Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сейчас в оппозиционном лагере сформировалось три группы. Все они созданы по одной логике: зарубежная оппозиция, имеющая международное признание, дополнялась силами, действующими непосредственно в самой Сирии. И те и другие были нужны друг другу, хотя и не особо друг другу доверяли, что очень быстро создало серьезные сложности в ходе переговоров.
Сейчас в оппозиционном лагере сформировалось три группы. Все они созданы по одной логике: зарубежная оппозиция, имеющая международное признание, дополнялась силами, действующими непосредственно в самой Сирии. И те и другие были нужны друг другу, хотя и не особо друг другу доверяли, что очень быстро создало серьезные сложности в ходе переговоров.
Возможности сирийской армии даже при поддержке российских ВКС оказались ограничены — наступление на севере страны быстро захлебнулось в бесконечных столкновениях с умеренной и не очень оппозицией, счет бойцам которой в районах Идлиба и Алеппо идет на тысячи, если не на десятки тысяч. Закончить старую войну с помощью новой не получилось, что сделало дипломатическое урегулирование сирийского конфликта безальтернативным вариантом. Эту безальтернативность осознают и основные противоборствующие стороны, согласившиеся участвовать в мирных переговорах. Но этих сторон было настолько много, а их позиции настолько противоречивы даже внутри одной делегации, что достижение компромисса кажется делом очень далекого будущего.
Три группы
Если с режимом Башара Асада все относительно понятно, то расклад сил в противостоящей ему сирийской оппозиции постоянно меняется. Пятилетние метаморфозы сейчас привели к тому, что в оппозиционном лагере сформировалось три основных группы: эр-риядская, московская и каирская. По понятным причинам за скобки выносятся запрещенный в России ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра», которые не участвуют в женевских переговорах по определению, потому что по сравнению с ними даже исламисты из «Джейш аль-Ислам» и «Ахрар аш-Шам» выглядят вполне умеренно.
Оппозиционные группы названы условно — по местам их образования, а общая логика создания у всех трех была одинаковая: зарубежная оппозиция, имеющая международное признание и легитимность в глазах мирового сообщества, дополнялась силами, действующими непосредственно в самой Сирии. И те и другие были нужны друг другу, хотя и не особо друг другу доверяли.
Разные комитеты и советы сирийских политиков-эмигрантов стремились заручиться поддержкой группировок, воюющих и контролирующих какие-то территории в самой Сирии. Те тоже в свою очередь были заинтересованы в том, чтобы кто-то представлял их на женевских переговорах. Эта ситуация во многом похожа на ту, которая сложилась в русской эмигрантской среде в первые десятилетия XX века. Тогда тоже большое значение имело то, обладает ли та или иная эмигрантская организация какими-то ячейками в самой России, — наличие таких ячеек значительно увеличивало влиятельность соответствующей организации.
В результате опорой эр-риядской группы стали Исламский фронт и Сирийская свободная армия; московской — Сирийская национал-социальная партия, а также члены Национально-прогрессивного фронта, а каирская видит свою основную опору в курдах и прежде всего в курдской Партии демократического союза.
Вообще, курдский вопрос прослеживался в работе всех трех групп — все они стремились к тому, чтобы включить в свой состав курдских представителей. Ведь поддержка со стороны курдов придала бы группе политического веса на переговорах. Из-за этого курды как отдельная группа в Женеве оказались невостребованными, потому что выделение их в качестве самостоятельного субъекта заметно понижало бы авторитет остальных. В этих же категориях — желание обзавестись дополнительными ликвидными активами перед очередным раундом переговоров — объясняется и старание главы московской группы Кадри Джамиля пригласить в свои ряды каирских представителей.
Внутренние и внешние
Самой влиятельной из трех оппозиционных групп считается эр-риядская, созданная в декабре 2015 года соответственно в Эр-Рияде. За международную часть в ней отвечает Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил (НКСРОС), чей представитель Рийад Хиджаб возглавил Высший комитет по переговорам. А ситуацию на земле в Сирии контролирует Совет сирийского революционного командования — его военный лидер Мухаммед Аллуш до недавнего времени был представителем эр-риядской группы в Женеве.
Главные пункты в программе эр-риядской группы: создание переходного органа власти и отставка Башара Асада. Также они позиционируют себя как ведущую оппозиционную силу с наибольшим уровнем международной легитимности, поэтому настаиваются на том, что в их ряды должны влиться остальные оппозиционные группы.
Международная часть эр-риядской группы НКСРОС с самого начала задумывалась как наиболее представительный орган сирийской оппозиции, куда вошел целый ряд оппозиционных групп и независимых оппозиционеров, в том числе Сирийский национальный совет — один из первых коалиционных органов оппозиции с центром в Стамбуле. Кроме того, при НКСРОС был создан Военный совет, куда вошли представители Сирийской свободной армии. Уже к концу 2012 года оформилось не только фактическое, но до определенной степени и юридическое признание НКСРОС со стороны ряда арабских и западных стран, вплоть до того, что на саммите Лиги арабских государств в Дохе НКСРОС оказалась единственным представителем Сирии. Признание НКСРОС означало также и международное признание Сирийской свободной армии, поскольку именно она рассматривалась как фактически единственная реальная сила, представляющая НКСРОС внутри Сирии.
Разделение сирийской оппозиции на внутреннюю и внешнюю наметилось уже в самом начале конфликта. При этом внутренние оппозиционеры, которые непосредственно боролись с режимом, отказывались всерьез воспринимать заседающих в Стамбуле или Дохе внешних оппозиционеров, потому что те, по их мнению, потеряли всякую связь с сирийским народом. Но когда в Дохе впервые появилась широкая коалиция внешних оппозиционеров, которая смогла получить признание в большинстве стран мира, она тут же стала привлекательной и для оппозиции на местах, в частности для Сирийской свободной армии. При всем своем скептическом отношении к внешней оппозиции через нее Сирийская свободная армия получала возможность коммуникации с международным сообществом. В свою очередь Сирийская свободная армия рассматривалась НКСРОС в качестве серьезного актива на переговорах по сирийскому урегулированию.
Постепенно вокруг Сирийской свободной армии стали объединяться и другие оппозиционные группировки и движения, действующие непосредственно в Сирии. В результате к августу 2014 года они сформировали внутреннюю часть эр-риядской группы — Совет сирийского революционного командования (ССРК), во главе которого встал Мухаммед Аллуш. Туда вошло около семидесяти различных движений, в том числе представители Исламского фронта во главе с лидером «Соколов ислама» в Идлибе Ахмедом Иссой аш-Шейхом, а также Захраном Аллушем (братом Мухаммеда Аллуша) из «Джейш аль-Ислам» и Хассаном Аббудом из «Ахрар аш-Шам», представителями Фронта Леванта. Присоединение последних двух стало возможным из-за той существенной роли, которую сыграли Турция и Катар, стараясь объединить лояльные им группировки оппозиции в регионе Алеппо.
Объединению разнородных оппозиционных группировок также способствовало то, что США с союзниками начали проводить военную операцию «Непоколебимая решимость» против ИГИЛ. Нужно было создать единый координационный центр, который позволил бы обеспечить проведение относительно слаженной политики на земле. ССРК, объединивший значительную часть отрядов сирийской оппозиции, задумывался в качестве такой силы, способной обеспечить наземную наступательную операцию под прикрытием антитеррористической коалиции с воздуха.
Однако уже первый съезд ССРК в турецком городе Газиантепе выявил серьезные разногласия между его участниками. Основная линия раскола проходила между исламистами и секуляристами: последние были явно недовольны преобладанием джихадистов в рядах ССРК, что впоследствии привело к выходу из его состава представителей Южного фронта Сирийской свободной армии, пользовавшегося поддержкой Иордании.
Еще одна проблема заключалась в неопределенном подходе некоторых участников ССРК к «Джабхат ан-Нусре». Формально всем положено было быть против — как союзникам американской антитеррористической коалиции. Но часть группировок (прежде всего представители Исламского фронта и Фронта Леванта) хоть и вступили в ССРК, но продолжали сохранять союзнические отношения с «Джабхат ан-Нусрой», что не могло не вызвать отторжения со стороны светских структур.
Каир, Москва, Хмеймим
Каирская группа появилась примерно тогда же, когда и эр-риядская, в конце 2015 года, после принятия резолюции Совета Безопасности ООН по положению на Ближнем Востоке, предусматривающей начало межсирийского переговорного процесса. Группу возглавил Хейсам Манна, сирийский писатель и представитель Арабской комиссии по правам человека, глава движения «Камх», сопредседатель (вместе с Ильхамом Ахмедом) Сирийского демократического совета, созданного в декабре 2015 года и действующего преимущественно в курдских провинциях Ал-Хасака и Ал-Маликийа.
Главный козырь каирской группы — это тесный альянс с наиболее боеспособными курдскими отрядами народной самообороны, военным крылом курдской Партии демократического союза. Именно их участие в каирской группе придало ей определенный политический вес. В свою очередь курды рассматривали Сирийский демократический совет и саму группу в качестве связующего звена с мировым сообществом, в частности с Западом и арабскими странами, которые не пустили представителей курдской Партии демократического союза участвовать в конференции в Эр-Рияде, где формировали состав Высшего комитета по переговорам, из-за непримиримой позиции курдов в отношении исламистов.
Собственно курдский вопрос во многом и стал камнем преткновения для участия каирской группы в Женеве. Поначалу группа бойкотировала переговоры из-за того, что против представителей каирских курдов выступили члены эр-риядской группы. Но позднее лидер каирской группы Хейсам Манна и лидер каирских курдов Салех Муслим решили отправиться в Женеву в составе московской группы.
Московскую группу возглавляет бывший вице-премьер Сирии Кадри Джамиль. Она возникла в результате работы Комитета национального диалога, а также переговорных процессов Москва-1 и Москва-2, проходивших весной 2015 года. Сам комитет был сформирован в 2012 году в Тегеране и включал в себя Народный фронт за перемены и освобождение Сирии Кадри Джамиля, Сирийскую национал-социальную партию, курдскую Молодежную партию справедливости и развития, а также представителей Национального прогрессивного фронта — коалиции, созданной в 1972 году под руководством партии «Баас».
В эр-риядской группе рассматривают все организации, входящие в Национальный прогрессивный фронт, как карманную оппозицию Башара Асада. Но все-таки недооценивать их оппозиционный потенциал было бы недальновидно. В момент политического кризиса они могут сыграть заметную роль, что уже продемонстрировал пример Кадри Джамиля и Рийада Хиджаба. Здесь можно вспомнить, как в Польше в 1989 году на сторону «Солидарности» неожиданно перешли две, казалось бы, карманные оппозиционные партии, что привело к бескровной потере власти польскими коммунистами.
Помимо трех перечисленных, в Швейцарию прибыла еще и четвертая — так называемая хмеймимская группа. Ее представители хоть и не принимали участие в переговорах, но провели встречу со специальным посланником ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой, на которой изложили свое видение сирийского урегулирования. Хмеймимская группа была создана в начале марта на российской военной базе Хмеймим и состоит в основном из разных политических активистов, общественных деятелей, журналистов и так далее. Главой хмеймимской группы был выбран Лийан Мусаад, генеральный секретарь партии Национальная конференция, которая выступает за светское государство и установление переходного периода, хотя и не отрицает право Башара Асада на участие в президентских выборах.
Таким образом, размежевание в рядах сирийской оппозиции привело к тому, что уже в самом начале переговоров, стартовавших в Женеве в марте 2016 года, у режима Асада возникли сложности с тем, чтобы определиться, с кем именно следует вести диалог. Из-за этого одним из главных требований официального Дамаска к Стаффану де Мистуре было определить состав участников с противоположной стороны к следующему раунду, запланированному на апрель 2016 года. Однако к этому времени не только не удалось решить имеющиеся проблемы, но и добавились новые — представители Высшего комитета по переговорам поставили под сомнение будущее женевских переговоров как таковых. И хотя в конце мая Рийад Хиджаб все же допустил возможность возврата эр-риядской группы за стол переговоров, пока стороны остаются очень далеки от того, чтобы выработать единую позицию по урегулированию сирийского кризиса.
Если с режимом Башара Асада все относительно понятно, то расклад сил в противостоящей ему сирийской оппозиции постоянно меняется. Пятилетние метаморфозы сейчас привели к тому, что в оппозиционном лагере сформировалось три основных группы: эр-риядская, московская и каирская. По понятным причинам за скобки выносятся запрещенный в России ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра», которые не участвуют в женевских переговорах по определению, потому что по сравнению с ними даже исламисты из «Джейш аль-Ислам» и «Ахрар аш-Шам» выглядят вполне умеренно.
Оппозиционные группы названы условно — по местам их образования, а общая логика создания у всех трех была одинаковая: зарубежная оппозиция, имеющая международное признание и легитимность в глазах мирового сообщества, дополнялась силами, действующими непосредственно в самой Сирии. И те и другие были нужны друг другу, хотя и не особо друг другу доверяли.
Разные комитеты и советы сирийских политиков-эмигрантов стремились заручиться поддержкой группировок, воюющих и контролирующих какие-то территории в самой Сирии. Те тоже в свою очередь были заинтересованы в том, чтобы кто-то представлял их на женевских переговорах. Эта ситуация во многом похожа на ту, которая сложилась в русской эмигрантской среде в первые десятилетия XX века. Тогда тоже большое значение имело то, обладает ли та или иная эмигрантская организация какими-то ячейками в самой России, — наличие таких ячеек значительно увеличивало влиятельность соответствующей организации.
В результате опорой эр-риядской группы стали Исламский фронт и Сирийская свободная армия; московской — Сирийская национал-социальная партия, а также члены Национально-прогрессивного фронта, а каирская видит свою основную опору в курдах и прежде всего в курдской Партии демократического союза.
Вообще, курдский вопрос прослеживался в работе всех трех групп — все они стремились к тому, чтобы включить в свой состав курдских представителей. Ведь поддержка со стороны курдов придала бы группе политического веса на переговорах. Из-за этого курды как отдельная группа в Женеве оказались невостребованными, потому что выделение их в качестве самостоятельного субъекта заметно понижало бы авторитет остальных. В этих же категориях — желание обзавестись дополнительными ликвидными активами перед очередным раундом переговоров — объясняется и старание главы московской группы Кадри Джамиля пригласить в свои ряды каирских представителей.
Внутренние и внешние
Самой влиятельной из трех оппозиционных групп считается эр-риядская, созданная в декабре 2015 года соответственно в Эр-Рияде. За международную часть в ней отвечает Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил (НКСРОС), чей представитель Рийад Хиджаб возглавил Высший комитет по переговорам. А ситуацию на земле в Сирии контролирует Совет сирийского революционного командования — его военный лидер Мухаммед Аллуш до недавнего времени был представителем эр-риядской группы в Женеве.
Главные пункты в программе эр-риядской группы: создание переходного органа власти и отставка Башара Асада. Также они позиционируют себя как ведущую оппозиционную силу с наибольшим уровнем международной легитимности, поэтому настаиваются на том, что в их ряды должны влиться остальные оппозиционные группы.
Международная часть эр-риядской группы НКСРОС с самого начала задумывалась как наиболее представительный орган сирийской оппозиции, куда вошел целый ряд оппозиционных групп и независимых оппозиционеров, в том числе Сирийский национальный совет — один из первых коалиционных органов оппозиции с центром в Стамбуле. Кроме того, при НКСРОС был создан Военный совет, куда вошли представители Сирийской свободной армии. Уже к концу 2012 года оформилось не только фактическое, но до определенной степени и юридическое признание НКСРОС со стороны ряда арабских и западных стран, вплоть до того, что на саммите Лиги арабских государств в Дохе НКСРОС оказалась единственным представителем Сирии. Признание НКСРОС означало также и международное признание Сирийской свободной армии, поскольку именно она рассматривалась как фактически единственная реальная сила, представляющая НКСРОС внутри Сирии.
Разделение сирийской оппозиции на внутреннюю и внешнюю наметилось уже в самом начале конфликта. При этом внутренние оппозиционеры, которые непосредственно боролись с режимом, отказывались всерьез воспринимать заседающих в Стамбуле или Дохе внешних оппозиционеров, потому что те, по их мнению, потеряли всякую связь с сирийским народом. Но когда в Дохе впервые появилась широкая коалиция внешних оппозиционеров, которая смогла получить признание в большинстве стран мира, она тут же стала привлекательной и для оппозиции на местах, в частности для Сирийской свободной армии. При всем своем скептическом отношении к внешней оппозиции через нее Сирийская свободная армия получала возможность коммуникации с международным сообществом. В свою очередь Сирийская свободная армия рассматривалась НКСРОС в качестве серьезного актива на переговорах по сирийскому урегулированию.
Постепенно вокруг Сирийской свободной армии стали объединяться и другие оппозиционные группировки и движения, действующие непосредственно в Сирии. В результате к августу 2014 года они сформировали внутреннюю часть эр-риядской группы — Совет сирийского революционного командования (ССРК), во главе которого встал Мухаммед Аллуш. Туда вошло около семидесяти различных движений, в том числе представители Исламского фронта во главе с лидером «Соколов ислама» в Идлибе Ахмедом Иссой аш-Шейхом, а также Захраном Аллушем (братом Мухаммеда Аллуша) из «Джейш аль-Ислам» и Хассаном Аббудом из «Ахрар аш-Шам», представителями Фронта Леванта. Присоединение последних двух стало возможным из-за той существенной роли, которую сыграли Турция и Катар, стараясь объединить лояльные им группировки оппозиции в регионе Алеппо.
Объединению разнородных оппозиционных группировок также способствовало то, что США с союзниками начали проводить военную операцию «Непоколебимая решимость» против ИГИЛ. Нужно было создать единый координационный центр, который позволил бы обеспечить проведение относительно слаженной политики на земле. ССРК, объединивший значительную часть отрядов сирийской оппозиции, задумывался в качестве такой силы, способной обеспечить наземную наступательную операцию под прикрытием антитеррористической коалиции с воздуха.
Однако уже первый съезд ССРК в турецком городе Газиантепе выявил серьезные разногласия между его участниками. Основная линия раскола проходила между исламистами и секуляристами: последние были явно недовольны преобладанием джихадистов в рядах ССРК, что впоследствии привело к выходу из его состава представителей Южного фронта Сирийской свободной армии, пользовавшегося поддержкой Иордании.
Еще одна проблема заключалась в неопределенном подходе некоторых участников ССРК к «Джабхат ан-Нусре». Формально всем положено было быть против — как союзникам американской антитеррористической коалиции. Но часть группировок (прежде всего представители Исламского фронта и Фронта Леванта) хоть и вступили в ССРК, но продолжали сохранять союзнические отношения с «Джабхат ан-Нусрой», что не могло не вызвать отторжения со стороны светских структур.
Каир, Москва, Хмеймим
Каирская группа появилась примерно тогда же, когда и эр-риядская, в конце 2015 года, после принятия резолюции Совета Безопасности ООН по положению на Ближнем Востоке, предусматривающей начало межсирийского переговорного процесса. Группу возглавил Хейсам Манна, сирийский писатель и представитель Арабской комиссии по правам человека, глава движения «Камх», сопредседатель (вместе с Ильхамом Ахмедом) Сирийского демократического совета, созданного в декабре 2015 года и действующего преимущественно в курдских провинциях Ал-Хасака и Ал-Маликийа.
Главный козырь каирской группы — это тесный альянс с наиболее боеспособными курдскими отрядами народной самообороны, военным крылом курдской Партии демократического союза. Именно их участие в каирской группе придало ей определенный политический вес. В свою очередь курды рассматривали Сирийский демократический совет и саму группу в качестве связующего звена с мировым сообществом, в частности с Западом и арабскими странами, которые не пустили представителей курдской Партии демократического союза участвовать в конференции в Эр-Рияде, где формировали состав Высшего комитета по переговорам, из-за непримиримой позиции курдов в отношении исламистов.
Собственно курдский вопрос во многом и стал камнем преткновения для участия каирской группы в Женеве. Поначалу группа бойкотировала переговоры из-за того, что против представителей каирских курдов выступили члены эр-риядской группы. Но позднее лидер каирской группы Хейсам Манна и лидер каирских курдов Салех Муслим решили отправиться в Женеву в составе московской группы.
Московскую группу возглавляет бывший вице-премьер Сирии Кадри Джамиль. Она возникла в результате работы Комитета национального диалога, а также переговорных процессов Москва-1 и Москва-2, проходивших весной 2015 года. Сам комитет был сформирован в 2012 году в Тегеране и включал в себя Народный фронт за перемены и освобождение Сирии Кадри Джамиля, Сирийскую национал-социальную партию, курдскую Молодежную партию справедливости и развития, а также представителей Национального прогрессивного фронта — коалиции, созданной в 1972 году под руководством партии «Баас».
В эр-риядской группе рассматривают все организации, входящие в Национальный прогрессивный фронт, как карманную оппозицию Башара Асада. Но все-таки недооценивать их оппозиционный потенциал было бы недальновидно. В момент политического кризиса они могут сыграть заметную роль, что уже продемонстрировал пример Кадри Джамиля и Рийада Хиджаба. Здесь можно вспомнить, как в Польше в 1989 году на сторону «Солидарности» неожиданно перешли две, казалось бы, карманные оппозиционные партии, что привело к бескровной потере власти польскими коммунистами.
Помимо трех перечисленных, в Швейцарию прибыла еще и четвертая — так называемая хмеймимская группа. Ее представители хоть и не принимали участие в переговорах, но провели встречу со специальным посланником ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой, на которой изложили свое видение сирийского урегулирования. Хмеймимская группа была создана в начале марта на российской военной базе Хмеймим и состоит в основном из разных политических активистов, общественных деятелей, журналистов и так далее. Главой хмеймимской группы был выбран Лийан Мусаад, генеральный секретарь партии Национальная конференция, которая выступает за светское государство и установление переходного периода, хотя и не отрицает право Башара Асада на участие в президентских выборах.
Таким образом, размежевание в рядах сирийской оппозиции привело к тому, что уже в самом начале переговоров, стартовавших в Женеве в марте 2016 года, у режима Асада возникли сложности с тем, чтобы определиться, с кем именно следует вести диалог. Из-за этого одним из главных требований официального Дамаска к Стаффану де Мистуре было определить состав участников с противоположной стороны к следующему раунду, запланированному на апрель 2016 года. Однако к этому времени не только не удалось решить имеющиеся проблемы, но и добавились новые — представители Высшего комитета по переговорам поставили под сомнение будущее женевских переговоров как таковых. И хотя в конце мая Рийад Хиджаб все же допустил возможность возврата эр-риядской группы за стол переговоров, пока стороны остаются очень далеки от того, чтобы выработать единую позицию по урегулированию сирийского кризиса.
