Еще со времен битвы при Ватерлоо 1815 года, годовщину которой мы отмечаем 18 июня, существует азбучная истина, которая заключается в том, что для больших битв нужны большие коалиции. И действительно, над тем, чтобы остановить мощную и безжалостную французскую военную машину, которая бесчинствовала по всей Европе, на протяжении более 22 лет бились семь коалиций.
Более того, со времени заключения Вестфальского мира в 1648 году большинство западных войн велись силами коалиций. Даже США, несмотря на возникавшее у них время от времени стремление к обособленности, никогда не вели больших войн в одиночку. Сюда относится и война во Вьетнаме (которую по ее целям и исполнению часто считали исключительно американской), в которой американским войскам помогали еще 400 тысяч военнослужащих из нескольких стран-союзниц — в том числе Южной Кореи, Австралии и Филиппин.
Союзы и коалиции существуют почти столько же, сколько существует и сама цивилизация. Первый из известных историкам мирный договор был подписан египтянами и хеттами в 1259 году до нашей эры. После произошедшего 15-ю годами раньше сражения при Кадеше, победу в котором каждая из сторон приписывала себе, стороны поняли, насколько сильнее они могут быть, если объявят единый фронт против стоявших перед каждой из них внешних угроз. Альянс оказался настолько успешным, что просуществовал еще восемьдесят лет.
Первая международная военная коалиция была создана шестью веками позже. В 612 году до нашей эры, после продолжавшихся на протяжении многих десятилетий безжалостных гонений, халдеи, мидяне, скифы, киммерийцы, вавилоняне и даже некоторые испытывавшие недовольство ассирийцы объединились, чтобы разрушить столицу Ассирийского государства Ниневию.
С тех пор эти две модели взаимодействия — формальные договоры и временные коалиции стали популярными инструментами дипломатии. Но союзы могут заключать в себе и опасности, некоторые из которых существуют с самого начала. В этой связи «Илиаду» Гомера можно воспринимать как многостраничное заблаговременное предупреждение о том, как опасно проявлять излишнюю готовность воевать за союзников. По своей сути, Троянская война — это история о том, как один человек из-за своих семейных проблем не только задействовал тысячу кораблей изо всех уголков Греции, но и принес смуту и разорение в те самые объединившиеся города-государства с их гордыми героями.
И через такое греки, себе на беду, проходили дважды. В первый раз это произошло в коалиции против Империи Ахеменидов во время греко-персидских войн (499-449 годы до нашей эры.), когда многие небольшие греческие города-государства обнаружили, что их самый сильный союзник Афины по отношению к своим друзьям является еще и агрессивным мародером-захватчиком. Во второй раз это случилось при создании «коалиций друг против друга» во время Пелопоннесской войны (431-404 годы до нашей эры), когда Афины и Спарта заставляли все греческие города-государства делать выбор между двумя противоборствующими союзами. Спарта победила, но окончание войны никому реальной победы не принесло: из-за постоянных сражений Греция стала уязвимой, и ее раздирали гражданские войны, восстания и нашествия врагов. Золотой век Греции закончился.
Во время наполеоновских войн англичане обнаружили, что при расширении альянса и включении в него новых участников он не обязательно становится более эффективным. Наполеон легко разгромил третью и четвертую коалиции (в 1805-1807 годах), потому что союзники — в том числе Великобритания, Пруссия, Австрия и Россия — не могли действовать сообща. В битве при Ульме в 1805 году третья коалиция потерпела поражение, потому что австрийцы действовали поспешно, а русские тянули время. Наполеон же для своей атаки выбрал самый удачный момент.
И все же, несмотря на все эти риски и сложности, альянсы по-прежнему привлекательны. Уинстон Черчилль однажды сказал: «Хуже, чем воевать вместе с союзниками, может быть, по крайней мере, одно — это воевать без них».
