Падение Берлинской стены и распад Советского Союза внушил надежду на то, что Европа наконец будет единой. Коммунизм потерпел поражение, и мы наблюдали, как либеральные демократии постепенно обосновываются на континенте. После столетий сменяющих друг друга войн и авторитарных режимов свободу провозгласили победителем.
Но не было ли пророчество об окончательном демократическом триумфе фальшивкой? Построенные в рекордные сроки демократические государства уже шатаются на своих хрупких фундаментах. Разросшееся европейское единство оказалось перед лицом испытаний, которые покажут, в состоянии ли оно пережить вызовы ностальгирующей по Советам России.
Никому не известно, где Путин проводит границу сферы российских интересов. Вероятно, он и сам этого не знает. Прогноз Хантингтона (Samuel Huntington) о столкновении цивилизаций в центре Европы с годами кажется все более реалистичным. Существует культурологический конфликт, борьба ценностей между Россией и Западом. Именно она лежит в основе раскола Украины и вторгается в жизнь других государств с неоднозначным самоопределением.
Недавно я посетила Молдавию, которая с ее спорной территорией Приднестровьем может, по прогнозам, стать «следующей Украиной». Молдавия — не член Евросоюза, формально даже не страна-кандидат, но она заключила с ЕС договор об ассоциации и принимает от Европы большую помощь. Европа отправила в Молдавию много миллионов евро, и страна охотно принимает то, что во многом рассматривается как традиционный пакет мер западной интеграции. Многие политики считают евроинтеграцию государств бывшего восточного бока прививкой от коррупции, авторитаризма и других нежелательных политических явлений. Но чудодейственные средства редко оказываются эффективны, особенно в политике.
Молдавия — давно уже беднейшая страна Европы со средней зарплатой примерно в тысячу крон (около 108 евро — прим. пер.) в месяц. Amnesty International сообщает, что официальная статистика населения страны не соответствует действительности. Она говорит о 3,5 миллионах жителей, в то время как в стране на фоне массовой эмиграции осталось не более двух миллионов. Все, кто мог уехать, уже сделали это. Остались лишь те, кто потенциально наименее способен создать перспективное общество. Если проследить, куда едут молдавские мигранты, можно сделать вывод, на что уповают и как определяют себя молдаване. Молдавская диаспора в Москве намного больше, чем в какой-либо из стран Евросоюза, несмотря на то, что у граждан Молдавии есть право на румынский паспорт и соответственно возможность претендовать на европейский рынок труда.
Молдавия изначально была в непростом положении, но в последние месяцы страна с рекордной скоростью несется в неправильную сторону. До прошлой осени страной управляла дуополия, при которой в руках двух олигархов сосредоточилась практически вся политическая и экономическая власть, а также контроль над СМИ. Когда между ними возник политический конфликт, один из олигархов попал в тюрьму по обвинению в растрате миллиарда евро.
На поле остался только Влад Плахотнюк, имеющий косвенные связи с Россией. Сейчас он медленно, но верно ведет страну к авторитаризму. Говорят, что он полностью контролирует правовую систему, парламент, правительство, СМИ, а после президентских выборов осенью намеревается усилить свое влияние еще больше.
Деятели Евросоюза стараются объединить проевропейские силы для совместной борьбы. Но жители Молдавии не так благодарны, как ожидалось. Страна не слишком тверда в своем европейском энтузиазме, и даже самые преданные приверженцы ЕС готовы покинуть свои позиции, если ситуация склонится в другую сторону.
Нам кажется естественным, что наши ценности и экономические принципы сами по себе привлекательны. Но в Молдавии они не настолько неопровержимы, как мы думали. ЕС предоставляет стране бюджетную помощь, но в основе сотрудничества оказалась смесь лени и приверженности модным принципам политической поддержки. Вместо того чтобы благодарить за дополнительные миллионы в государственном бюджете, многие молдаване считают, что мы всего лишь кормим жадных коррумпированных политиков и чиновников.
Ничего удивительного, что политики в Молдавии предпочитают прислушиваться к 60% населения, которые сожалеют о распаде Советского Союза и мечтают вернуться к порядку и дисциплине плановой экономики. Все чаще можно услышать мнение, что ЕС слишком активно вмешивается в то, что считается личными делами страны, религии или семьи. То, что нам кажется универсальными ценностями и правами человека, в свете российской пропаганды видится как попытки ЕС подорвать личные ценности индивида и вмешаться в его самоопределение.
Во время переговоров с Молдавией ЕС требовал, чтобы пункт о правах ЛГБТ-меньшинств был вписан в ряд официальных документов. Несмотря на лучшие намерения, этот призыв сейчас используют как аргумент российской пропаганды — доказательство того, что Запад стремится проникнуть в каждую область гражданского общества и управлять мнением молдавских граждан. Запад с его амбивалентным отношением к ценностям плохо вооружен против таких утверждений, в отличие от противоположной стороны конфликта в информационной войне. Россия прекрасно осведомлена о том, насколько важную роль играют ценности в выборе пути развития Молдавии. Это не стало неожиданностью. Русская православная церковь активно участвует в распространении пропаганды и четко называет Молдавию частью «Святой Руси».
Сегодня мы наблюдаем борьбу идей и ценностей, и ЕС плохо удается формулировать свои аргументы, так что даже имеющимся членам союза они не кажутся убедительными. Демократия и западные ценности находятся под давлением как внутренних, так и внешних угроз. Более чем когда-либо Европа нуждается в лидерах, готовых смело встать перед актуальными вызовами.
Сара Шюттедаль — председатель Христианско-демократического молодежного союза Швеции.
