима близко».
Прежде чем прийти в эту анонимную квартиру Каспаров назначил мне встречу на пересечении двух улиц с Бродвеем. Его адрес должен остаться конфиденциальным. Однако самый титулованный в мире шахматист вовсе не параноик. И хотя в Америке у него больше нет телохранителей, которые неотступно следовали за ним в России, он все же беспокоится за свою безопасность. Он знает, что стал одной из главных, если не главной целью режима. И принимает меры предосторожности. Что совершенно оправданно.
На входе в дом его приветствует консьерж. Каспаров принимает гостей у себя, но назначает встречи на улице. Осторожность никогда не повредит. «Я не совершал никаких преступлений. Мне угрожают лишь из-за свободы слова, потому что я критикую Путина».
В прошлый раз мы видели шахматиста в Риме в джинсах и простой одежде. В Нью-Йорке же он встречает нас в отличном костюме. На вид он сал мудрее, однако резкость его характера никуда не делась, хоть она и словно прикрыта мягким сукном, как бильярдный стол, возле которого мы ведем беседу.
Нужно сказать, Каспаров проделал большой путь. Во времена СССР юный шахматист заигрывал с Комсомолом (как и все амбициозные молодые советские звезды). При перестройке и Горбачеве он осторожно двинулся в сторону либерализма и демократии, стал грезить о будущем страны. После краха коммунизма он встал на сторону Бориса Ельцина. Но, как признает он в своей книге, тут его быстро ждало разочарование. Как демократ до мозга костей, Каспаров неизменно выступал за плюрализм, свободу собраний и прессы. Ему доводилось менять партии, но он всегда оставался верен своим демократическим убеждениям.
Владимир Путин же естественным образом оказался у него на пути. Сомнения возникли сразу, но ныне острая ненависть пришла потом. Поначалу бывший кагэбэшник вызывал тревогу, но еще хранил в себе тайны. Как бы то ни было, худшее не заставило себя долго ждать. «Путин очень быстро качнулся в сторону диктатуры», — подводит итог Каспаров.
Политическое поле
Положившись на свою популярность (250 000 друзей в Facebook и 160 000 подписчиков в Twitter) Каспаров быстро встал во главе демонстраций против нового русского царя. Будучи сторонником правых взглядов (если такое определение имеет смысл в посткоммунистической России), он стал лицом Объединенного гражданского фронта, а затем одним из лидеров открыто антипутинского движения «Другая Россия». Гроссмейстер, который столько лет доминировал на черно-белом шахматном поле, оказался частью другой, политической игры.
После целого ряда задержаний (во время недолгого пребывания в тюрьме он получил поддержку от своего давнего соперника Анатолия Карпова) Каспаров начал осознавать тяжесть руки ФСБ, новой российской политической полиции, которая пришла на смену бывшему КГБ. Он решил принять меры безопасности, нанял телохранителей и перестал летать рейсами Аэрофлота — настолько он боялся покушения.
Возвращение КГБ
В 2008 году он стал оппозиционным кандидатом на президентских выборах, однако был вынужден снять свою кандидатуру во время кампании из-за цензуры в прессе и постоянных угроз. Каспаров понял, что политическая жизнь — не партия в шахматы. В любом случае, первую игру он проиграл. Чего с ним почти никогда не случалось.
На волне горечи и угроз он уверовал в то, что в России нет демократии, и решил уехать. И раз американцы дали ему грин-карту, он устроился в США. На первый взгляд, комфортабельная ссылка. Только вот в своей квартире на Манхэттене Каспаров оказался в некотором роде под колпаком у Москвы. Дело в том, что ФСБ следит за ним даже тут, в Нью-Йорке.
Путин прошел школу спецслужб и знает, как добиваться своего. Российский лидер, возможно, даже провел целую дипломатическую кампанию с опорой на российские ведомства с тем, чтобы выдавить Каспарова из международных шахматных организаций, в частности из Международной шахматной федерации (это подтверждает расследование The New York Times).
У Гарри Каспарова двойное гражданство, но он не американец. По соображениям политической безопасности (к тому же он опасается, что его однажды могут лишить российского паспорта) в 2014 году он получил хорватское гражданство в дополнение к российскому. И стал гражданином Европы. Путин же насмехался над ним за то, что он предпочитает английский язык русскому.
«У меня все еще есть российский паспорт, но проблема для меня не в том, чтобы вернуться в Россию, а скорее в том, смогу ли я уехать, если отправлюсь в Москву», — говорит Каспаров. Он не забыл, что часть его семьи осталась в России. Прежде всего, это касается его матери Клары Каспаровой. Они время от времени встречаются с ней в какой-нибудь третьей стране (в последний раз это было в Хорватии). В то же время двое его младших детей, Аида и Николай, родились уже в США и живут с ним на Бродвее.
Юный шахматист
Гарри Каспаров (настоящее имя: Гарик Кимович Вайнштейн) серьезно играет в шахматы с семи лет. В 13 лет он уже представлял СССР на международном уровне, а в 1985 году завоевал титул чемпиона мира в 22 года, став звездой планетарных масштабов. Он родился в Азербайджане в семье еврея и армянки, а его имя по-прежнему на слуху на пяти континентах. Подобный успех не мог не вскружить ему голову. Раздутое эго? Быть может. Тщеславие? В любом случае, у него есть для того все основания.
Как бы то ни было, мало кому из звезд его уровня удается обуздать свое тщеславие и взять под контроль эго. Вместо того чтобы думать только о себе, Каспаров решил служить другим. Быть может, начать борьбу за проигранное дело. Это стало проявлением редкостной смелости и практически небывалых для его среды перемен.
Его поворот противоречил общепринятой логике. Зачем Каспаров пошел на такой риск? Почему поставил свою жизнь под угрозу? Шахматист мог бы спокойно жить при его имени и состоянии, вести беззаботное и ленное существование, как многие другие звезды до него. Он мог бы закрыть рот и пользоваться своей славой, сравнимой с лаврами первого человека на Луне.
Вместо этого Гарри Каспаров сказал «хватит». Он ощутил потребность действовать, как в цугцванге, или же настоятельное стремление играть встало выше всего, несмотря на отсутствие всех необходимых условий? В любом случае, он отправился на войну с Путиным. Эгоцентричный чемпион решил поставить на кон собственную популярность, чтобы отстоять российский демократический проект. Но стоила ли игра свеч? В прошлом ему не раз доводилось побеждать другого легендарного гроссмейстера Анатолия Карпова: «западник» против «сталиниста». Однако в новой игре на кону стоит не только победа или проигрыш: ставкой становится жизнь.
У Каспарова есь что-то общее с Солженицыным. Как и знаменитый писатель-бунтарь, который стал благодаря одной единственной книге «Архипелаг ГУЛАГ» «самым непримиримым борцом» с созданным советским режимом миром (так это описал французский историк Франсуа Фюре), Каспаров испытал прилив холодного сумасбродства. Критики скажут, что столь радикальное противостояние Путину и готовность пойти на риск стали для него способом самоутверждения. Но принять такой вывод значило бы забыть о физической угрозе, тяготах ссылки и просто отваге. Отваге, которая перекликается со смелостью Пастернака, Сахарова и Солженицына, является настоящим символом России, воспитавшей множество диктаторов и знаменитых диссидентов.
Жизнь и свобода
Гарри Каспаров — не единственный политический противник Путина, но определенно один из самых ярких и громких (особенно среди тех, что еще жив и на свободе). Его товарищ Борис Немцов, знаменитый блогер и диссидент, известный борец против Путина, был убит четырьмя выстрелами в спину в феврале 2015 года неподалеку от Кремля. Как и журналистка Анна Политковская, которая лишилась жизни из-за освещения чеченской войны и яростной критики кавказских властей.
Посмевшим высмеять Путина панк-феминисткам Pussy Riot пришлось провести не один месяц в тюрьме. Блогер и борец с коррупцией Алексей Навальный стал целью жестокого нападения 17 мая. Основателя «ВКонтакте» Павла Дурова выпихнули из собственной компании, и теперь он живет в изгнании в Европе, Азии и Америке как «цифровой кочевник».
Что касается неутомимой российской правозащитницы Татьяны Локшиной, которая на момент нашего интервью возглавляла московское представительство Human Rights Watch, она сказала мне следующее: «Россия начинает движение в очень плохом направлении. Правового государства нет. На Северном Кавказе активистов пытают. Телеканалы находятся в руках режима. Православная церковь обладает ненормально большим влиянием на политику Кремля. Суд несправедливый». После этой беседы Локшиной тоже пришлось бежать из страны из страха за свою жизнь.
Те, кто сейчас в Москве критикуют войну на Украине или аннексию Крыма, идут на немалый риск. Свобода слова тает, как шагреневая кожа, в циничной и коррумпированной путинской системе, которая представляет собой странную смесь мягкой и (в куда большей степени) грубой силы: водка, газовые олигархи, ботокс и ядерные коды.
Наивность Европы
Наша первая беседа с Гарри Каспаровым состоялась осенью 2015 года а Книжной ярмарке в Риме. Живая легенда шахмат приехал туда для презентации своего новой книги «Зима близко», которую перевели на четыре десятка языков. Уже на той встрече Каспаров оказался в первую очередь не гениальным шахматистом и исключительным оратором, каким я его себе представлял, а политиком. Он искал аргументы и союзников, вел борьбу. В нем не было беззаботности остальных писателей. И он еще тогда начал критиковать Европу.
У бильярдного стола в Нью-Йорке его слова звучат еще резче. В целом, он уже обращается не к Путину, потому что больше ничего не ждет от него: Каспаров говорит с Западом и адресует ему самую что ни на есть горькую критику. «Никто нас не слушал. Американцы и европейцы предпочли продолжить диалог с Путиным вместо того, чтобы увидеть формировавшуюся диктатуру. Только бизнес, как обычно». Всем тем, дипломатам, интеллектуалам и журналистам, кому не удается проникнуть за туманный покров путинизма, он предлагает предельно ясный анализ. Война на Украине и аннексия Крыма лишь подтверждают правоту того, кто долгое время был гласом вопиющего в сибирской пустыне.
В беседе Каспаров вновь вспоминает убитых друзей (Немцов, Политковская и т.д.) и тех, кто был вынужден уехать из сраны. «На наших глазах происходит формирование диктатуры нового типа, — говорит он. — Это более ловкая и самоуправная диктатура, чем в прошлом. Коррупция носит повальный характер. Внутри страны и за ее пределами была развернута тотальная и сложнейшая пропаганда».
Гарри Каспаров быстро жестикулирует, словно играет партию в ускоренном темпе. Его пугающий взгляд устремлен куда-то вдаль:
«Путин — настоящий гроссмейстер. Внутри страны он держит все под контролем. Пропаганда массовая и агрессивная. Он держит под надзором все СМИ. Интернет все сильнее блокируют и цензурируют с применением фальшивых сайтов и распространением слухов. Во внешней политике Путин блестяще играет на слабостях западных демократий. Демократии хрупки, и Путину прекрасно это известно».
Во время нашей первой встречи в Риме Каспаров говорил со мной о Марин Ле Пен. Он хотел понять, есть ли у нее шанс на избрание во Франции. В Нью-Йорке он вновь поднимает эту тему (с тех пор он, видимо, лучше изучил вопрос): «Национальный фронт хочет разрушить Европу. Ультраправые прекрасно понимают, чего хотят во Франции. Путину это тоже известно. Он им помогает. Он знает, кто его союзники в Европе». По его словам, конфронтация России с Европой «неизбежна», пока «жестокость режима нарастает». Делится он и своим отвращением к Николя Саркози — его связи с путинским окружением приводят Каспарова в отчаяние.
Если Каспаров предпочитает шахматные партии с их четкими правилами, Путин, по его словам, играет в покер, где «блефуют» и нет «никаких правил». А потасовка и война, вероятно, именно то, «чего хочет Путин». «Он поддерживает дестабилизирующие силы в европейских странах, и это только начало». Пессимистически настроенный шахматист становится эдакой Кассадрой, которая пророчит еще более темные времена? Он говорит о «грядущих опасностях», «силах зла, которые подпитывает статус-кво». В России началась новая холодная война, и, как гласит название его книги, «зима близко».
Он слишком большой пессимист? Или вообще параноик? Это заявляют ему даже некоторые друзья-диссиденты. Они считают, что он смотрит на все чересчур радикально, рисует черно-белую картину. Другие же уверены, что он смотрит в будущее, что Путин нашел в Каспарове равного стратега, который всегда готов расшифровать его следующий шаг.
Матч-реванш
В ближайшем будущем Каспаров побывает в Германии, Испании, Израиле и Франции. Параллельно с этим он занимается продвижением шахмат. Разумеется, он больше не участвует в официальных соревнованиях: с профессиональным спортом он распрощался в 2005 году. Но поговаривают, что он до сих пор анонимно играет по сети в свое удовольствие.
Официально он старается привлечь внимание к шахматам с помощью созданного в США фонда Kasparov Chess Foundation и играет только в рамках акций в поддержку ассоциаций, образовательных и общественных программ. Он не скупится и хочет воспитать достойных преемников. Так, именно он в 2009-2010 годах тренировал нынешнего чемпиона мира Магнуса Карлсена. И тут он намеревается взять реванш у Путина.
В ноябре 2016 года юный норвежский гений Карлсен сойдется в Нью-Йорке с неким Сергеем Карякиным. 26-летний Карякин родился на Украине, но получил российский паспорт. Сейчас он выглядит наследником Каспарова. Но только внешне. Потому что Карякин — верный сторонник Кремля, его воинственных взглядов на Крым и гомофобных предрассудков. Наконец, он — фанат Путина до мозга костей, о чем свидетельствуют его страницы в Twitter и Instagram.
Партия Карякина и Карлсена может стать ремейком великих шахматных баталий 1980-х годов между Каспаровым и Карповым, а также опосредованным противостоянием Каспарова и Путина.
Невероятный стратег
В ожидании символического осеннего матча Каспаров продолжает свой путь. И читает все новые лекции о стратегии и умении быстро принимать решения. Главы больших и маленьких компаний слушают его советы с благоговейным трепетом. В число его любимых тем входит взаимоотношения «человека и машины».
Как бы то ни было, Каспаров останется в истории невероятным стратегом, которому под силу дать отпор машине. В 1999 году он играл через интернет с 50 000 шахматистов из 75 стран и выиграл за 62 хода. Параллельно с этим он сражался с суперкомпьютерами по мере их технического совершенствования. Ему удалось победить машины, которые работали на сотнях процессоров и могли высчитывать более 100 миллионов ходов (Deep Thought, Fritz 3 и Deep Blue). Затем он сыграл вничью с Deep Junior и X3D Fritz, а в конечном итоге проиграл более современным образчикам вроде Chess Genius 2.9 и Deeper Blue. Машина все же оказалась не под силу его навыкам.
Но это неважно. Предприятия со всего мира ждут его стратегических советов, а его книги по шахматам все еще остаются международными бестселлерами. Его стиль игры, который прославился уникальными комбинациями с большими «жертвами» (пожертвованные им слоны стали легендами), по-прежнему обсуждается во всем мире. Сегодня его воспринимают не как игрока, а как интеллектуала, теоретика, который произвел революцию в игре.
Гарри Каспаров спокойно провожает меня в вестибюль дома. По дороге он показывает мне роскошный спортзал, залитый солнцем и засаженный цветами внутренний дворик, где он может подремать днем на шезлонге. У входа он вновь приветствует консьержа по имени. В нем есть какое-то затаенное сумасбродство при том, что у Солженицына оно было ярко выраженным, а у Сахарова носило просчитанный и терпеливый характер. Передо мной стоит большой шахматист, ставший большим политиком. Его приверженность правам человека, любовь к России, борьба за свободу и правду — все это внушает уважение. Уже поэтому он достоин восхищения. Возможно, Каспаров-шахматист вновь войдет в историю, на этот раз как политик.
Сможет ли он победить Путина? В ближайшей перспективе, наверное, нет. По правде говоря, поражения оба они воспринимают болезненно. Бывший шпион КГБ больше не намерен проигрывать, а шахматист не собирается просто так позволить тому победить.
Уходя, я задаю последний вопрос этому человеку, который боится проиграть самую главную партию. Я спрашиваю у него, сколько, как ему кажется, Путин еще будет находиться у власти. Он смотрит на меня суровым, пугающим взглядом: «Путин не верит в выборы. Он никогда не уйдет из власти. Это диктатор. Пожизненный президент».
