Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Отстранив либералов от принятия политических решений, Путин допускает участие некоторых из них в формировании экономического курса. Большинство российских либеральных экономистов вышли из «марксистской шинели» советских гуманитарных вузов. Они свято верят в приоритет экономики, в то, что главное — создать рыночный экономический базис, тогда сформируется и демократическая надстройка.
Весной 2003 года в Москве проходила конференция «Стратегия России», собравшая, пожалуй, весь тогдашний политический и экспертный бомонд. Либеральную оппозицию представлял Немцов, национал-патриотическую — Глазьев, правительство — Дворкович, крупный бизнес — Ходорковский. Казалось, за этими успешными и уверенными в себе людьми будущее, именно они и определят стратегию России.
Тогда невозможно было представить себе, как трагично сложится судьба двух из четырех основных докладчиков. Ходорковский уже через несколько месяцев будет арестован и проведет больше 10 лет в тюрьме. Немцов подвергнется многолетней политической травле и будет убит. Системная политика, потеряв либеральное крыло, резко сместилась в национал-патриотическую сторону. Теперь в ее центре такие люди, как Глазьев, ставший советником президента, и его бывший партнер по оппозиционной партии «Родина» Рогозин, назначенный вице-премьером правительства.
Что первично: базис или надстройка?
Отстранив либералов от принятия политических решений, Путин, однако, допускает участие некоторых из них в формировании экономического курса страны. Большинство российских либеральных экономистов вышли из «марксистской шинели» советских гуманитарных ВУЗов. Они свято верят в приоритет экономики, в то, что главное — создать рыночный экономический базис, тогда сформируется и демократическая политическая надстройка. Именно поэтому многие из них поддержали силовика Путина, обещавшего защитить рыночные реформы и результаты передела собственности 90-х годов.
У российского президента противоположная логика. Для него решение экономических задач — лишь способ достижения амбициозных политических целей. Недавний спор между Путиным и Кудриным на заседании экономического совета продемонстрировал несовместимость экономикоцентричного и политикоцентричного подходов. Кудрин призвал Путина «снизить геополитическую напряженность», чтобы «встроиться, пусть и на вторых ролях, в международные технологические цепочки». Путин возражал, говоря о тысячелетней истории России, которая «не станет торговать суверенитетом». Российскому президенту не нужны экономические успехи ценой вторых ролей, ему нужно быть на первых ролях в мире.
Замкнутый круг Путина
Проблема Путина состоит в том, что его дорогостоящая внешняя политика ведет к углублению кризиса, «съедающего» экономические ресурсы, необходимые для ее продолжения. Отказаться от этой политики президент не готов. И никакой, даже самый гениальный финансист не сможет помочь ему выйти из этого замкнутого круга.
Созданная при Кудрине финансовая «жировая прослойка» тает на глазах. Другой известный либеральный экономист Гуриев с цифрами в руках доказывает, что при сохранении нынешней политики резервный фонд будет исчерпан уже в 2017 году. В этой ситуации спасти экономику может только отказ от экспансионистского внешнеполитического курса. Но российский президент не хочет слушать «низкие истины» либералов, которые пытаются покуситься на его «хрустальную мечту» о великодержавном возрождении.
Либералы после Путина
Либеральным экономистам не раз в истории удавалось помогать преодолевать трудности диктаторам. Но только, если эти диктаторы, например Пиночет или Франко, не имели серьезных внешнеполитических амбиций. Правителям, ориентированным на внешнюю экспансию, нужны не рыночники, а специалисты по мобилизационной экономике, противостоящей внешнему давлению и санкциям. Поэтому российская власть нуждается не в Кудрине, а в людях типа Глазьева и Рогозина.
Как следствие, Кремлю в последние годы удавалось успешно нейтрализовать активность либеральной оппозиции. Вот и перед новыми выборами в Госдуму прошла целая многоходовая спецоперация против партии ПАРНАС. Вначале по госТВ продемонстрировали «спецфильм», компрометирующий ее лидера Касьянова. Потом сорвали праймериз, предав гласности персональные данные проголосовавших. Все это способствовало расколу демократической коалиции и дискредитации ПАРНАСа. Власти продемонстрировали: реальная либеральная оппозиция в Думу допущена не будет.
Ближайшие политические перспективы либералов, как «системных», так и «несистемных», безрадостны. Однако потенциальный либеральный электорат в России не так уж мал. Даже сейчас, в условиях пропагандистского шельмования, позиции либералов близки 25-30 процентам избирателей. Почти четверть россиян хотели бы, чтобы их страна вошла в ЕС, 29 процентов, пусть и полтора года назад, но признали, что соблюдение прав человека важнее порядка в государстве. Судя по этим цифрам, первые по-настоящему свободные выборы позволят либеральным партиям сформировать думские фракции и активно влиять на политику страны. Но все это возможно только после Путина, если, конечно, сбудутся пророчества либеральных «кассандр» о неизбежном экономическом крахе нынешнего режима.
Игорь Эйдман — социолог, публицист, автор книг «Социология интернет-революции», «Новая национальная идея Путина».
Отстранив либералов от принятия политических решений, Путин, однако, допускает участие некоторых из них в формировании экономического курса страны. Большинство российских либеральных экономистов вышли из «марксистской шинели» советских гуманитарных ВУЗов. Они свято верят в приоритет экономики, в то, что главное — создать рыночный экономический базис, тогда сформируется и демократическая политическая надстройка. Именно поэтому многие из них поддержали силовика Путина, обещавшего защитить рыночные реформы и результаты передела собственности 90-х годов.
У российского президента противоположная логика. Для него решение экономических задач — лишь способ достижения амбициозных политических целей. Недавний спор между Путиным и Кудриным на заседании экономического совета продемонстрировал несовместимость экономикоцентричного и политикоцентричного подходов. Кудрин призвал Путина «снизить геополитическую напряженность», чтобы «встроиться, пусть и на вторых ролях, в международные технологические цепочки». Путин возражал, говоря о тысячелетней истории России, которая «не станет торговать суверенитетом». Российскому президенту не нужны экономические успехи ценой вторых ролей, ему нужно быть на первых ролях в мире.
Замкнутый круг Путина
Проблема Путина состоит в том, что его дорогостоящая внешняя политика ведет к углублению кризиса, «съедающего» экономические ресурсы, необходимые для ее продолжения. Отказаться от этой политики президент не готов. И никакой, даже самый гениальный финансист не сможет помочь ему выйти из этого замкнутого круга.
Созданная при Кудрине финансовая «жировая прослойка» тает на глазах. Другой известный либеральный экономист Гуриев с цифрами в руках доказывает, что при сохранении нынешней политики резервный фонд будет исчерпан уже в 2017 году. В этой ситуации спасти экономику может только отказ от экспансионистского внешнеполитического курса. Но российский президент не хочет слушать «низкие истины» либералов, которые пытаются покуситься на его «хрустальную мечту» о великодержавном возрождении.
Либералы после Путина
Либеральным экономистам не раз в истории удавалось помогать преодолевать трудности диктаторам. Но только, если эти диктаторы, например Пиночет или Франко, не имели серьезных внешнеполитических амбиций. Правителям, ориентированным на внешнюю экспансию, нужны не рыночники, а специалисты по мобилизационной экономике, противостоящей внешнему давлению и санкциям. Поэтому российская власть нуждается не в Кудрине, а в людях типа Глазьева и Рогозина.
Как следствие, Кремлю в последние годы удавалось успешно нейтрализовать активность либеральной оппозиции. Вот и перед новыми выборами в Госдуму прошла целая многоходовая спецоперация против партии ПАРНАС. Вначале по госТВ продемонстрировали «спецфильм», компрометирующий ее лидера Касьянова. Потом сорвали праймериз, предав гласности персональные данные проголосовавших. Все это способствовало расколу демократической коалиции и дискредитации ПАРНАСа. Власти продемонстрировали: реальная либеральная оппозиция в Думу допущена не будет.
Ближайшие политические перспективы либералов, как «системных», так и «несистемных», безрадостны. Однако потенциальный либеральный электорат в России не так уж мал. Даже сейчас, в условиях пропагандистского шельмования, позиции либералов близки 25-30 процентам избирателей. Почти четверть россиян хотели бы, чтобы их страна вошла в ЕС, 29 процентов, пусть и полтора года назад, но признали, что соблюдение прав человека важнее порядка в государстве. Судя по этим цифрам, первые по-настоящему свободные выборы позволят либеральным партиям сформировать думские фракции и активно влиять на политику страны. Но все это возможно только после Путина, если, конечно, сбудутся пророчества либеральных «кассандр» о неизбежном экономическом крахе нынешнего режима.
Игорь Эйдман — социолог, публицист, автор книг «Социология интернет-революции», «Новая национальная идея Путина».
