Две отличные новости для Владимира Путина за одну неделю. Сначала британцы проголосовали за выход из Европейского Союза. Этим они нанесли серьезный удар ЕС — оппоненту Кремля номер два (первым всегда будут Соединенные Штаты). А затем президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принес извинения (пусть и с некоторыми оговорками) за сбитый в ноябре российский военный самолет, предположительно нарушивший турецкое воздушное пространство, и погибшего летчика. Получивший тогда полную поддержку своих союзников по НАТО, теперь он покаялся.
Жуткий взрыв в аэропорту Стамбула превратил телефонный разговор Путина и Эрдогана в символ великодушия двух лидеров, способных простить друг другу обиды перед лицом общего врага — исламистов.
Время триумфов
Мало кто в России заметил, что одновременно турецкое руководство договорилось овосстановлении в полном объеме отношений с Израилем. Они были едва ли не на нуле после того, как в 2010 году израильский спецназ захватил турецкое судно «Мави Мармара» с пропалестинскими активистами из разных стран на борту. Они пытались прорвать израильскую морскую блокаду сектора Газа. Активисты оказали сопротивление израильтянам, в результате чего погибли девять человек.
Для умеренного исламиста Эрдогана, который в тот момент занимал кресло премьер-министра, это было время одного триумфа за другим. Экономика находилась в прекрасном состоянии, политическое сопротивление турецких генералов, стражей светскости, было подавлено. Европейский Союз и США пели оды Турции как образцу «мусульманской демократии». Отношения с Москвой складывались великолепно. В том же 2010 году две страны взаимно ввели безвизовый режим. На этом фоне Эрдоган мог позволить себе разорвать сотрудничество с одним из самых давних и главных стратегических союзников в регионе — Израилем.
Не обеспечил
Прошло шесть лет и все резко изменилось. Популярность Эрдогана падает, общество поляризовано, экономические условия оставляют желать лучшего. В соседней Сирии — гражданская война. В Турции — более двух миллионов беженцев оттуда. Плюс вновь восставшие курды, плюс «Исламское государство», с которым турецкий президент пытался заигрывать в надежде обеспечить своей стране безопасность. Не обеспечил. Регулярно происходят теракты, туристов из России и Германии почти нет.
Эрдогану стало ясно — пора наводить мосты. И Россия, и Израиль — ключевые игроки в регионе. С ними приходится считаться, особенно, когда денег становится все меньше, а угроз — все больше. В Турции многие полагают, что на их президента давили американцы и европейцы. Возможно.
«Отцы наций»
Однако быстрота, с которой Кремль распорядился снять запреты на полеты в Турцию чартеров, туристические поездки, поставки овощей и фруктов, доказывает — восстановления отношений по-настоящему хотели и в Москве.
Во-первых, конфликт с Анкарой плохо сказывался на российской военной операции в Сирии и потенциально грозил новыми инцидентами в небе и на суше.
Во-вторых, одновременная потеря возможности дешево отдыхать и в Турции, и в Египте раздражает жителей крупных городов России. А в администрации президента стараются тушить очаги социально-экономического недовольства, даже если оно, вроде бы, ничем особым не грозит. Парадоксальным образом, российским туристам вновь разрешат посещать Турцию именно тогда, когда впору продлить запрет после теракта в аэропорту Стамбула.
Но в-третьих — и я не стал бы списывать этот резон со счетов — российскому руководству было психологически некомфортно от разрыва с Эрдоганом. Ведь он, как и хозяева Кремля, презирает Запад, не любит — и охотно сажает — журналистов, без колебаний отправляет полицию лупить стамбульских хипстеров и блокирует «Твиттер». Даже тот факт, что турецкий президент отдал приказ сбить российский самолет, заставляет как минимум его уважать.
На фоне американских и европейских политиков с их разговорами о «ценностях» и «правилах игры», увещевающими и «выражающими сожаление», в отличие от Марин Ле Пен с ее «займами» в российских банках, на контрасте с прикормленными интеллектуалами и журналистами Эрдоган предстает в глазах российских начальников настоящим, крутым лидером. Он, как и Путин, — «отец нации». На Западе таких нет.
Уверен, в Москве постараются сделать все, чтобы как можно быстрее сгладить последствия прошлогоднего конфликта. Солидарность авторитарных лидеров — вещь вполне материальная. Это не значит, что завтра возобновятся переговоры по проекту «Турецкий поток» или сойдутся позиции по Сирии. Но свое «прощение» Эрдоган, повинившись, заслужил. Он, все же, куда больше «свой», чем какой-нибудь Обама.
