Der Standard: Почему Вы принимаете участие в выборах в Думу?
Владимир Рыжков: Потому что этого ждут от меня мои избиратели в Алтайском крае. Я четыре раза избирался в Думу от этого региона. С 2007 года у меня не было возможности участвовать в выборах, поскольку было изменено законодательство, отменены прямые мандаты и запрещена моя партия, Республиканская партия (РПР-Парнас).
— Почему россиянам стоит голосовать за Вас? Вы — другой?
— Я иначе смотрю на политику. Сегодня правительство получает 65% налогов. Лишь 35% остаются в регионах. Это приводит к тому, что правительство финансирует строительство новых космодромов, проведение чемпионата мира по футболу и Олимпийских игр, тратит миллиарды, в то время как в регионах не хватает денег на школы, больницы и дорожное строительство. В Алтайском крае средняя зарплата учителей меньше 200 евро. Я требую большей справедливости за счет снижения расходов на содержание армии, полиции и на мегапроекты и большего перераспределения доходов в пользу регионов.
— Вы чувствуете поддержку людей на Алтае?
— Не только я, но и власть. Она делает все, чтобы помешать моим встречам с избирателями. Помещения запираются, избирателей запугивают. Однажды после такой встречи всем, с кем я встречался, позвонили с угрозами.
— Согласно опросам рейтинг правящей партии «Единая Россия» составляет 48%.
— Ситуация быстро меняется. Рейтинг «Единой России» падает, растут протестные настроения. Возможно, голосование станет протестными выборами, и оппозиция будет представлена шире. Но мы не знаем, насколько сильными будут фальсификации. Я думаю, они будут. Мы уже видели это на предварительных выборах «Единой России».
— А Как Вы оцениваете предварительные выборы у оппозиции?
— Как фиаско. Коалиция распалась, и праймериз не состоялся. Абсолютный провал.
— О чем говорит отсутствие единства у оппозиционных лидеров?
— Не могу сказать, что не готов к переговорам. Я добился соглашения с партией «Яблоко» и Григорием Явлинским и продолжу гонку за них. Что касается остальных, им не хватает политического опыта и политической ответственности для понимания того, что сейчас для победы необходим единый список с общими кандидатами.
— Каково Ваше отношение к оппозиционным политикам Алексею Навальному и Михаилу Касьянову?
— Нет никакого отношения. Я не поддерживаю с ними никакого контакта.
— Почему вот уже 15 лет не удается создать единую либеральную партию?
— Это зависит от низкого политического уровня вовлеченных в процесс людей.
— Вы себя к таковым причисляете?
— Лишь в незначительной мере, так как я всегда стремился к единению. Моим союзом был «РПР-Парнас», союз с «Яблоком» — также моя инициатива. То есть я не виноват в раздробленности. Без Немцова и Касьянова у нас сейчас все-таки была бы общая партия.
— Это означает, что оппозиция существует лишь в пределах московского Садового кольца…
— К сожалению, это так. Демократическая оппозиция в последние 25 лет не выстроила никакой структуры, не открыла филиалов партии в регионах. Кроме того, она говорит о вещах, которые людям не интересны. Крым, Сирия и отношения с Европой важны, но в Сибири намного важней массовая нищета, нехватка рабочих мест, плохие дороги и ситуация с больницами. Люди хотят услышать, как демократы решают эти проблемы. Оппозиции не хватает коммуникации и структуры.
— Кто или что может удержать Путина от того, чтобы в 2018 году снова стать президентом?
— Продолжение экономического кризиса и понижение уровня жизни могут привести к снижению его популярности.
— А что для России является самой большой проблемой?
— Снижение уровня развития экономики. Самая большая проблема — это система Путина, которая держит всех в страхе. Предприниматели не знают: будет ли война, останутся ли санкции, будут ли повышаться налоги или они останутся стабильными? И самое главное: придут ли чекисты (сотрудники спецслужб — прим.), чтобы отнять у них фирму? Будут ли они завтра арестованы? Люди должны быть свободны; предприниматели должны вести бизнес без вмешательства других; учителя — преподавать без опеки сверху. Пока царит атмосфера страха, репрессий и незащищенности, экономика развиваться не будет.
