Первое, что бросается в глаза в помещении севастопольского хостела «Веселый дельфин» — это лист бумаги на дверце холодильника с большой надписью карандашом «КРЫМ НАШ». Хэштег #КРЫМ НАШ сопровождает нас на протяжении всего путешествия по аннексированному Крыму. Написанную маркером надпись можно увидеть в туалете над унитазом, краской — рядом с портретом Владимира Путина на стене у побережья Ялты, выцарапанную — на перилах парома в Россию и наклеенную — на багажнике «Жигуленка».
После проекта «Там, где Россия» прошел год, и вот мы с российским журналистом Владиславом Моисеевым снова отправились в путь. На этот раз — по аннексированному Россией Крымскому полуострову. Цель нашей поездки, казалось бы, очень проста — рассказать, как Крым живет спустя два года после аннексии.
10 дней мы колесили на автобусах, вместе с российскими туристами отправились на экскурсию по морю, общались с таксистами и пенсионерами, предпринимателями и учителями. Мы ходили в музеи, пили водку и гладили львов, а у людей, которых встречали, спрашивали: «Что же изменилось за последние два года?».
Оживляют советское прошлое
«Смерть фашизму», — такая надпись на бронепоезде времен Второй мировой войны встречает приехавших на центральный автовокзал. Рассказ о Крыме я начну с Севастополя. В советское время в этот закрытый военный город можно было попасть только по разрешениям, поскольку там находился Черноморский флот. Военные корабли я вижу и сейчас, когда еду на автобусе по проспекту Ленина.
В городе обновили памятники освободителям Севастополя, военному флоту, на почетных досках монументов напоминают, что в 1944 году город стал городом-героем. В скверах стоит военная техника Красной армии и пушки, а муляжи советских ракетных комплексов напоминают о гитлеровской оккупации и гарантируют, что подобное больше никогда не повторится. В порту об Украине напоминают только висящие в витринах магазинов плакаты на украинском языке, сообщающие о скидках и цены в гривнах.
Украинской атрибутики не осталось
Иду по аллее вдоль набережной в Севастополе. Люди бросают рубли играющему на флейте мальчику, на коробке для пожертвований большими красными буквами написано «Донецк». «Давайте повышать уровень патриотизма! Сфотографируйтесь у этого стенда», — кричит прохожим мужчина, стоящий у фотоаппарата на треноге. Перед его объективом — стенд с картой России и Крыма в цветах российского флага. Надпись гласит: «Крым — это Россия».
Аллея живет полноценной жизнью: сидящие на скамьях люди наблюдают заход солнца, молодежь танцует хип-хоп, а рядом женщина играет на аккордеоне «Катюшу». Ей подпевают танцующие рядом люди старшего возраста.
От аннексии Крыма несомненно выиграли торговцы советской атрибутикой и сувенирами. Вдоль берега ряд довольно похожих сувенирных магазинов: в них предлагают различные майки, магниты, детские униформы Красной армии времен ВМВ, тарелки с символом Севастополя — памятником затопленным кораблям, который спроектировал эстонский архитектор Аманд Адамсон.
Оля, которая торгует сувенирами уже 5 лет, заметила, что после перемен изменились и сувениры: «Портреты Владимира Путина можно было найти и раньше. Однако сейчас вообще не осталось украинской символики, ее место заняли российские флаги, различная советская и военная атрибутика». Женщина уверяет, что сувениры покупают туристы, которые практически все приезжают из России.
Смотрю на майки: Барак Обама с окровавленными зубами, кусающий глобус в цветах российского флага. Рядом улыбается Путин и утверждает: «Россия — крепкий орешек». Надпись «Вежливые люди» рядом униформа российского военного без отличительных знаков, таких называли «зелеными человечками». Этому «человечку» в Бахчисарае недавно поставили памятник. В день открытия памятника остальная часть Украины почтила память жертв российской агрессии, в тот день минуло два года со времен аннексии Крыма.
Где же люди?
Людмила владеет небольшим магазином на проспекте Нахимова почти тридцать лет. Захожу к ней, чтобы разменять деньги, нужна мелочь на покупку талончика. «Я хорошо знаю, как неудобно, когда в кармане нет мелочи, поэтому всегда меняю желающим. Ну, конечно, если могу. А откуда вы приехали?», — спрашивает продавец.
«О, раньше в мой магазин приходило немало ваших земляков. Помню и поляков, и эстонцев. Сейчас только россияне, да и тех немного. Я спрашиваю, где люди? Где обещанные российские туристы? Неужели мне надо идти на улицу, приглашать их, тащить за рукав в магазин?», — возмущается Людмила тем, что сократилось число покупателей.
В магазинчике продают продукты питания: копченые сыры и колбаски, которые популярны в России, стоит холодильник с пивом, есть лимонад, немного фруктов и овощей. «Все товары сейчас везут из России, из Краснодарской области. Украинские товары мы не получаем. Некоторые товары можно ввозить в Крым, но фурам приходится стоять в длинных очередях», — женщина отметила, что цены практически не изменились. Людмила называет себя «украинкой»: «Я родилась на Украине, там живут мои родственники. После аннексии Крыма мы мало общаемся, они злятся на меня за то, что я осталась здесь. А куда мне деваться? Я не могу просто так бросить свое дело, за счет которого живу, и уехать».
На просьбу сравнить украинский и российский Крым женщина сказала, что два года назад покупателей было намного больше: «Сейчас людей меньше. Раньше была другая проблема — их было очень много, поэтому случались кражи. Бывали и случаи рэкета, когда пытались расправиться или осложнить работу конкуренты. Коррупция была и при Украине, но сейчас она стала еще больше». Прощаясь, Людмила просит не фотографировать ее и не называть фамилию. Женщина дала мне лист бумаги с контактами: «Передай своим друзьям, пусть приезжают в Севастополь, смогут остановиться в моей квартире на берегу моря».
